"Зверские" забавы или Bestia Ludens (играющие животные) -1.

Во-первых, С Новым Годом всех, заглянувших "на огонёк".

Этим постом начинаю небольшую серию "воспоминаний об увиденном".

Читайте, комментируйте, делитесь своими наблюдениями.

Менее века назад в книге голландского философа появился новый термин – "Homo Ludens", человек играющий.

А природа частенько дарует нам мгновения наблюдений за играющими животными ("Bestia Ludens").

Эпизод 1. Corvus Ludens или "хлеба и зрелищ".

Эта история произошла более десяти лет назад, когда двор нашей пятиэтажки ещё был заставлен металлическими гаражами, а в его центре гордо возвышался старый осокорь.

В один из зимних воскресных дней, когда публика из почтенной трибы Corvus cornix предавалась послеобеденной сиесте, на арене нашего двора состоялся бой гладиаторов. Сначала соперники, будто для удобства публики нарядившиеся в разноцветные шубы: один – в чёрную с белыми пятнами на плечах, другой – в рыже-полосатую, затянули боевые арии, нахлёстывая себя по бокам хвостами. Но монотонно-заунывный вокал не прельстил потенциальных зрителей, и те продолжали заниматься своими делами. Кто чистил перья на ветвях старого осокоря, кто – продолжал трапезничать в местной харчевне «У помойного бака». Но вот, прервав пение на полуноте, чёрный боец бросился в атаку и коты, сцепившись, покатились по снегу. В единый момент сонный покой двора был нарушен мельканий крыльев - все вороны, позабыв свои занятия, летели к месту схватки. Более минуты бой проходил в партере и всё это время серая братия, рассевшись на газовой трубе прямо над головами дуэлянтов, самозабвенно любовалась бесплатным шоу. Кое-кто даже клювы поразевал на десятиградусном морозе. Но, увы, всё хорошее быстро заканчивается. Коты расцепились и, отпрыгнув на шаг назад, застыли, продолжая сверлить соперника тяжёлыми взглядами. Публика же, мгновенно вспомнив об оставленных делах начала рассасываться, и через полминуты на трубе топтался лишь один, самый верный фанат. Он оставался на посту до того момента, когда последний из гладиаторов скрылся в своём выходе с ристалища - проходе между гаражами.

Эпизод 2. Canis Ludens или наперегонки с железным конём.

Всем, наверняка, неоднократно приходилось видеть, как собаки бегают за машинами. Чаще всего это происходит как бы между делом, но встречаются умельцы, превратившие эту забаву едва ли не в спортивные состязания.

В течение пяти лет, проходя по одной из улиц, я наблюдал за таким бегуном. Это был поместный дворянин рыжей масти ростом и сложением напоминавший молодую немецкую овчарку, всегда сытый и довольный жизнью. Иногда пёс просто благодушествовал, он возлежал на газоне напротив родных ворот и по-хозяйски осматривал улицу. Но чаще праздное времяпрепровождение не прельщало рыжего бастарда и его поведение разительно менялось. Он смещался метров на десять левее ворот, садился на самый край проезжей части и внимательно наблюдал за машинами, приближающимися от ближайшего перекрёстка, выбирая соперника. Лихачей, проносившихся на полном ходу, пёс лишь провожал равнодушным взглядом. Но, поскольку по другой улице шли трамвайные пути, большинство водителей сбрасывало скорость и начинало разгоняться уже после перекрёстка. Их-то и ждал четвероногий спринтер. Он вставал, разворачивал корпус вправо и напружинивался, следя глазами за приближающимся авто. Часто бывало, что водитель допускал «фальстарт» - начинал разгоняться слишком резво. Такой нарушитель спортивной этики удостаивался взгляда, исполненного неприкрытым осуждением. После чего, обычно, следовала процедура релаксации: «встал, покрутился, уселся на исходную точку». Но вот попадался подходящий объект, который и на перекрёстке притормозил, и после него начинал неспешный разгон так, чтобы в точке старта иметь скорость километров сорок – сорок пять. Оценив ситуацию, живая пружина сжималась ещё сильнее, хотя мгновением раньше казалось, что больше некуда, и в момент, когда передний бампер был готов поравняться с кончиком рыжего хвоста, следовал рывок. Неистовый спурт продолжался полтора – два десятка метров и всё это время, чёрный нос указывал строго на бампер соперника, придирчиво оценивая: отстаёт тот или обгоняет. И когда глаз-алмаз выносил вердикт «отстал, слабак», следовали нарочито неспешная остановка и триумфальное возвращение лёгкой порхающей рысцой. Хвост торчал вверх, словно флаг в руке чемпиона, пасть раскрывалась в улыбке до ушей, а светло-рыжие глаза смеялись – весь вид победителя кричал о чистом и незамутнённом счастье.

В молодые годы он был готов повторять забег два – три раза практически сразу же, потом остепенился, но даже когда подбородок посеребрился, а фигура слегка огрузнела, не бросал любимой забавы.