Правители
Автор: AnnaВарвара Шульева предложила флеш https://author.today/post/474860
В каком многопланово-эпичном или историчном произведении нет королей, темных властелинов или хоть герцогов с принцами (на белом мерине). И у меня есть, и даже не один
Решила выбрать несколько отрывков и открывает галерею Карлос Второй, король Испании, известный также по прозвищу Зачарованный.
К сожалению, страдал многочисленными недугами, а для Испании этот период оказался одним из самых тяжелых
«Король скорее роста низкого, чем высокого, дурно сложен, некрасив; у него длинная шея, вытянутое лицо с выпяченным лбом; характерная австрийская губа; небольшие бирюзово-голубые глаза, нежная кожа. Волосы светлые и длинные зачёсаны назад так, что видны уши. Он не может выпрямиться и ходит, опираясь о стену, стол или что-то ещё. Его тело так же слабо, как и его разум. Время от времени он выдаёт признаки ума, памяти и некоторой живости, но не всегда; обычно он выглядит медлительным и равнодушным, неуклюжим и ленивым, ошеломлённым. С ним можно делать всё, что угодно, поскольку ему не достаёт собственной воли»
В одном из фанфиков по капитану Бладу - О природе странных сновидений есть сцена.
(даю в сокращении)
— Вы уверены в целесообразности освобождения для дона Мигеля де Эспиносы, ваше величество? — дон Хуан де ла Серда, герцог Мединасели**, пристально смотрел на короля.
В руках дон Хуан держал бордовый сафьяновый портфель с важными документами, подготовленными к подписи. Но всесильному валидо было сейчас не до них. Он едва сдерживал раздражение: его усилия, направленные на то, чтобы свалить адмирала де Эспиносу, грозили пойти прахом.
И задуманное почти удалось. Неожиданно король заупрямился, противясь казни бывшего адмирала, а сегодня и вовсе — вызвал фаворита, чтобы сообщить о своем намерении освободить де Эспиносу. Обескураживающая новость!
Карлос будто не слышал его, и дон Хуан проявил нетерпение:
— Ваше величество?
— По...ве-елева-а-аю… — промямлил король и замолк; из уголка его рта потянулась ниточка слюны.
Дон Хуан подавил рвотный позыв и принялся разглядывать фрески, в изобилии украшающие стены полутемных королевских покоев. Повисла пауза. Казалось, король тоже разглядывал нечто, впрочем — недоступное для зрения де ла Серды.
— Достаточно того, что ему сохранили жизнь, — вновь вкрадчиво заговорил дон Хуан. — Можно смягчить условия его заключения, но освобождение… Позволю себе заметить, что это было бы недальновидно. Его прошлые победы не могут искупить череду катастрофичных промахов последних лет. Сколько он потерял кораблей…
В маленьких глазках Карлоса зажегся тусклый упрямый огонек. Он властным жестом остановил фаворита. Дон Хуан с досадой закусил губу: неужели все хуже, чем он предполагал?
Однако лицо короля вновь приобрело отсутствующее выражение, а рука упала на подлокотник кресла, как будто его силы были полностью исчерпаны этим проявлением воли. И дон Хуан счел возможным продолжить борьбу:
— Я лишь прошу ваше величество не подписывать указ немедленно, а вернуться к данному вопросу… завтра. Или на днях.
Король не отвечал, и доном Хуаном овладело смутное беспокойство. Уж не совершил ли он ошибку, впутавшись в интригу маркиза де Риконете?
— Как будет угодно вашему величеству, — помолчав, нарочито равнодушно проговорил он и попятился к дверям.
Аккуратно притворив за собой двери, он дал наконец волю ярости, швырнув портфель под ноги какому-то расфуфыренному юнцу. Юнец отпрянул и поспешил убраться прочь, страшась гнева королевского валидо. А дон Хуан долго стоял посреди галереи, мысленно проклиная честолюбие де Риконете и королевские капризы. Затем, немного успокоившись, он пришел к выводу, что шансы все еще есть. Он не будет торопиться с подготовкой указа. Вполне вероятно, назавтра Карлос позабудет про свой странный порыв. В последнее время такое случалось все чаще, и это давало де ла Серде определенную надежду. Дон Мигель де Эспиноса может и не дожить до дня освобождения. В своем последнем письме комендант крепости дель Морро сообщал, что здоровье узника пошатнулось. Жернова королевского правосудия мелют медленно, и дон Хуан пообещал себе сделать все, от него зависящее, чтобы еще более замедлить их ход…
А вторая сцена - пусть будет из Орнейских хроник. Принчепс альбийский, герцог Эрнан Монтего. Но его покажу не в момент вершения великих дел, а... вот таким, ибо ничего человеческое ему не чуждо. В том числе - и помнить о первой любви
Вечерний свет окрашивал в теплые тона обстановку кабинета. Эрнан с облегчением откинулся на спинку кресла и расстегнул тесный парадный камзол.
