Не доверяйте членистоногим котам!

Отрывок из третьей главы "Синдрома любви к человекомясу". 

Если ночью все кошки серы — что же это за чёрный кот сидел на моей груди? Он явно не был похож на Сметанку. Кажется, ночь блекла по сравнению с ним. У него была членистоногая тень, она расползалась по всей моей комнате. Кот глядел за окошко в мурчащую темень. Она отблёскивала там, где должно было находиться глазное яблоко.

Он открыл то, что когда-то было пастью.

Из неё доносились помехи, которые перещёлкивались по воле кошачьего, одинокого века.

Я хотел было шелохнутся, но меня словно парализовало. И единственное, что у меня получалось делать — это жадно хватать улетучивающийся кислород.

Помехи сменялись на неоднородные звуки. От горения автобусных покрышек, до пронзающего пения глухарей — всё было едино в своём безобразии и внесистемности. Во время этой какофонии он периодически посматривал на меня.

— Latine Loquor? — произнёс он вдруг.

Увидев в моих глазах непонимающий отказ — он продолжил свои поиски:

— Ah, haec lingua iam mortua est… Il est trop top. Qui vivos… 日本人？いいえ、日本人ではありません。Français, je suppose que tu ne comprends pas non plus? ¿Inglés? English? What does it say? English, motherfucker, do you speak it?! Ah, you understand English! But not enough.

Я ему и ответить не мог. Рот совсем не открывался. По всем признакам можно было сказать, что это сонный паралич. Да только чудище уже до меня добралось и расчленение вершить не спешило. А в воспалённое воображение как-то проникли неизвестные мне языки.

— А вот так? — пробасил кот, — Да! — сказал он, — Так ты понимаешь!.. Да шучу я! Знал про твой язык. А то испугался так… Ну, что ж, здравствуй. Давно мы тебя искали!

Я не ответил. Да он и не ждал ответного приветствия.

— Где ОН?

Кто ОН? Как мне надо было отвечать-то?

— Ах, точно!

Он поднял лапу, и я смог раскрыть свой рот в жажде воздуха. Наглотавшись, насытившись как следует, я вновь оказался под опущенной лапой кота. Он надавил как следует, провернув своей лапой так, что, кажется, моя кожа на груди начала закручиваться вокруг его Дамоклова меча.

Однако его пасть тихонько произносила:

— Где он?.. Только не говори, что не знаешь.

Мне даже и не нужно было с чудовищем говорить. Кот всё видел по моим глазам. Он был индейцем, что общался без трубки мира. Он — мастер, просматривающий этюд, и знающий по твоим глазёнкам: есть в тебе хоть капля правды или нет.

Он тихонько поднял свою гневную лапу:

— Ты даже не представляешь, с каким чудищем ты встретился. И не смотри так на меня. Я ещё не страшный. А вот ОН! ОН самое мерзкое, что могло выродиться! Хотя… может и «высмертиться», в его случае.

Я хотел было задать вопрос, но кот был против и придавил меня лапой так, что я замычал от боли. Для него это был лишь аккомпанемент, под который он методично осматривал моё туловище. Лучше бы я не видел, как он проводит осмотры. Кот поднял свою голову. К нему спустилась одна из паучьих лап, что ранее распласталась тенью на моём потолке. Кот сожрал часть этой тени, отчего та завизжала. Я провертел своими глазёнками и нигде не смог найти Славу. Налакомившись, кот отрастил себе шею таких исполинских масштабов, что упирался башкой в потолок. И кинулся своей шеей ко мне. Он начал с ног, проникнув под одеяло и щекоча мне пятки. Затем своей мордой пополз под футболку. Поднял вновь свою левую лапу. И… лучше бы я так жадно не открывал своего рта…

Продолжить чтение: https://author.today/work/329265