Соблазн. Коварный и расчётливый

Обе девушки – в зеленом. Наряд леди Лианны – ярче, открытей, смелее. Платьице Синди – скромнее, бледнее... и нежнее.  Как и она сама - трогательнее и невинней. 

Они обе – в цветах зеленой травы. Только у сестренки – оттенок весеннего юного луга, а у графини – яркой, хищной болотной елани, скрывающей в себе топкую бездну.

Синдерелла не замечает ничего вообще. Не понимает, что беспечно кружится среди хищников и в лапах хищника. Лишь мило улыбается и щебечет... дурища! Небось, Мердена Лантелла так сразу раскусила. А тут...

Нет, принцу Конраду, конечно, до покойного виконта Лантелла далеко. Но из всех трех молодых принцев именно от него стоит держаться подальше. И не только из-за его мстительной фаворитки.

Синди, Синди! На тебя спасителей не напасешься!

- Вот, - вздохнула глазастая маменька, выныривая из обморока. Еще бы – сразу два кавалера. – Вон того милого мальчика увела у моей Дризеллы вот эта шустрая... леди.

Мира против воли проследила за ее взглядом. Кларисса!

Кларисса только что перешагнула порог бального зала. Грациозно и легко, как умеет именно она. Под руку с мужем, что выглядит сейчас... лишь подставкой под ее локоток.

Но впереди них выступает... Потрошитель. Разряженный в фамильные цвета – красные. И дутого величия – куда там даже принцу Конраду! Изящества – меньше, тяжкой поступи – больше. Шествует то ли павлином, то ли опасным кабаном в павлиньих перьях. Глава семьи, чтоб ему.

Наряд сестры - знакомые темно-багряные тона. То ли радоваться, что Кларисса вправе одеваться столь же ярко. То ли обратить внимание, что она в том же самом платье, что носила до замужества. Новых у нее нет?

И Рэй... Рэймир говорил, что она ненавидит красное. Во всех его проявлениях. 

И... вообще-то опаздывать и приходить позже королевской семьи не принято. Совсем. 

- Это... возмутительно! – голос принцессы Соледо дрожит. От обиды... и от столь долго сдерживаемого гнева.

И звучит достаточно громко, чтобы пооборачивались все. Только бы обозлилась она исключительно на Тебаса Бланшара. Ясно же, что ни Кларисса, ни виконт Ромуальд не виноваты.

Невеста принца Конрада даже поднялась со своего помоста – будто взвилась яростным вихрем. И душащий корсет не помешал. Но вот только устремлен взгляд разъяренной принцессы вовсе не на герцога Бланшара с семьей. Совсем в другую сторону. На ветреного жениха... и Синди. Синди, кружащуюся с ним уже в третьем танце подряд!

- Кто... эта бесстыжая девица? – бледные губы дрожат не хуже голоса. – Кто... ей позволил настолько... попирать приличия? Я требую... немедленно ее выслать... в монастырь... на каторгу... в тюрьму! Или свадьбы не будет! Я... я немедленно еду домой... 

- Думаю, с этим проблем не будет, - отчетливо шипит леди Лианна. Под кивки прочих фрейлин. И даже милостивый – принцессы Ириды. – Эта наглая девка - всего лишь безродная шавка. И сюда пролезла тайком, без приглашения. Обманула всех. При ее-то ничтожном происхождении. Купеческая дочка. 

Синди будто съежилась под ее взглядом... кажется совсем маленькой и хрупкой. А принц Конрад уже досадливо морщится. И выпускает ее руку. Будто даже с ноткой брезгливости.

- Мой дорогой приемный сын, - ослепительно улыбнулась принцесса Ирида. Серебристый голосок феи слышно буквально всем. – Боюсь, тебя ввели в заблуждение. Но ты, разумеется, не откажешь своей невесте и подпишешь надлежащий приговор этой наглой самозванке? Думаю, здоровый воздух соляных копей пойдет ей на пользу, не так ли?