После приема последовала утомительная процедура согласования дополнительных пунктов к договору, призванных упрочить союз с Джинерой, и с Альянцем в целом. Помимо прежних договоренностей, Дон Винченцо предложил строить корабли на джинерской верфи, и даже — организовать товарищество на равных паях. Предложение было весьма кстати, но еще больше радовал вексель на обещанный займ, позволяющий получить деньги в представительстве банкирского дома Этррурского Альянца хоть завтра.
Наконец Эрнан остался один, не считая хрониста, который еще перебирал и складывал бумаги.
- Все устроилось, - тихо сказал Эрнан, беря со стола бокал с «Рохья фьямма».
Терпкое, густое вино Ибера, вызывающее в памяти далекие образы. В Альби любят иные вина — ароматные белые, сладкие красные... «Рохья» слишком тяжела для «самого веселого и пышного» двора Орнея.
- Так, как вы желали, месьер, - отозвался Лора, убирая письменные принадлежности.
- Это дает нам надежду, - Эрнан отпил из бокала, позволяя легкой горчинке растечься по языку и задумчиво пробормотал: - Долг и вера...
Воспоминания неумолимо влекли его в знойный летний день, много, много лет назад. Алькарас, куда он шестнадцатилетним юнцом прибыл в свите отца, чопорный королевский двор и синева глаз девушки в строгом бордовом платье. Антея Серрано. От ее взгляда Эрнан потерял голову. Несколько седьмиц ослепительного счастья, ведь его чувства были взаимны. И ледяное дуновение зимы: отец Антеи был категорически против их брака, и даже отправил дочь в известную суровым укладом Алькарасскую обитель Сестер Странника. Причину Эрнан так и не узнал. А через пару лет до него дошли сведения, что Антея вышла замуж за знатного галейского дворянина из рода Брикассов.
- Вы что-то сказали, сьер Эрнан?
- У тебя превосходная память, Гильем, и ты знаток генеалогии. Не поведаешь ли мне историю Брикассов из Галеи? Не начиная с Эпохи Тьмы, разумеется, а... за последние лет двадцать.
Хронист взглянул удивленно:
- Я должен свериться с летописью, но это не займет много времени.
Гильем ушел, а Эрнан, осушив бокал, вновь наполнил его вином. Тогда он считал, что его сердце навеки разбито. Однако жизнь шла своим чередом, Антея отступала в прошлое, становилась тенью, сладкой и неуловимой грезой. Политические интриги, женитьба на Магдале и рождение сыновей, борьба за избрание принчепсом...
- Увы, сведения скудны, - из воспоминаний его вырвал голос хрониста. В руках он держал толстый фолиант, раскрытый ближе к концу: - Графиня Антея Брикасс скончалась в девятьсот семьдесят седьмом, граф Гийом Брикасс и двое из трех его сыновей — старший и младший - казнены в девятьсот восемьдесят шестом за участие в заговоре против короля Лодо, судьба среднего неизвестна. Титул должен был перейти к нему, ибо иных прямых потомков мужского пола не указано. Однако недавний эдикт дает право королю лишать титула и конфисковывать все владения в случае тяжких преступлений, коими считаются измена и покушение на особу королевской крови, таким образом...
- Как звали среднего сына? - перебил его Эрнан.
- Сьер Арно Брикасс. Вас интересуют еще какие-либо сведения, месьер?
- Нет. Может, позже... Ступай, Гильем. День был трудным.
...Он не знал о смерти Антеи — к тому времени между Альби и Галеей наступило охлаждение. Черты ее лица почти стерлись из памяти. Но глаза - глаза он не позабыл. И в лице молодого капитана, словно сквозь толщу воды, вдруг проступило лицо когда-то любимой женщины. Шебека либероса Фальго уже на полпути к Эрбо. Если бы он смог вспомнить раньше! Хотя — что это бы изменило?
— Долг и Вера… — повторил он. — Мне очень жаль, сьер Арно.
