Ломать — не делать

Перед новогодними праздниками мы с детьми построили во дворе марсианскую базу. Ну как базу — это был снежный вал в форме буквы «с» высотой где-то по колено, но для суммарного возраста в одиннадцать лет база была отличной. На следующий день кто-то её сломал, потом случилась грандиозная оттепель, сменившаяся не такими грандиозными, но всё же ощутимыми морозами, совместно превратившими накопившиеся за декабрь сугробы в ледовый монолит. Выйдя гулять после Нового года, мы грустно посмотрели на руины базы, потом на кучу ледышек, зачем-то сколотых с середины детской площадки дворниками, которых этой зимой не хватало даже чтобы почистить выходы из подъездов. Посмотрели... и построили новую базу, уже из ледяных кирпичей. Несколько дней она простояла (психов желающих гулять в такую погоду больше не было), потом сломали и её. Мы базу опять починили, а потом кончились одновременно каникулы, морозы и бесснежная погода. Первые после каникул выходные база встретила снова в состоянии руин. Дело пошло на принцип: мы построили базу ещё раз, на этот раз из снега, чтобы на следующий день приняться за работу снова. И так продолжается теперь каждые выходные.

В принципе, полностью разрушить базу неким неизвестным уже не удаётся, несколько дырок в стенах, по которым, судя по всему, попрыгали ногами, и всё. Так что ремонт теперь проходит быстро, и база успела прирасти оранжереей, колодцем и марсоходом. Но сама по себе ситуация грустная. Не снежные постройки жалко, нет, а грустно жить рядом с теми, для кого разрушение — любимое дело. Особенно разрушение сделанного не ими. Как-то в чате дома звучали предложения построить всем вместе во дворе для детей снежную горку. Но как можно её строить, если у нас даже снеговики не доживают до следующего утра?