Флешмоб: "Ты жив!"

Присоединяюсь к флешмобу "Ты жив!", предложенному здесь: https://author.today/post/467690

Отрывок из моего романа "Проект "И"" (https://author.today/work/258800):

Нет более никакого желания действовать. Отец убил единственную, для которой Семён жил. Ну, теперь ему точно удастся провернуть свой Проект, который он так лелеет… Марте он, конечно, нужен, но ему плевать. У Алисы уже есть Костян, а Семён ей больше не нужен. Толька… Чёрт его знает, может, в госпитале, а может, мёртв - его это более не заботит. Он даже о том, что я написал, сейчас не думал. Он думал лишь о том, что если дальше так будет продолжаться, то боль станет только сильнее, и ему придётся совсем невыносимо худо. Раиса… Он придёт к ней. Зато навсегда. Но неточно - никто не знает на все сто процентов, смогут ли две души воссоединиться там, откуда нет пути назад…

Да. Он шёл, машинально двигая ноги, по направлению к той квартире, которая на протяжении более чем полугода была его домом, с единственной целью: оросить её пол и стены собственной кровью. Совершать такой акт на улице ему не хотелось. Ещё раструбят в новостях… Марте будет головомойка на службе - в юноше проснулись общечеловеческие чувства, но ненадолго и будто бы фрагментарно.

Он уже продумал, как совершит это деяние против жизни. Вот он стоит в центре гостиной лицом к окну. Вот он достаёт из кобуры пистолет. Вот проверяет магазин - в нём лежит восемь патронов, бок к боку. Вот он вталкивает магазин обратно в рукоять, передёргивает затворную раму, взводя курки. Вот он медленно сгибает правую руку, держащую оружие, в локте. Вот он чувствует холодок дула у себя на шее, чуть позади уха, там у него бьётся приметная жилка, он знает… Короткое движение пальцем, острая, но тоже короткая, боль - и… Темнота. Тишина. Небытие.

Он всё глубже и глубже погружался в горько-сладковатые, какими бывают иные яды, мысли о самоубийстве, и погрузился настолько глубоко, что долго не мог сориентироваться, подойдя к входной двери в квартиру и минуты две не мог воткнуть ключ в замочную скважину под правильным углом, а затем потратил ещё минут пять, вычисляя, в какую сторону его крутить и сколько оборотов сделать.

Ночь полностью вступила в свои права - хоть было полвосьмого вечера, за окном царствовала темень, прорезаемая лишь редкими огнями в окнах жилых и не очень небоскрёбов, славящихся умением опускаться под землю в случае опасности. На дворе стояла самая середина осени, поэтому столь быстрое наступление темноты было более чем закономерным.

Юноша, сосредоточенный на чёрных мыслях, секунд пятнадцать нащупывал выключатель на стене гостиной - а обычно включение света отнимало у него не более двух. Щёлкнула кнопка, и свет больно ударил по глазам мальчика, привыкшим к темноте. Когда он проморгался, то увидел, что на диване сидит подозрительно знакомый человек. Стандартная для пилотов и большей части персонала МОЗГ однотонная серовато-зелёная одежда, голубые волосы, красные глаза, бледная кожа…

- Здравствуй!.. - улыбнулась девушка, вставая с дивана. Но ни один мускул не дрогнул на лице юного самоубийцы. «Морок. Галлюцинация. Наваждение», - логически заключил он. - «Сознание отчаянно цепляется за жизнь, выдумывает причины, которые могут меня здесь удержать. Но я-то знаю получше иных, что мёртвые не возвращаются оттуда. Зато туда попасть - проще простого…»

Он перевёл взгляд на противоположную дивану стену. Привычным движением достал пистолет из кобуры. Девушка рванулась к нему, но тот не обратил на это ни малейшего внимания, и ТТ в его правой руке продолжал своё путешествие от кожаного чехла на поясе к тонкой шее мальчика.

Не успел он прислонить дуло к своей приметной жилке чуть позади уха, как почувствовал сильную боль в запястье, а затем - глухой удар чего-то металлического по ноге. Хуже этого, как известно, только удариться мизинцем голой ступни о ножку стола. Он пошатнулся и, падая, увидел, что Раиса, которую он всего пять секунд назад убеждённо считал мороком и наваждением, ударила его по руке и выбила из неё пистолет - именно он упал на его ногу.

Доходило до него довольно медленно. Лишь окончательно упав на спину, сев на корточки и потерев ушибленный затылок, он пришёл к выводу, что девушка просто обязана быть физическим объектом, раз уж она смогла с ним контактировать, да ещё столь резко. Значит, это или очень искусное её изображение, либо… она жива. Но это невозможно, он сам, своими глазами видел её смерть в огне! И тем не менее…

- Ну?! Ты как?.. - Синевласая склонилась над ним, внимательно осматривая. Увидев, что особых повреждений на теле Семёна нет, она легко кивнула и воззрилась на юношу со смесью облегчения, сострадания и строгости. - Ты это брось. А то вишь ты, удумал…

- Рая?.. - наконец выдавил из себя мальчик, вставая. Пистолет валялся на полу, рядом с его ногой. - Т… Ты жива?