А кто у меня занят королевскими делами - так это Лодо
Переговоры тянулись удручающе долго. Что король, что Харц стремились превзойти один другого в велеречивости. Беласко говорил мало и почти не притронулся к еде и питью. Однако молодому вождю понравилось сладкое красное вино южных виноградников Галеи, и он раз за разом прикладывался к позолоченному кубку. Амара, истуканом стоявший у входа, сдерживал зевоту и иногда почти неприметно покачивался с пяток на носки, чтобы разогнать кровь. Голова Харца вдруг начала клонится на грудь, и он расслабленно развалился в кресле, сжимая в руке опустевший кубок. Лодо недоуменно уставился на гостя. С Амарры мгновенно слетела сонная одурь, он подобрался, готовясь к прыжку.
- Харц молод, - низким голосом проговорил Беласко. - Он притомился, пусть отдохнет. А мы тем временем побеседуем, ваше величество.
- Ты что-то подсыпал ему? - настороженно спросил Лодо.
- Нет. Лишь подтолкнул его усталость.
Гидо почудился смешок, хотя он, как и в свою первую встречу с Беласко был уверен, что это прозвучало лишь в его голове.
- Тебе нечего опасаться. Ведь я также желаю союза с тобой, - спокойно начал Беласко. - Я не стал доверять бумаге важное. Знай, что в последнюю ночь вашего месяца Вереска я призвал своего господина. И он откликнулся, мощно, как никогда прежде, и напитал меня своей силой. Так я понял, что сдерживающие его оковы пали.
- До нас дошли вести о сотрясении земли. Но... где же Великий Змей? Почему не явит себя?
Тонкогубый рот пирра растянулся в улыбке:
- Осталось последнее усилие, и он прорвет ткань бытия. Как знать, не сдерживает ли Искра моего господина.
- С Искрой ничего не вышло, - покачал головой Лодо.
- Она сильна. Однако... - Беласко извлек из-под туники кожанный мешочек и вытряхнул на стол ожерелье из черных, тускло блестящих бусин. - Сугаар открыл мне, где взять это. Искра погаснет, как только ожерелье окажется на ней.
- Его еще надо надеть, - Лодо скептически пожал губы.- Если не выйдет и в этот раз? Я ждал слишком долго, а век смертного короток.
Беласко закрыл глаза и застыл, как изваяние. Амарра перехватил взгляд короля, в котором был немой вопрос и пожал плечами.
- Есть и другой одаренный, - вновь заговорил пирр. - С неразбуженным даром, отчаявшийся, прошедший сквозь муки. Я увидел и запомнил его. Тьма оставила в нем свой след. И манит, и зовет... В прошедшие эпохи бывало, что такие становились самыми преданными служителями Старых богов.
- Я ничего про это не знаю, - недоверчиво протянул Лодо. - Ни в одной из хроник нет подобного.
- А кто бы отважился написать такое в хронике? - насмешливо осклабился шаман. - Это означало бы подвергнуть сомнению сами основы вашего нового мира. Однако Искры рождались еще до прихода того, кого вы зовете Странником, и не все сражались на его стороне. Об этом ты тоже не знал?
Король неопределенно повел плечом и не ответил.
- Теперь, когда Змей питает меня, я призову одаренного. И сам займусь Ларой Оденар. Что касается тебя - ты можешь начать войну, когда запланировал.
- Откуда... - начал было изумленный Лодо и запнулся. Справившись с собой, он деловито произнес: - Для захвата долины Венаско нам потребуются воины-пирры.
- У тебя они будут. И еще кое-что, но об этом я поведаю тебе позже.
- Чего ты хочешь за помощь?
Шаман надменно вскинул голову:
- Я сражаюсь не за кроны, а во славу Сугаара. В разных землях он звался по-разному, но всегда был и будет. Прими его покровительство и пусть твои люди вспомнят и славят его. А в грядущем - заставь покоренные народы сделать то же.
«Дери тебя Твари Запредельные!» - Амарра, подозревая, что Беласко вовсе не даром желает помочь им, не ожидал такого поворота, и потрясенно уставился на короля. Тот побледнел, однако продолжал смотреть на Беласко. В шатре наступило молчание, и само время сделалось тягучим, как смола. Вдруг Харц шевельнулся, его пальцы разжались, кубок упал на пол и звякнул, ударившись о ножку стола. Лодо вздрогнул и тряхнул головой. Глубоко вздохнув, он поднял правую руку и глухо сказал:
- Клянусь, что сделаю по твоему слову, Беласко. И ты станешь Верховным жрецом, .
Глаза Беласко блеснули.
- Принимаю твою клятву, Галейский Лев. И даю тебе слово, что сила, которую мне дарует господин, будет сопровождать и тебя. А теперь пора Харцу вернуться из сладких грез. С ним ты и твои военноначальники обсудите остальное. И можешь быть уверен — он не подведет.