Чтоб Мира еще хоть раз кому постороннему посочувствовала. Понятно, что соледская принцесса злилась весь этот вечер. И не могла, не смела даже открыть рот. Чтобы не нарушить приличия. 

И отыгралась там, где сумела. По полной. Заодно и жениха-изменника щелкнула по носу.

И теперь ясно, почему принц Конрад не приглашал сегодня леди Лианну. И почему ее без конца приглашает Ланцелот. Она же станет его женой. Всё прилично, чтоб вам! Всё – для репутации королевской семьи Раниара. Ради королевской семьи Соледо и Серого Ордена заодно. 

Все вокруг настолько почтенны и добропорядочны – аж тошно! Одна Синди – столп разврата, ага. 

Маменька дрожит, как осенний лист на ветру. Явно впервые жалеет, что ее занесло на королевский бал вообще. Здесь такие хрупкие листики безжалостно топчут сапогами. От знати всегда лучше держаться подальше.

Мира решительно шагнула вперед. Просто встать рядом с сестрой. Да, это вряд ли поможет... но и Ри, и Синди были рядом, когда Миранда едва не вляпалась в дуэль с герцогом Даркстаром.

И всё же она опоздала вновь. Рядом с Синди уже оказалась Дризелла. Юная, отважная Ри:

- В чём дело? – громко воскликнула она, не опуская глаз. И даже в книксене не приседая, в отличие от бедной, съежившейся Синдереллы. - Это моя сестра! Никакая она не самозванка. Мы все – дворянки. Нас господин барон пригласил! Он - мамин жених!

- Да, - Мира наконец-то оказалась рядом. И выступила вперед обеих. – Мы, все три сестры – дворянского звания. 

- Это мои дочери... – еле слышен позади шепот маменьки. Дрожащий пресловутым осенним листом на безжалостном ветру. И ее книксен – безупречен.  – Ваше Высочество, прошу милосердия!

И они оба рядом позади нее – и герцог Марцелл, и барон. И граф Хьюго заодно. Не испугались. Пока.

Вот только принцесса Ирида отрицательно качнула головой:

- Боюсь, ваша дочь грубо нарушила приличия и оскорбила принцессу Соледо. Это не может остаться без последствий. Разумеется, с соляными копями мы, возможно, погорячились, но...

- Нет! – выкрикнула принцесса Соледо. Еще громче Ри. – Она должна быть сурово наказана! Я... оскорблена! Я требую... 

- Возможно, дорогая, - вкрадчиво начала фея, - монастырь со строгим уставом...

- Ваше Высочество. – Когда Кларисса успела оказаться здесь? Пересечь длиннющий бальный зал, легкой тенью скользнуть перед принцем Конрадом. Да еще и грациозно опуститься на колени. Легкая, изящная... смелая и соблазнительная. Как тот же самый изумрудный луг, но обрамленный алым шиповником. Ярким, диким и опасным. В том числе, в волшебных отблесках сказки под куполом. – Ваше Высочество, простите эту неразумную девушку. Ведь ни одна самая слабая травинка не в силах отказать самому солнцу, если его лучи даже случайно согревают нас. 

Перед принцем Морганом она тоже кидалась на колени. И всё же... тогда было иначе. В пределах приличия незамужней девицы. Пусть и кокетничающей при дворе.

Сейчас же... нет, явной вульгарности Кларисса не допустила и теперь. Она по-прежнему – честна и чиста. Но не знай Мира Клариссу – решила бы, что та в будущего короля влюблена. Потому что в такого неотразимого Конрада не в силах не влюбиться даже вернейшая из женщин. И просто мечтает принадлежать ему... да вот хоть прямо сейчас. На глазах у всех. 

Если бы не то далекое видение. Не совсем юная Кларисса, что так искренне кинулась на шею вернувшемуся с Пограничья кузену-спасителю. Тогда она была настоящей.

Но искусная игра всегда правдоподобней самой правды, а принц Конрад Клариссу прошлого никогда не видел. В этом он – не умнее Ромуальда Бланшара. Хоть и не в пример опытнее. 

