Белоснежка

Передо мной старинный замок, диснеевский какой-то, нереальный. Ну или из того бреда баварского короля, который вообще не был предназначен для обороны и защиты, но так украшает теперь открытки…

Я – на лошади…

Стоп-стоп-стоп! Подождите! Как же так?! У меня дочка дома! Ей два годика, она… Нет-нет-нет! Верните меня обратно!

Я задыхаюсь от ужаса. В прямом смысле задыхаюсь. Рука шарит по бедру в поисках кармана или косметички, в которой я ношу лекарство на этот случай. Но ничего нет… Я кашляю, пытаюсь выпихнуть из горла невидимый ком, мешающий дышать.

– Папа! – вдруг звонкий, словно колокольчик, голосок прорезает конское ржание и звяканье шпаг и шпор. – Папочка!

И странным образом на меня это действует исцеляюще. Нервический спазм прекращается. Я выпрямлюсь в седле и смотрю на очень красивую темноволосую девочку в голубом, развевающимся от бега, платьице. Она несётся вниз по широкой каменной лестнице и тянет к отцу белые, цвета молока, тонкие ручки.

– Папочка!

Король бежит к ней навстречу, подхватывает на руки, кружит. Девчонка заливается немного повизгивающим смехом, раскидывает ручонки и летит-летит… Я чувствую, как на глазах закипают слёзы. У моей Анечки никогда не будет так… Никогда. Она сейчас совсем маленькая. Ей хорошо с мамой, и папа, кажется, ещё не так нужен, но потом…

По щекам бегут слёзы. Я поспешно вытираю их.

Так, Майя! Соберись. Не время паниковать и страдать. Надо вбираться отсюда как-то. Там, дома, Анечка. И нельзя, чтобы она осталась не только без папы, но и без мамы… Вот только бы понять ещё, где это – «отсюда» находится… Из чуланчика рванул рассудок, но сознание подпёрло дверцу палочкой.

Красноволосый Бертран подошёл и протянул мне руку. Ему, видимо, не очень нравилось, что миссия спустить меня с лошади досталась ему. Он кривил пухлые, ярко-малиновые губы. Мне тоже не нравилось, но я заметила, что слуги уводят лошадей. Видимо, в конюшни. Надо было освобождать транспорт.

Я подала руку и попыталась сойти. Но «педаль» стремян была только одна. Я полетела вниз. Нахал успел всё же меня подхватить. На минуту вжал в себя, и моя грудь соприкоснулась с его.

– М-м, – протянул он, уставившись на два нежно-розовых, согревшихся под плащом полушария. – Они другого цвета…

Я отпрянула, поправила платье, гордо запахнулась в плащ и вскинула голову.

Меня всё ещё потряхивало от бесстыдных мужских объятий, когда король обернулся и, прямо так, с дочерью на руках, подошёл ко мне. Девочка упорно и пристально смотрела на меня ярко-синими глазами. Линзы что ли? Никогда в жизни не видела настолько прекрасного ребёнка! Маленький носик, белая-белая кожа с лёгким румянцем, алые губки в меру пухленькие, чёрные, шелковистые локоны… Ангел, а не ребёнок!

– Белоснежка, познакомься с новой мамой, – внезапно радостно объявил король.

Я невольно оглянулась, а затем поняла, что он говорит обо мне.

– Ч-что?

– Милая-милая Майя, вы же не откажетесь выйти за меня замуж?

Что?!

– Что? – губы девочки задрожали. – Папа?

Но король смотрит только на меня. И взгляд его голубых глаз мне не нравится. Очень-очень не нравится. А ещё то как тяжело он дышит и как раздуваются крылья его породистого носа.

Такие люди не умеют принимать отказов. Такие люди вообще не знают, что такое «отказ». Что за глупое, лишённое смысла словечко. Ну, конечно, если оно обращено к ним.

– Попадос, – уныло замечает за мной сиплый голос Бертрана.

И я впервые согласна с красноволосым хамом.