Истинное лицо персонажа
Автор: Анна МакинаУважаемая Эвелина Грин придумала классный флешмоб про истинное лицо. Она предложила поделиться отрывками, где персонажи выдают себя не за тех, кем являются. Нашлись такие личности и в моих текстах. В повести "Серебро и золото для убийцы"фигурирует загадочный горбун:
Вот и часовня, приземистое строение серого камня со сланцевой крышей. Три узкие ступени ведут к дубовым дверям под низкой аркой. В храме божьем, перед ликом Спасителя, Мадок не каялся в своём чувстве. Он не считал его грехом. Даже кот с кухни вправе глядеть на королеву, значит, и ему, Мадоку, тоже можно. Гвендолен верная супруга, образец добродетели, она никогда не обратит взора в сторону простого оруженосца. Тому остаётся только вздыхать и безмолвно любоваться изумительным лицом и фигурой королевы. А для коротких утех существуют податливые бойкие служанки, уж они-то не отказываются развлечься с красивым парнем.
Мадок знал, что хорош собой. Он гляделся в воду и в бронзовые зеркала, и убеждался в том, что мог бы соперничать с самим Диниасом. Того даже прозвали Красивым. Сам Мадок предпочёл бы называться Храбрым или Могучим, но для этого нужно прославиться в бою. Ничего, ему ведь только семнадцать, сражений на его век хватит. Жадные саксы то и дело беспокоят набегами восточное побережье Британии и им надо давать отпор.
Представляя себя в битве с блистающим мечом в руке, Мадок вышел из часовни и потянулся к кошелю. Матушка учила его проявлять доброту к обездоленным. Это богоугодное дело. У входа в храм собралось около десятка нищих, в основном немощные, увечные старики и старухи. Перебивая друг друга, они выпрашивали у прохожих подаяние. Завидев, как Мадок открыл кошель, нищие обступили его, заголосили громче и жалостливее.
Юноша раздал убогим с десяток медяков. Последнюю мелкую монетку он кинул в деревянную миску, стоявшую перед сидящим на земле стариком с внушительным горбом на спине. От него неприятно пахло, заплатанное грязно-бурое одеяние давно не знало стирки. Впрочем, никто из нищих не благоухал розами.
Мадок завязал кошель и двинулся дальше. Не успел он пройти и трёх шагов, как сзади раздался хриплый старческий голос:
— Ты очень добр, милостивый господин. Хочешь, я вознагражу тебя за великодушие?
Обернувшись, юноша удивлённо посмотрел на заговорившего с ним горбуна. Ответил Мадок шутливым тоном.
— По тебе не скажешь, что ты способен кого-то одарить. Будь спокоен, я ничего не потребую.
— Может, тебе нужен мудрый совет, молодой господин?
Мадок хмыкнул и подавил желание ответить грубо. В древних преданиях порой вот такие старцы действительно помогали героям пройти испытания. Жизнь не легенда, но стало любопытно, что может сказать старик. Он глядел испытующе, серьёзно и так уверенно, как обычно не смотрят нищие на благородных, хорошо одетых господ.
— Ладно. Посмотрим, что ты можешь мне посоветовать.
— Давай отойдём, господин. Туда, где лишних ушей поменьше.
Мадок последовал за неуклюже ковылявшим стариком за угол ближнего дома, в грязный, пропахший нечистотами переулок. Здесь даже днём было не слишком светло. Горбун повернулся к юноше, посмотрел ему в глаза и тихо произнёс:
— Я могу помочь тебе исполнить самое сокровенное желание.
— Может, ты ещё и знаешь, каково оно, моё желание? — забавляясь, спросил Мадок. Наверняка этот болтун попытается выпросить ещё пару монет, прикидываясь мудрецом. Не задумываясь, старик ответил:
— Ты хочешь получить королеву.
Мадока словно булавой по голове ударили — он постоял, вытаращившись на нищего, потом боязливо оглянулся, не слышал ли кто таких дерзких слов. Наконец он обрёл голос и прошипел:
— Да как ты смеешь! С чего тебе в голову вообще такое взбрело?!
— Молодой господин, твоё желание написано у тебя на лице. Твои глаза слишком красноречивы. Я просил милостыню у дворцовых ворот и видел тебя с королевской четой. Мудрый может узнать о сокрытых вещах, судя по взгляду или голосу.
Юноша открыл было рот, но горбун властным жестом остановил его и продолжал:
— Мадок, сын Кинана, ты добр и великодушен. Такой благородный юноша как ты, достоин любви прекраснейшей из женщин. Я помогу — твоя мечта исполнится.
Тёмные глаза старика на смуглом морщинистом лице стали почти чёрными. Мадок вгляделся в них и сказал себе: «Горбун явно непрост. В сказаниях герои не пренебрегали помощью». Так хотелось поверить старику. В обычных обстоятельствах оруженосец не мог рассчитывать на благосклонность королевы, ему могло помочь только чудо. Неужели это и есть то самое чудо?! Господь услышал его и даровал Мадоку возможность приблизиться к его прекрасной владычице. Ну и пусть загадочный посланец явился в неприглядном облике — вдруг он действительно выполнит обещание?
Облизав пересохшие губы, Мадок сказал:
— Предположим, что ты прав. Чем можешь помочь мне в таком деле?
