Субботний отрывок.

 Вообще-то уже воскресенье, но пусть отрывок будет субботним. Вещь пока в работе, называться будет "Двенадцать месяцев"

   Древний обшарпанный ПАЗ, громыхая разбитой подвеской, разбрызгивая лужи и завывая изношенным двигателем, подкатил к остановке, резко клюнул носом и остановился. Единственная рабочая дверь с жутким скрипом поползла вбок, но открылась только наполовину, створку перекосило и заклинило. Пассажиры, ожидающие выхода, недовольно загомонили.
Крепко сбитый, коротко стриженый парень лет двадцати, в черном спортивном костюме, джинсовой куртке с мехом и адидасовских кроссовках, стоящий ближе всех к двери, чертыхнулся, вцепился в створку и рывком попытался открыть заклинившую дверь. С первого раза не вышло и он дёрнул посильнее.
– Слышь, ты давай потише! Дверь сломаешь! Слышь ты, джинсовый! Тебе говорю, ёпт! – крикнул водитель, обернувшись на шум.
– Тут и так всё сломано, не работает ни хрена!  – огрызнулся крепыш.
– Работало всё нормально! Не видишь что ли, заклинило. Автобусу сто лет в обед. Приподнять надо и выправить, а не дёргать! Не допёр сам? Или зенки уже залил?
– Слышь, ты чё базаришь? Попутал что ли? Я тебя самого сейчас заклиню, зубы выплюнешь! Мне по барабану, сколько твоему ведру лет! Следить за машиной надо, тогда двери клинить не будут. Ну чё ты уставился? Есть что ещё сказать? – набычился крепыш, сверля водителя тяжёлым взглядом. Тот молча развернулся и уставился в окно.
– То-то. Крути баранку, да помалкивай!
Крепыш приподнял створку, напрягся и сдвинул её в сторону, открыв наконец выход.
– Вы ещё долго пререкаться собираетесь? Вы тут ещё подеритесь! Ты выходить собираешься, или как? Чего встал в дверях? – заголосила богатырского вида тётка, с набитыми доверху авоськами в руках.
– Нишкни тётка, не кипишуй! Спасибо бы лучше сказала, что двери открыл. А то бы сейчас через окно выползала. А через окно тебе не пролезть, застрянешь. Пришлось бы спасателей вызывать.
Тётка потеряла дар речи от возмущения, покраснела, и стала осторожно спускаться к выходу, пыхтя и сверля злобным взглядом спину нахала.
Крепыш выбрался из салона автобуса, напялил на голову бейсболку, выудил из куртки пачку "Мальборо", сунул в рот сигарету, прикурил от никелированной "Зиппо", поправил висящую на плече спортивную сумку и зашагал к проходной. Подойдя к воротам он притормозил и задумался – а не заскочить ли в магазин, взять пивка на вечер?
– Кастет! Кастет ёпта! – заорали неподалёку. Крепыш оглянулся. Через дорогу, рядом с ларьком, стояли трое парней и махали ему руками. Три богатыря местного разлива; Вова Воланин – Волан, Андрон, в миру Андрей Урицкий и Толян Францев – Франц, старший в их моталке.
– Сюда давай!
Кастет махнул рукой в ответ и перебежал через дорогу.
– Здорово бандиты!
– Здорово боксёр! Чё, с работы что ли? Чего так рано?
– Да какая работа! Кончилась та работа, уволен с первого января. Я в зал ездил.
–Хрена ты резкий! Сколько ты там трудился? Две недели? И уже уволили?
– Ты чё, почти полтора месяца!
– Силён! А уволили за что?
– Мастаку в голову настучал на корпоративе.
– Сильно настучал? За дело или так, по пьяни?
– Да не, не особо сильно, так, средненько. А бил за дело, мудак он. Лазит везде целый день, высматривает, до кого бы докопаться. Зенки вылупит, падла, надуется как индюк и учит всех жизни, чмошник, мозги трахает по любому поводу. А сам баран бараном, единственное, что умеет – бухать да начальству жопу лизать. Этот чёрт меня с первого дня бесить начал, типа шефство надо мной взял, над молодым. А я в этой конторе дольше него в три раза проработал, ещё до армии там работал, когда он свою шарагу прапорскую даже не закончил! Привык в армейке срочников дрочить, козлина.
– Да это везде так! Начальник, он на то и начальник, чтобы подчиненным голову трахать!
– Да брось! Если бы этот дебил хоть что-то полезное при этом делал, а так! – Кастет махнул рукой. – Прикинь, у нас все расходники заканчиваются, бумага, реактивы, краску не привезли, форм нет, на январь заказов немеряно, а этот придурок ничего заказать не успел. Забухал потому что. А до Нового Года меньше недели! А в январе заказывать, хрен знает, когда всё привезут. Я подошёл, говорю, Слава, надо вопрос решать, а этот чёрт сидит с бодуна, не чешется. Ему жопу лень с кресла поднять, он уже к новогоднему загулу готовится начал. Говорит – иди на склад и выбивай. А на складе нет ни хрена. Этот баран говорит – рожайте. Простынку стелите белую, ложитесь на неё и рожайте. Мляха, как в армии! Прапор херов. Я говорю – Слава, ты не охренел в атаке, это твоя работа, а ты на неё болт забил. Он разорался, не Слава, а Вячеслав Сергеевич, иди отсюда, щенок. Пока к старшим уважительно обращаться не научишься, можешь даже не подходить. Старший мля, двадцать шесть лет ушлёпку. Вячеслав Сергеевич мля! Хотел ему в грызло дать, да не успел, начальник производства прибежал, оттащил меня. А на новогоднем корпоративе этот чёрт подпил и решил меня на место поставить, показать мля, кто главный. Ну я ему в голову и отработал. Попинал немного. Меня оттаскивать начали, а я поддатый, разошёлся, генеральному чуть не вломил. Он меня и уволил. Да и хер с ними со всеми, пускай теперь с этим дебилом сами трахаются.
