песня в тексте

а вот такой флешмоб от Татьяны Кононовой очень по мне :) у меня постоянно песни просачиваются в книги. спасибо Насте, что поддержала его, мне прилетела сообщенька, дай думаю, и я :) пре(д)ставлюсь

1. Решка печет блины под свою/мою подборку песен, главная тут -- конечно, баллада Атоса из легендарных старых трех мушкетеров :) 

Вытащила яйца и прошлонедельный кефир, врубила музыку погромче - пришла пора нажарить блинов и выкинуть глупости из головы.

“Не вешать нос, гардемарины!..” - развести тёплой водой из чайника.

“Один мой друг, граф де ля Фер влюбился в девушку, прелестную, как сама любовь...” - налить первый половник на раскаленную сковородку.

И пропеть в половник: “Невесте графа де ля Фер всего шестнадцать лет...”

Проникновенная песня, аж душа наизнанку..!

"...там лилии цветут, цве-етут..."

И вдруг - аплодисменты. Решка подпрыгнула вместе с половником. В полутёмном коридоре стоял… Эрик собственной персоной и смотрел на нее… гм... влюбленным взглядом. В поношенной куртке и спортивках, а все равно - принц принцем.

Из-за его спины выглядывала донельзя довольная Анька.

Решка заморгала. Предупреждающий запах со сковороды добрался до ее ноздрей. Дёрнулась.

- Простите, блин перевернуть надо…

Советский Атос продолжал мрачное повествование о жизни графа де ля Фер. Эрик спокойно прошел на кухню и уселся на стул, как так и надо. А блин пытался рваться кусками и цеплялся за сковородку, как утопающий - за соломинку.

- Давно мечтал послушать эту песню полностью, - заявил принц с мечтательными огоньками в глазах.

Решка таки подцепила блин, и тот свалился комом. Девушка ругнулась своим самым ужасным ругательством “негодяйство” и попыталась разровнять его, насколько возможно. Обжигая пальцы, но тщетно... Сбросила на тарелку, обернулась резко, вдруг поняв одну простую вещь.

- Тебе уже и гипс сняли, Регенерация?

Эрик улыбнулся снова и резво притопнул по кухонному кафелю.

- Ага.

Решка наморщила нос.

- Значит, платить за тебя больше не надо. Что ж, это не может не радовать.

И отвернулась к плите. В груди клокотала ярость, растерянность и паника, в такт встрепенувшемуся в ответ на его взгляд сердцу. Глупый, мелкий, предательский комок мышц и эмоций.

"Ваше несчастье, д"Артаньян, просто смешно!".

- Я обещал и я все отдам, Решка, - сообщил Эрик. - Аня предложила пожить у вас, пока Лиза не вернется из поездки. За это время я найду работу и заработаю, не переживай. Я думаю использовать свою регенерацию, полагаю, это поможет.

Решка в недоумении обернулась: он хмурил лоб и думал о чем-то своем, но, поймав ее взгляд, обезоруживающе улыбнулся. Теперь не так, как в палате; Эрик теперь был здесь и сейчас, и, кажется, вполне знал всё, что ему нужно.

- И готовки твоей я давно хотел попробовать, - подобрался он в два шага, чуть ли не впритык к ее боку, и стащил с тарелки первый блин.

Блин - одно слово, на деле - комок..!

- Эй! - запротестовала Решка - не такую стряпню она подала бы… принцу, Эрик он или Филип.

- Не дуйся, - попросил Эрик, неожиданно оказавшись с нею чуть ли не нос к носу, улыбнулся ее смущению и вдруг порывисто подхватил ее за талию и закружил, смеясь в ответ на визг. - Знала бы ты, как я счастлив, Решка!

Даша и не почувствовала, когда ее поставили на место - такая оторопь ее взяла. Впрочем, теперь это чувство, по ходу, будет ее долго сопровождать.

"А на плече горит клеймо!.."

Блин отчаянно горел. А динамик все пел, последние аккорды... "Что ж граф, не муж и не вдовец...". Принц прислушался.