- Травинка? – в глазах будущего короля – искреннее восхищение. – Нет, прекраснейший цветок! Роскошнейшее украшение этого скучного бала. Два еще и с нежнейшим, благороднейшим сердцем, способным пожалеть даже... Поднимитесь, леди, - он галантно протягивает ей руку. Тем более, декольте уже успел обозреть во всех подробностях. – Свадьба пошла вам на пользу – вы расцвели, как восхитительная роза. В прошлый раз я лицезрел лишь многообещающий бутон, сейчас же... 

Миранда так не сказала бы. Вблизи лично ей видно, что Кларисса побледнела и даже немного осунулась. Но, может, принцу Конраду нравится бледность? И страдания заодно? Чужие. Мира бы не удивилась. 

И никаким бутоном кузина не была уже тогда. Этот цветок расцвел явно не на нынешнем Отборе. 

- Позвольте пригласить вас на следующий танец. Музыку!

- Дорогой сын? – приподняла бровь принцесса Ирида. Лишь чуть удивленно, но... многообещающе.

- Хочу вам напомнить, дорогая мамочка, что я вправе танцевать, с кем хочу, - ощущение, что Конрад сейчас красуется перед Клариссой. Перед ее восхищенным взглядом. Роль «солнца» ему определенно по душе. И согреть юную красавицу он просто рвется. – Если желаете подписать чей-то приговор, сделайте это сегодня сами, - чуть раздраженно отмахнулся он. - Или попросите Ланцелота. Пусть приучается к государственным обязанностям. И сами потом объясните Его Величеству, зачем вам это. 

- Но... – принцесса Соледо лишь хватает бледным ртом воздух. Не сводя потрясенного взгляда с устремившейся в центр зала грациозной пары. – Это... Кто эта новая распутница?!

Ланс побелел. Он мог сколько угодно говорить когда-то, что не стал бы спасать Синди. И вряд ли врал. 

Но одно дело – отвернуться и пройти мимо. А самому убить, а? Неважно, мечом или пером с чернилами. 

- Дорогая, хватит, - еле слышно шепчет принцесса Ирида. Как шипит. Злораднее своих фрейлин. И морщась при виде отчаянного взгляда родного сына. – Вот эту даму ты уже не сможешь отправить на каторгу за танец с твоим женихом. И даже отослать в провинцию ее нельзя. Мы не можем перессориться со всеми знатными семьями лишь потому, что твой жених – таков, как все мужчины. Они вообще не способны на лебединую верность, а с моим приемным сыном вы даже пока не женаты. 

- Но... она же не мужчина. И возмутительная развратница!

- И даже развратнее, чем ты думаешь, милая. Только Конрад мог решить, что свадьба что-то для нее изменила. Вряд ли эта дама сама еще помнит, кому и когда подарила важнейшее сокровище девушки. Но точно не мужу. Только леди Кларисса – урожденная маркиза. И ее родня, и родня ее мужа – отнюдь не сомнительные дворянчики. А ее сколько-то юродная бабушка... – совсем уже тихий шепот.

Но Мира его расслышала, конечно. И не то чтобы удивилась.

Но вот зачем было добавлять ей в копилку смертоносных тайн, а? Зато теперь понятно, почему старый герцог Даркстар так желал избавиться от жены... и злился, что не вправе это сделать. 

- Но эта безродная девица... – принцесса погасла совсем. Ее только что, похоже, поймали в ловушку. Весь ее гнев направили на Синди. Лишили права злиться на более знатных фавориток.

И наглядно показали, что принц легко заменит одну игрушку другой. Еще более опасной. Которую уже никуда не денешь. Так стоит ли спорить и протестовать вообще?

А значит, фаворитки будут и дальше. Широкая дорожка для прекрасной Лианны выстелена наготове.

Вот только Мире Кориану Соледскую больше не жаль. Еще не хватало сочувствовать мелким хищникам - лишь потому, что их теперь жрут более крупные.