Глаза старика буравили лицо юноши, и тот уже не мог оторвать взгляда от таинственного собеседника. Голос горбуна обволакивал — ему хотелось внимать бесконечно.
— Сын Кинана, ты боготворишь нашу королеву. Такая преданность достойна наивысшей награды. Хочешь ты провести с ней ночь?
— Хочу! — выдохнул Мадок. Его бросило в жар, ладони стали влажными.
— Это непременно случится. Говорят, государыня с мужем вскоре намереваются уехать из столицы. Ты последуешь за ними?
— Конечно. Это мой долг.
— Выполняй свой долг и знай, что скоро я отыщу тебя вновь. Дам знать, когда королева будет готова принять тебя.
— Что?! Это она послала тебя?! — Мадок ошалело заморгал. Такое не укладывалось в голове.
Ухмыльнувшись, горбун дёрнул плечом, возвёл глаза к небу. Он гримасничал, видимо, не решаясь ответить прямо. Ну и пусть. И так всё понятно. Ликование охватило Мадока — его чувство заметили! Государыня, наконец, оценила его по достоинству.
Нищий отступил, поклонился, и, выпрямившись, насколько позволял горб, произнёс:
— Теперь ступай, добрый господин. Храни терпение и жди вестей от меня.
Он повернулся, набросил на голову капюшон ветхого бурого плаща и поковылял по переулку прочь от Мадока. Юноша подавил желание догнать старика и расспросить его, посулив серебро. Такие деликатные поручения доверяют лишь самым верным, и горбун вряд ли скажет что-то ещё. Ну что же, Мадок умеет ждать.
Незаметно для юноши, старик поглядывал на него. Когда оруженосец покинул переулок, горбун остановился в тёмном углу напротив глухой стены. Здесь его не могли видеть, и некому было удивляться, когда старик топнул ногой и исчез, словно провалившись сквозь землю.
А в этом отрывке приоткрывается истинное лицо горбуна:
В темноте вспыхнул огненный шарик. Он повис в воздухе на высоте появившегося в комнате человека, старого горбуна в облачении нищего. Старик щёлкнул пальцами — загорелись золотые светильники в нишах, осветив просторное помещение. Даже во времена расцвета Рима отделка этой комнаты считалась бы роскошной. Её стены и пол украшали плиты белоснежного и редкого насыщенно-голубого мрамора, даже ванна была вырезана из этого камня, белого с золотистыми прожилками. Лента фриза под высоким потолком и колонны лазуритовые, цвета вечернего неба. На скамье с ножками в виде львиных лап приготовлена стопка чистых полотенец, лежали ворох яркой одежды, пояс и кинжал в разукрашенных серебром ножнах. Рядом ожидали хозяина крепкие кожаные башмаки.
Старик снял с себя и положил на скамью ремень с висящим на нём белым жезлом с рукоятью в виде головы сокола, а на пол бросил снятые с себя отрепья. Только вот едва ли теперь его можно было назвать старцем — с его лица исчезли морщины, а со спины горб. Бывший седой калека превратился в белокожего стройного юношу. Таким совершенным телом мог бы обладать Аполлон, вышедший из-под резца древнего греческого ваятеля. Красавец зябко передёрнул плечами: в комнате было прохладно. Влез в ванну, выпрямился, поднял вверх руки, и прямо из воздуха на человека пролился поток тёплой воды, смывающий грязь нищенского обличья. С вонью помогло справиться благоухающее лавандой мыло.
Вымывшись, юноша вышел из ванны, воспользовался полотенцами, Подобрал с пола лохмотья, засунул в мешок. Потом этот мешок был брошен в сундук в углу, дожидаться, когда отрепья понадобятся вновь. Здесь, в личных покоях в подземном городе магов, в сундук не заглянут посторонние.
Свои золотистые волосы до плеч юноша высушил, наколдовав тёплый ветерок, и расчесал. Он проделывал всё это привычно, с отрешённым видом, явно думая о чём-то другом. Разложенную на скамье одежду мог бы носить знатный человек. На поясе блестели золотые бляшки со сложным узором. Юноша оделся, повесил на пояс жезл, который тут же стал невидимым. Подошёл к прямоугольному бронзовому зеркалу, закреплённому на стене, пристально посмотрел в него. Облик его слегка изменился — юноша стал выглядеть старше, лет на двадцать пять. Закончив накладывать на себя иллюзию, молодой маг взмахом руки погасил светильники, топнул ногой и исчез из ванной комнаты.
Появился он в тесной тёмной кладовой, заставленной сундуками. Это помещение было ему хорошо знакомо, так что юноша пробрался к двери, прислушался, нет ли в соседней комнате чужих, и вошёл туда. В этом просторном покое за столом, задумчиво глядя в разложенные перед собой таблички, сидел король Диниас Красивый. Он и появившийся в дверях маг, оба в зелёных туниках, выглядели как отражения друг друга. Король даже не поднял взгляда. Вошедший щёлкнул пальцами, и его двойник за столом исчез, растворился в воздухе.
Настоящий Диниас сел за стол, невидящим взглядом упёрся в таблички с числами. Сейчас его тёмные глаза, казалось, принадлежали глубокому старцу, странно выделяясь на молодом лице с правильными и тонкими чертами. Опустив голову, король закрыл лицо руками. Хорошо, что в эту минуту слабости здесь не было любопытных чужих взоров.
А здесь подходящая картинка, можно сказать почти портрет