- Хорошая песня… - одобрил он и кивнул в ответ собственным мыслям. - Поставишь еще раз? У тебя горит, - вытянув шею, он заглянул в сковородку. - Решка, ты чего? - заглянул он ей в глаза и, покачав головой, перехватил лопатку. - А ну-ка, давай, я закончу, а ты присядь, отдохни. Верно, ты меня совсем не послушалась и не отдыхала? 

Ага. Весь день коленками кверху в Симсах домик строила вместо Агаты Кристи. Ох, коленки... На полном автомате включила Атоса еще раз.

А Эрик уже мастерски покачивал сковородкой, чтобы новый блин равномерно растекся, подпевал Смехову или кто там этот шедевр исполнил, и потряхивал вихрами в такт. Хотелось мотнуть головой и проснуться. Но только звездочки перед глазами плавали. И Эрик среди них тоже блистал.

- Эр, - вплыла на кухню Аня, - вау! - это адресовалось несомненному умению принца готовить. - Я тебе постелила, идем, покажу комнату и душ. А потом поедим.

Эрик перевел взгляд на Дашу. Она забрала из его рук лопатку и подтолкнула к выходу.

- Делай, что говорят, Регенерация. Я дожарю, я не дохлик какой-нибудь.

Жарить блины - это не жизнь жить. Что теперь делать?..

И Даша продолжила петь в лопатку между блинами: “палач-то был мастак, и вот, там лилия цветет... там лилия цветет, цве-ете-ет”.

В любой непонятной ситуации - пой. Или мозги съедут с квартиры, а куда без них?.. Мозги надо беречь.

2. И еще из менестрельной истории песня Cecile Corbel в авторском переводе

Джен устроилась в снастях, тихо перебирала струны да что-то мурчала, глядя в никуда.

Она напоминала мне кошку - ходит собственными тропами и ластится только когда ей угодно. Сердце сжалось - она его уже забрала. Я сам не заметил, как ноги принесли меня к гусельнице. Каково же было мое удивление, когда я разобрал слова песни:

В сердце Мэри - море,
Север на краю земли,
Заблудшие галлеоны.
Мэри не сойдет с пути.

Ты уплывешь, но вернешься ль,
Сказать сможешь ли "прощай"
Храмам из злата и землям дивным?
Мэри, я не в силах ждать.

Мэри... Словно упрек. Но в чем упрекать меня?

Я никогда не разговаривал с Мэри как с Джен, не спасал ее, не успокаивал, не смеялся, не пережил с нею ни одного приключения, не чувствовал себя в силах сделать для нее хоть что-нибудь.

Я был влюблен и очарован. Но вот только - можно ли это назвать любовью? И что это, вообще, такое - любовь?

И просто ли я очарован Джен? Или это то - большее?

В двери тук-тук-тук -- он вновь здесь.
Тук-тук -- в ответ тишина.
Он с новым тук-тук-тук вернется,
"Мэри, выйдешь за меня?".

Джен оборвала последнее "тук-тук-тук" и обернулась. Заметила меня.

- Прости, - бросила коротко. - Я... случайно песню сложила.

- Почему ты просишь прощения? - присел я на край борта. Чтобы смотреть прямо на нее.

Гусельница смешно наклонила голову набок. В свете фонаря, в тумане, в ночи, в простом сером платье да с разбросанными как попало кучеряшками она казалась пакостным фейри из фольклора.

- Это твоя боль, - тихо повинилась фейри.

- Это старая история. Прошло уже два года с ее смерти, Джен.

Я чудесным образом исцелился от боли. Уже неделю как.

- Ничто не старо, - покачала гусельница головой и приложила руку к груди, - пока оно здесь.

Я улыбнулся. Море качало нашу шхуну, как мать ребенка. Так спокойно мне не было давно.

- Она там, - показал я в скрытое туманом небо.

Джен прищурилась вопросительно.

- В звездах, - пояснил я. - Больше не здесь, - я похлопал там, где должно было бы быть сердце.

"Здесь", не спросив меня, согласен ли я - она. Джен задумчиво пробежалась пальцами по струнам.

- Ты... отпустил ее?

Я кивнул, Джен в ответ - тоже.

- Расскажи о ней, какой была капитан Мэри?

Хм. Я задумался.

- Все точно, как в твоей песне. Далекая и прекрасная. Как звезда.