Суббота для человека

Закину свой отрывок в рамках субботнего флешмоба.

Это вторая половина первой части, глава под названием "Музыкант".

Сет умел не злиться на неудачи. Чтоб верно отражать реальность, ум человека должен быть спокойней водной глади.

Однако разыскать Фран не удавалось.

Ей некуда было деться из осаждённого города, из этой гостеприимно распахнутой братской могилы, но Сет, уже злоупотребляя остротой и интенсивностью чувств, многократно усиленных медитацией, постом и омой, так и не смог найти неведомое убежище. Какая-то сила прятала змеёныша, какая-то непростая, непонятная магия - и обход домов ближайших улиц, и разговоры с защитниками города оказались так же бесполезны.

Сет ещё надеялся успеть до того, как в город войдёт война - одиночке посреди человеческой стихии сложно управлять ситуацией. И было бы совсем неплохо вовремя отсюда убраться - где-то там ходит по земле ещё один Змей, и ждёт его, и обязательно дождётся.

Не то чтобы сорвавший задуманную казнь призрак воронёнка совсем не пошатнул его уверенности в выбранном плане действий. Уверенность всегда была рабочей условностью - изменчивый мир постоянно подкидывал новые события, открывал новые перспективы. И теперь случившееся камнем перекатывалось в памяти, грозя смять и разрушить прежде выстроенные цепочки рассуждений. Но пока Сет не мог этого позволить. Он решал, он взвешивал: злой соблазн ли не дал ему уничтожить Фран, или это и вправду был друг, примчавшийся на помощь из темноты небытия? И неважно, во что ему хотелось верить - приходилось наравне рассматривать оба варианта.

Сет наблюдал за таомерцами - ребята искренне забеспокоились, когда хватились пропажи. Знакомая история: чем-то это странное создание порой привлекает хороших честных людей, не подозревающих подвоха. Им и без того было, чем заняться - разгорячённые полураздетые мужчины слаженно плотничали, мастеря тяжёлые рамы для больших самострелов, подвозили и обтёсывали камни для метательных машин, прикидывали, как можно объединить в одну упряжку разную хитроумную оборонную механику, чтобы малым числом защитников нанести наибольший урон врагу.

Солнце припекало по-летнему. Пахло стружкой, пылью и потом.

Паренёк с гитарой вызвался помочь Сету в поисках.

- Чудная девчонка. Сколько мы с ребятами её гнали - или действительно ушла? Под стеной есть ходы на речку, по темноте да умеючи можно варваров обойти. Что у такой на уме? Если кому и знать, то тебе. Твоего поля ягода.

Музыкант был совсем непохож на воронёнка - русоволос, простоват - но последние слова неприятно кольнули сердце мгновенным узнаванием.

- Почему?

- Понимаешь, такие, как вы видите совсем не то, что есть на самом деле. Вы ищете во всём скрытые смыслы, знамения и пророчества - а на самом деле мир устроен намного проще. Там, за стеной, - Пустыня. И она пришла убивать.

- Девочка что-то рассказывала тебе?

- Я спрашивал, а она говорила. Она знает песни, которых никто не знает. А то, что рассказывает про себя... ну, это как в песнях - боги, герои, предопределение - но в жизни так не бывает.

- Ты не веришь в богов?

Парень закинул голову вверх, уставившись в небо, подыскивая нужные слова.

- Верю. Им не верю, пожалуй. Но мне легче, чем Фран - им до меня нет никакого дела. Подозреваю, что не услышал бы про эти вещи ничего интересного, не знай она, что мне осталось жить совсем немного.

-Жалеешь?

- Нет. Я бы не стал ничего менять. Я ненавижу тех, кто приходит убивать. Это мой город. Я всё равно буду здесь.

Они обходили дом за домом, заглядывали в чуланы и подвалы, но не находили ничего, кроме признаков недавней печальной заброшенности, следов ещё вчерашней мирной жизни.

Музыканта почему-то не удивлял особый интерес Сета к персоне Фран и еретик осторожно продолжил расспросы. Следовало признать - он рано закончил тот разговор в кабаке. Сосредоточенный на стремлении скрыть собственные намерения, на борьбе с забрезжившей иррациональной симпатией, он пропустил что-то важное.

- Ты ведь тоже неправильный сектант, - вдруг прервал его мысль собеседник, - остальные слишком хорошо воспитаны для мести.

- Мести? - озадаченно переспросил Сет.

- Разве вы с ней не заодно?

- Наверное, нет, - осторожно проговорил еретик, - скорее всего, у нас разные планы.

- Жаль. Если девчонка, мечтающая убить Роксахора - это смешно, то у тебя могли бы быть шансы.

Взгляд еретика сделался хмурым и недобрым. Он очень старался понять.

- Почему Роксахор? Она говорила об ученике, погубившем учителя. Я думал, она обвиняет себя.

Юноша рассмеялся лёгким и тёплым смехом:

- Мне кажется, это совсем на неё не похоже - в чём-то винить себя... так ты не знаешь? Дело в обиде, которую нанёс юный варвар вашему общему учителю. Роксахор наведывался в монастырь незадолго до смерти отца Великой Ереси, и был не слишком учтив. Фран ему не простила. Мне кажется, она очень любила старика.

Потом музыкант о чём-то задумался. Молчание между ними постепенно остывало, из него медленно уходили доверие и дружелюбие. Наконец, горожанин сказал:

- А ведь ты ей не брат, да? Ты охотник и пришёл по её душу? Ты охотник, не воин?

Сет ответил не сразу. Ополченцы видели в нём союзника. Не слишком-то выгодно и довольно жестоко развеивать это заблуждение.

- Меня готовили к большой войне - и она началась. На самом деле, мы с тобой на одной стороне. Но у нас с братьями свои задачи. Мы не воюем с людьми. Мы воюем за людей.

- Всё-таки фанатик, - музыкант со злостью пнул камешек на дороге. Потом спросил спокойнее:

- Объясни мне тогда, что с ней не так, пёс. Нет, она со странностями, конечно - но разве может одна малахольная девка быть страшнее взбесившейся Пустыни?

- Она не девка, - терпеливо ответил Сет, - она вообще не человек. Это только спектакль - для тебя и для остальных. Я всё думал - почему её занесло сюда, если Змею дорога в Меду? Ты открыл мне глаза, мальчик. Варварам Роксахора предназначено выступить против Рдяного Царя. Сейчас в это трудно поверить, но воинственный сброд станет армией, спасающей человечество. Если кто-то не остановит юного льва в самом начале пути. Не представляю, как она собирается его убить - но я бы на твоём месте не смеялся.

Лицо сбитого с толку музыканта стало почти детским. В круглых карих глазах читались отвага и вызов, а ещё предательски блестели слёзы досады.

- Я не верю.

Сет кивнул, провёл перед собой рукой в прощальном приветствии и повернулся, чтобы уйти. Мальчик окликнул его неожиданно твёрдым голосом:

- А кто ты сам, - человек? Всё, что у тебя есть - магия, писания, предсказания и толкования - что ты знаешь о людях?

Сет на мгновение замедлил шаг.

- Я - пёс, - спокойно ответил он, - мне и не надо быть человеком.