- А то как же. - Она улыбнулась и вложила в свой взгляд больше теплоты, чем было несколько секунд назад, когда она «отчитывала» его за попытку суицида.

Семён, не будучи уверенным в том, что может адекватно оценивать происходящее, положил ладонь девушке на плечо. Ощущения были вполне натуральными. И, почуяв, наконец, то, что Раиса, его единственная, та, ради кого он готов был на всё, та, чьей смерти он не пережил бы - да, она жива, здорова и сейчас перед ним, он зарыдал. Могильный холод в его груди сменился обжигающим пламенем, со слезами из него выходила вся та липкая чернота, что успела скопиться в его душе, напряжение и горе.

Никогда он не прижимал Раису к себе так крепко, никогда не чувствовал её тонкое тельце и его тепло так ясно и так сильно. Сейчас он, как никогда, боялся, что она - всего лишь видение, готовое исчезнуть при малейшей возможности. Он обнимал её с жаром и рыдал в её форменную курточку, бессмысленно повторяя сиплым шёпотом: «Раиса… Ты жива…»

Девушка сначала просто гладила его голову и спину, а затем разрыдалась сама, вцепившись в рубашку Семёна.

- Дурень! Не смей даже и думать о таких вещах, слышишь?! Сёма… - сквозь слёзы тихо вопила она, не больно, но ощутимо стукая по его спине кулачками. - Ты подумал обо мне?! Дурак…

- Я уж думал, ты на небесах, или где там мертвецы обретаются… - Семён перестал плакать и уставился в глаза Раисы. Как же ему не хватало взгляда этих прекрасных алых очей. Он буквально тонул в их бездонных глубинах, и ему не хотелось всплывать наверх. Именно сейчас он острее всего чувствовал связь с ней. Правду он думал тогда, в тот день, когда признался ей в своих чувствах - даже смерти не под силу разорвать нить, соединяющую их сердца!..

- А… Ты же ничего не знал… - Она виновато поглядела куда-то вниз и в сторону.

- Чего я не знал?..

- Подробностей. Алиса и Костян не готовили никакой реплики. Их план изначально был другим. Они придумали это, когда узнали о неуспехе попыток сделать реплику при помощи Икс. Костян… учил меня телепортации. Это оказалось несложно, самое трудное было - исчезнуть за доли секунды до взрыва. Но я знала, что справлюсь, мы отрабатывали ситуацию множество раз…

- То есть?.. - Юноша почувствовал, как ему хочется кого-нибудь ударить. И он даже знал, кого. Они! Эти двое!.. Обманывали его всё время, изображали бурную деятельность, подвергли Раису опасности, отправили её на смертельную миссию!.. Они могли хотя бы поставить его в известность о своих истинных планах, и тогда он был бы готов к такому повороту событий…

- Вот ради твоей же безопасности мы и решили утаить от тебя суть происходящего, - словно - а может быть, и взаправду - угадав его мысли, произнесла девушка. - Я знала, как дорога тебе, и… ну… Ты мог помешать. Случайно. А то и вовсе зарубить всё на корню… И именно поэтому я сразу же телепортировалась сюда, чтобы встретить тебя. Но уж такого я от тебя не ожидала… - В её последней реплике явственно проскользнула укоризна.

- Зато тебе, похоже, совершенно не дорог я! - воскликнул юноша, в возмущении подняв руку и собираясь, видимо, впервые в своей жизни отвесить Раисе оплеуху, но в последний момент он одумался и просто положил ладонь на бледную щёку девушки. Та слабо прижалась к ней - ей доставляло счастье иметь тактильный контакт с Семёном, равно как и ему с ней. - Дурёха!.. А обо мне ты подумала?! Я-то и вправду подумал, что ты… умерла… - К горлу вновь подступил липкий комок, в глазах появились слёзы.

- Я же говорю: я не знала, что всё обернётся так… Прости меня. Я не хотела, чтобы всё произошло так…

- Ты тоже меня прости. Я действительно думал, что тебя нет. Для меня ты - больше чем смысл жизни, ты и есть для меня - вся жизнь. Без тебя я бы и так долго не протянул… Извини.

Раиса прикрыла блестящие от слёз глаза и промолчала. Однако то, что она прижалась к губам Семёна своими, довольно красноречиво свидетельствовало о том, что юноша прощён. А то, что шатен ответил на её поцелуй, не менее красноречиво означало, что и вина Раисы забыта и отпущена.