Пока ещё суббота

Этот кусочек вроде не показывала в бложике.

Маленькая глава из второй части.

Не так уж много запомнил Энтреа про самый первый свой бой.

Однако ему понравилось.

Ещё в самом начале вылазки, когда Энтреа вёл отряд сквозь синие сумерки над сжатыми полями к нужному оврагу и докладывал Морусу обо всём, что удалось рассмотреть вдали магическим зрением – он наслаждался тем, что можно, наконец, не прятать, не сдерживать свой исключительный дар, распробовать его, проявить в полную силу.

 Он широко раскинул вокруг сеть своих чувств и словно сам стал этими полями, этим вечерним небом, припозднившейся птицей, тёплыми комочками мышей в тёмных норах – и лошадьми, что щиплют остатки увядшей травы вокруг далёкого костра. А вот людей он видел со стороны – двух связанных женщин, вжавшихся в склон оврага (одна совсем малолетка), окружённых сбившимися в кучу овцами и какой-то другой мелкой живностью, и, над дальним пологим склоном – полтора десятка мужчин, занятых ужином.

 Варвары казались вполне довольными собой и своей удачей. По их настрою Энтреа понял, что больше ночёвок не будет – утром отряд собирался обратно. Значит, Морус всё правильно сделал, решив не терять времени.

И тут Энтреа догадался, как следует поступить.

- Я пойду один. Надо объехать овраг и приблизиться с восточной стороны. На мне варварская шапка. Они не сразу разберутся.

Морус откликнулся сразу:

- Хочешь нас удивить? Сделай милость. Только что ты сумеешь один?

- Господин, я поеду с вами, - сказал Кром.

- Нет!

- Ты можешь предупредить их о нападении, - вдруг заявил Морус.

- Зачем?

- Втереться в доверие к Роксахору? Предать нас?  Что мы знаем о твоих планах? Только то, что ты сам рассказал.

- Это твой план, что я здесь. И я собираюсь вернуть обратно одну свою вещь, не забудь.

- Ладно. Ты - вперёд, но мы пойдём за тобой.

- Хорошо. Но не сильно спешите, - улыбнулся Энтреа.

 Он позвал свою силу. Он открыл все секретные двери, отомкнул все замки. Пора познакомиться с ней поближе.

Но в этот момент сам Энтреа исчез.

То, что явилось взамен, было больше его и сложнее, как корабль больше своего капитана. Но разум Энтреа контролировал каждую досточку, каждый обрывок паруса, каждый кусок каната. Магия несла его вперёд, и он ощущал её всю, до последней искры энергии.

 Когда Энтреа обогнул по широкой дуге овраг и услышал оклик дозорного - сила расправила паруса. Ветер, который их наполнял, дул из-за пределов видимого мира, и сейчас весь Энтреа стал этим ветром, стал смертоносной бурей.

Он не помнил, как всё закончилось.

Переживание было настолько ярким, что осталось в памяти ослепительной вспышкой, выжегшей все подробности.

 Он даже не знал, когда соскочил с коня, где уронил шапку.

 Подоспевшие таомерцы нашли его у костра, который горел, освещая своим жарким светом картину ужасного побоища. Его окружали мёртвые тела. На них не виднелось ран, нанесённых оружием - да Энтреа и стоял-то с пустыми руками. Однако по варварам казалось, что их швыряли с нечеловеческой силой – тела лежали, как сломанные куклы, с вывернутыми суставами, с разбитыми головами. Несколько лиц почернели, словно от удара молнии, и застыли в гримасе ужаса, блестя остекленевшими глазами.

 Юный маг, напротив, выглядел спокойным и каким-то умиротворённым.

 Светловолосый, тонкий, как девушка мальчик шагнул навстречу отряду. Кони шарахнулись в сторону, да и всадники косились с опаской. Только Кром подошёл поближе.

 Морус внимательно всё осмотрел, но с Энтреа так и не заговорил. Раздал указания остальным, велел обустроить ночёвку поодаль, узнать, как там пленницы.

 С непривычки Энтреа знобило.

 Кром едва успел подхватить его, когда мальчика настиг глубокий обморок.

Опустошённый, слабее котёнка, он очнулся, когда Кром пытался напоить его горячим чаем.

Рядом кто-то хлопотал вокруг женщин. Младшая плакала – тихо, но безутешно.

- Пусть поищут у варваров, – попытался сказать Энтреа, - при них всегда есть ома, не помешает в дорогу.

- Тише, господин, не пугайте. Бедняжкам и так досталось. Сначала от похитителей, потом по вашей милости натерпелись страху. Мы-то глядели издалека, а они едва уцелели, такое вы тут устроили.

 - Ты о чём? Что тут произошло?

- Кому бы знать, как не вам. Но зарево было знатное, не хуже фейерверка в Оренхеладе.

 Утром отправились обратно в лагерь.

 Но перед тем Энтреа подошёл рассмотреть бывших пленниц. Ему хотелось взглянуть на мать дерзкого крестьянского щенка – почему-то он ждал, что тётка сразу ему не понравится. 

 Девчонка всё плакала, вцепившись рукой в разорванный ворот. Её нос покраснел, разбитые губы дрожали. Энтреа вспомнил весёлых жриц из Дома Энаны – и вдруг почувствовал жалость.

- Так и я когда-то оплакивал непоправимое, - произнёс за спиной Кром, - но я-то сам был дурак.

Энтреа коснулся девицы – та вздрогнула и вся сжалась, втянула голову в плечи. Но постепенно всхлипывания затихли.

- Она забудет, - сказал Энтреа.

- Спасибо, - тихо произнесла вторая женщина, - кем бы ты ни был.

- Кем, по-твоему, я могу оказаться?

- Не знаю. Вчера над склоном оврага мне привиделся огненный змей – но разве такое возможно?

- Наверное, нет. Змей должен стать воплощённым злом, а я здесь, чтобы вернуть мамашу одному мелкому паршивцу.

 Женщина покачнулась.

- Как они?

- Что им сделается? – отмахнулся Энтреа, - Скажи, ты сама ни о чём не хочешь забыть?

- Нет. Наверное, нет. Этим уже ничего не выйдет припомнить, - она кивнула в сторону мертвецов, – но они ведь только начало. Никто не даст нам спокойной жизни. Так будет проще их убивать.

Глядя в лицо молодой крестьянки, Энтреа внезапно понял, почему духов мщения, духов смерти всегда выводили в женском обличье – столько тьмы в душе не вынести ни одному мужчине. Видно, слабость ожесточает.

 И ещё одна мысль возникла в его голове: каково же пришлось сестрице? Чего довелось хлебнуть  на Краю Пустыни? Он, считай что, пока и не видел войны. Фран – другое дело. Другом ей ему не бывать, но вот враг  может выйти опасный. Точно, враг. Как он раньше об этом не думал?