Признания
Автор: AnnaИх есть у меня!
При том активность проявляют женщины.
Признание может быть смелым и почти неприличным, учитвая эпоху, как в Лепестках на волнах
«...Ничто на земле не вечно, все с самого начала и до последнего мгновения клонится к закату, в особенности жизнь человеческая, а как небо не наделило жизнь Дон Кихота особым даром замедлять свое течение, то смерть его и кончина последовала совершенно для него неожиданно...»
Беатрис перевернула последнюю страницу и, точно почувствовав что-то, взглянула на дона Мигеля. И остановилась на полуслове, потому что голос перестал повиноваться ей. Муж смотрел на нее в упор и в его глазах была непонятная ей жажда. Беатрис вдруг бросило в жар. Она сглотнула, не в силах отвести от него взгляда. Дон Мигель поспешно отвернулся, откидываясь в кресле. В зале повисло молчание.
«Самое время уйти, не так ли? – с горечью подумала Беатрис. – Ну нет. Если я уйду сейчас, то никогда больше не отважусь на это...»
– Дон Мигель, – выдохнула она. – Мне... Я хочу вам сказать... Спросить... – она запнулась и замолкла.
– Спрашивайте, донья Беатрис, – глухо ответил он, не поворачивая головы.
Пламя камина необыкновенно четко высвечивало его гордый профиль и у Беатрис кольнуло сердце: как же он одинок! И тогда она сбивчиво заговорила, обмирая от собственной смелости:
– В Ла-Романе, когда вы предложили мне стать вашей женой... вы сказали, что не будете докучать мне, но... разве таинство освященного церковью брака не подразумевает продолжение рода?
Он резко обернулся и недоуменно переспросил:
– Продолжения рода?
– Да, – страха больше не было, наоборот, какое-то пьянящее чувство охватило Беатрис. – Разве вам бы не хотелось наследника рода де Эспиноса? Сына?
Глаза дона Мигеля вспыхнули при этих словах.
– Я люблю вас, хотя вы и не признаете это чувство, — проговорила Беатрис, соскользнув со своего кресла и гибко опускаясь перед мужем на колени.
В его глазах отразилось удивление и недоверие. Помедлив, он склонился к ней и взял ее руки в свои, затем поднес их к своему лицу и глубоко вздохнул. Едва касаясь, его губы скользнули по ее ладоням, нежной коже запястий.
– Беатрис? – казалось, он не был уверен, что правильно понял ее и она не отшатнется в испуге.
– Да, муж мой, – прошептала она, не пряча глаз от его пронзительного взгляда.
Мигель тоже признается в любви. Правда, через десять лет.
Признание может быть своеобразным и подобающем сильной и независимой женщине, как в фанфике по сериалу Вавилон 5
— Маркус Коул, ты самый безрассудный человек, которого я когда-либо встречала.
Он хочет рассмеяться, но способен выдать лишь кривую ухмылку:
— Ты желаешь... обсудить мое безрассудство... сейчас?
Что бы там ни было во взгляде Сьюзан, теперь все вытесняет гнев.
— Когда я поняла... — она замолкает, кусая губы, затем вздергивает подбородок. — Как тебе только в голову взбрело сделать это?! Никогда не хотела, чтобы кто-то... Да я бы сама убила тебя! Если бы ты... — ее голос срывается, и она шепчет сдавленно и ломко: — уже не был мертв... Почти мертв...
Говорить трудно, но Маркус находит в себе силы:
— Буду считать это признанием... в любви...
Она вскакивает со стула и, одарив его яростным взглядом, делает шаг к дверям.
— Земляника... — выдыхает Маркус.
Сьюзан оборачивается и недоуменно изгибает бровь:
— Что?
— Я вспомнил, как она называется. В твоих ладонях... была земляника...
Или драматичным, невозможным, срывающим покровы с тайных чувств, как в Искре Странника
Его бережные объятия и тепло рук успокаивали, заставляли ее чувствовать себя живой. Ее, но не тех несчастных, принявших жуткую смерть по ее вине! Лара подняла на взгляд и увидела в глазах Арно сочувствие и боль. И тоску. Голова закружилась, и Лара уткнулась лицом ему в грудь. С ее губ бурным потоком, более не сдерживаемым рухнувшей плотиной, полились бессвязные слова:
- Я должна была предупредить... Но все напрасно... Доля провидцев — знать и ничего не мочь предотвратить... Я не хотела... такой судьбы! Читать в сердцах людей — это проклятие! Когда я увидела вас... Если бы можно было все изменить! Уехать... С вами... Далеко! Я желала этого еще тогда... на корабле!
«Странник милостивый!»
Она говорит... о нем?! Так значит, не только его насмешница-Ананк поразила запретной любовью? Несмотря ни на что, он продолжал видеть женщину, а не великую Искру. Любимую, желанную женщину. И теперь, когда она льнула к нему, и ее слова... Это наносило сокрушительные удары по его выдержке.
- Тише... тише, - его дыхание шевелило прядки волос у нее на виске.
«Я должен...»
Но что именно он должен, осталось недодуманным, потому что повинуясь внезапному порыву, Лара вскинула голову и приблизила свои губы к его. И замерла, с отчаянием глядя ему в глаза.
Или полным грусти, так в Только ты
— Капитан Блад, постойте... — вдруг отчетливо проговорила Арабелла, словно почувствовав его прикосновения.
Питер вздрогнул. Неужели она очнулась? Но нет, ее глаза были закрыты. Однако когда он провел губкой по ее плечу, Арабелла беспокойно пошевелилась.
— Я должна объяснить вам...
— Что же, мисс Бишоп? — вырвалось у Блада, хотя он и знал, что Арабелла его не слышит.
— У меня не было... другого выхода... — она замотала головой, на сомкнутых ресницах блеснули слезы. — Никто... только ты, Питер... Ты...
Сердце стукнуло невпопад. Блад надеялся услышать еще что-нибудь, но Арабелла молчала.
А как признаются в своих чувствах ваши герои?