– Херня, забей! Правильно сделал, таких чертей сразу на место ставить нужно. – Франц хлопнул Кастета по плечу. – Слушай, у тебя какие планы?
– На вечер или вообще?
– И то и другое.
– Да никаких, какие могут быть планы?
– Во, погнали тогда с нами, увольнение твоё обмоем и тему одну перетереть надо. И вообще, давай ко мне подтягивайся, а то так и будешь, с места на место скакать.
На даче у Франца Кастету приходилось не часто, обычно пацаны зависали в гараже у Андрона. Гараж  использовался бригадой как офис и место отдыха. Там была оборудована качалка, скамья со штангой, несколько пар гантелей, гири, турник, большой боксерский мешок и груша, в общем всё, что нужно бойцу бригады, чтобы поддерживать форму. В дальнем конце гаража было обустроено место для отдыха и брифингов. Там стояла пара диванов углом, на стеллажах напротив были установлены видеодвойка и музыкальный центр. В самом уголке приютился холодильник и был оборудован бар. Задняя дверь вела в пристройку, где была баня. В общем, в этом гараже можно было даже жить.
На даче Франца жили его бабка с дедом, но позавчера они уехали на несколько дней, проведать родственников, так что дача была свободна как минимум на неделю.
– Располагайтесь пацаны, будьте как дома, – ухмыльнулся Франц. – Поляну пока накрывайте.
Кастет придвинул к дивану небольшой столик, пацаны принялись выставлять на стол содержимое пакетов.
Франц притащил в комнату здоровую магнитолу, взгромоздил её на небольшой журнальный столик, рядом вывалил из коробки кучу дисков.
– Ого, а чего это ты свою бандуру сюда приволок? – удивлённо протянул Андрон, и принялся рыться в куче дисков, выискивая что-нибудь по своему вкусу. Музыкальные пристрастия Андрона и хозяина дачи различались, Францу нравился русский рок, "Кино", "Король и шут" и в особенности "Алиса". Андрон предпочитал что-нибудь потяжелее и желательно иностранное.
– Да ничего. Музыкальный центр новый взял, а эту бандуру старым отдал. Чё ты роешься, включи уже чего-нибудь.
Франц расставил на столе стопки, скрутил пробку у бутылки и принялся разливать водку. Андрон наконец выбрал, закинул диск в СD-привод и нажал на кнопку пуска.
– Мне не наливай, я водку не буду! – предупредил Кастет.
– Чего это не будешь? – возмутился Франц. Убеждённый любитель сорокаградусного напитка, к непьющим он относился с подозрением. Если человек не пьёт, значит либо больной, либо сволочь и что-то замышляет.
– Чё ты как этот самый?
– Да какая водка, Франц! Я же только с качалки. Я по пивку лучше.
– А, ну тогда ладно! – Франц сменил гнев на милость и выставил на стол полуторалитровую бутылку "Балтики".
– Погоди, не наливай. Я сам.
Кастет достал из сумки банку сметаны, сорвал фольгу, вывалил половину  содержимого в стакан, долил пива до верха и начал размешивать.
– Мля, Кастет! Как ты эту гадость пьёшь?
– Ты чё? Это же протеин!
– Да хоть гемоглобин! Один хрен на вкус говно. Давайте пацаны! За нормальное употребление пива и прочих полезных напитков! – Франц провозгласил тост, отсалютовал пацанам и опрокинул стопку в рот.
– Нет боли, нет побед! – пафосно произнёс Кастет и сделал большой, на треть стакана глоток своего сметанно-пивного коктейля.
– Сердце болит смотреть, как этот извращенец над пивом измывается! – Франца аж передёрнуло.
– Да какая разница, так я его выпью или со сметаной? Я же тебе ничего не говорю, когда ты бухой себе ерша мешаешь!
– Ёрш – совершенно другое дело! Ёрш – это классика! Да пей как хочешь. Извращенец.
Франц разлил по второй.
– Давайте пацаны, за свободного человека Кастета, сбросившего с себя бремя РАБоты! Кастет, до дна!
Кастет допил, схватил бутылку с пивом, свинтил пробку и начал наливать пиво прямо в банку со сметаной.
– Слышь Кастет. А правда, что от этой херни шишка встаёт и не падает, пока кого-нибудь не жахнешь? – спросил Волан, с интересом наблюдая за процессом.
– Кто тебе такую хрень сказал? – удивился Кастет.
– Пацаны в зале.
– Не слушай их больше, гонят они.
– Извращуга! – скривился Франц и снова схватился за бутылку.
– Мля, Толян! Куда ты разогнался? Половину мне. Что за тема у тебя? – Андрон привстал, наколол на вилку огурец, закинул его в рот и захрустел.
– Да не могу я на трезвую голову смотреть, как он над пивом издевается! – возмутился Франц. – Давай бахнем сперва, а потом побазарим.
– Такими темпами мы добахаемся до такого состояния, что никакие дела обсуждать не сможем! Франц, реально не гони!
– Слабаки!