Никогда такого не было, и вот опять Терри не везет с девушками

В графике редактуры образовалось «окно», и я, перечитав все пять рецензий, из которых только одна комплиментарная, на кураже сунула нос в «Иллюзию преданности», чтобы как следует порезать ее. Пока получается только выметать лишние запятые и дописывать. Такое уже было: я как-то села с твердой решимостью убрать сцену с рыбой, и она увеличилась вдвое. Своё я обычно редактирую с конца, чтобы не погружаться: так есть хоть какой-то шанс сохранить концентрацию. Нашла еще один смешной отрывок, ближе к финалу.

Ну как смешной...

(вздыхает)

Я нарочно беру в герои таких людей, как Терри. Он мало кому симпатичен, потому что у него в груди огромная такая дыра, в которую сколько ни вложи добра и помощи — все мало будет, но любое причиненное Терри зло делает эту дыру еще больше. Читатели, должно быть, ищут сильных а-дек-ват-ных героев, а ко мне всегда приходят ущербные, которым чего-то очень не хватает в жизни. Приходят со списочком, кто и что у них отнял, и начинают нудным голосом зачитывать. А мне ничего не остается, кроме как записывать. Но в этой работе я не отказываю себе в удовольствии повеселиться, и это, думаю, очень заметно. А если не очень, то я попробую объяснить. Терри не то что упивается жалостью к себе, он как раз даже старается отвлечься, не думать и закрыть глаза, заслонить реальные проблемы надуманными. Ну, вот как его проблема с тем, что Карьян уводит у него открытия и девушек. И для меня так работает юмор, понимаете? Есть даже прием такой, «несоответствие ожиданий». И я, несколько раз показав неприязнь Терри к Карьяну, вдруг подвешиваю перед ним неожиданную для него мысль, и мне нравится наблюдать за тем, какое у Терри при этом делается лицо.

Собственно, ради того, чтобы понаблюдать за тем, какими делаются их лица, я и книжки-то пишу. А вы?

Вот сцена, в ней Терри очень расстроен и искренне переживает. А автор находит ее очень смешной. А какой ее находит читатель?

Не успел он отойти от Ратуши на дюжину шагов, как увидел, что к нему спешит северная провидица. Русые волосы на этот раз не лежали текучим водопадом на узких плечах, а были заплетены в две смешные косички и подвязаны белыми лентами. Круглое лицо северянки от этого сделалось совсем детским. Она махала ему рукой, причем не так, как обычно делают, когда приветствуют, а наоборот — когда прощаются. Несмотря на то, что Терри знал, что на Севере привычные жесты имеют несколько иное значение, ему все же стало не по себе. Дурные знаки преследовали его на каждом шагу и тянули за собой дурные мысли.

— Я знала, что найду тебя здесь, — первым делом объявила запыхавшаяся Ульфа, когда оказалась рядом и буквально повисла у Терри на локте. Заглянула ему в лицо и строго спросила: — Ты убедил Стейнара, чтобы он вернулся домой?

Терри осторожно высвободил локоть из тонких пальцев провидицы.

— Насколько мне известно, нет.

Светлые, как льдинки, глаза северянки смотрели недоверчиво.

— Но ты отдал ему медальон, да? — с надеждой уточнила она.

— Стейнар сказал, что он ему не нужен. Это с самого начала была плохая идея, Ульфа, — вздохнул Терри. Он чувствовал, что должен был злиться на девушку, взявшую с него обещание, выполнение которого подвело его под стирание, но не мог.

Правда, обниматься с ней тоже не было ни малейшего желания.

— Все должно было получиться, — выдохнула девушка. — Камни сказали, что все получится.

— Те самые камни, которые предали тебя? Из-за которых тебя продали? — срезал Терри, и Ульфа осеклась, хотя до этих слов явно собиралась сказать еще что-то.

Риамен пренебрежительно дернул плечом и посмотрел на пророчицу как на неразумного ребенка.

— Скажи, ты в самом деле думала, что у короля не выйдет достать три белых камня подряд?

«Это не сложнее, чем заставить всех поверить в измену советницы и списать недостачу в казне на измену», — подумал он.

— Нам неведомо, какими путями ведут нас Хранители, — тихо ответила Ульфа. — Даже если дорога страшит, рано или поздно они выведут нас к свету.

Терри двумя пальцами поправил козырек фуражки, чтобы солнечный свет не резал глаза. После бессонной ночи ему трудно было выносить его.

— Я правильно понял, что прежде ты просила передавать сообщения Парришу и Стейнару... Карьяна?

— Откуда ты?..

— Догадался. Ну?

Ульфа опустила глаза, и ей не потребовалось подтверждать, что Терри угадал. Он сразу же задал следующий вопрос:

— Так почему ты не передала медальон с ним?

— Я боялась, что он отнесет его Парлас, — прошептала Ульфа. — Меня предупредили, что он может так поступить.

Терри прищурился.

— А почему ты не хотела, чтобы медальон попал в руки Парлас?

— Потому что она страшная женщина. Она слишком умна и жестока, а медальон очень важен для меня.

— Это не медальон, а чтец. И ты боишься, что она заберет твой и сломает, чтобы сделать собственный, — подсказал Терри. Ему не доставляла удовольствие игра в недомолвки, и он стремился прояснить сразу все, чтобы не оставить Ульфе возможности делать вид, будто медальон всего лишь дорогая безделушка.

— Да, — только и сказала Ульфа, опустив глаза. Ее тонкие руки теребили подол фартука, который она носила поверх черного платья.

Терри некоторое время смотрел на симметричный узор из множества разноцветных пересекающихся линий, прежде чем сказать:

— Парлас сделала бы это по приказу короля. Рабочий прототип нужен ему.

Девушка кивнула. Значит, знала.

— А я его племянник. Приказы короля распространяются и на меня тоже, — из-под опущенного козырька проговорил Терри.

Ульфа вскинула голову и округлила губы. Широкие подвижные брови надломились, красноречиво выдав ее потрясение.

— Как же так?

— Тебе никто не сказал?

— Нет, но камни сказали, что все совсем наоборот! — звонко воскликнула она, стиснув маленькие кулаки. Терри подумал, что эти острые девичьи кулачки сейчас начнут его колотить, и предусмотрительно отступил на шаг.

— Я отдал его. Прости, но у меня не было выбора. Послать Карьяна было бы мудрее. Он ненавидит короля и не стал бы подчиняться. Наверное.

Ульфа, скорее всего, даже не дослушала его. Крупные слезы заблестели в уголках узких чуть раскосых глаз. Она зажала рот ладонями и, крутанувшись на каблуках, убежала прочь. Терри постоял, глядя ей вслед и раздумывая, почему так получается, что все девушки убегают от него вот так: в слезах или в ярости, и всегда ли так будет впредь.

И самый главный вопрос: почему он должен чувствовать себя виноватым всякий раз, когда так происходит?

Хотя, возможно, стоило хорошенько поразмыслить над другим, не менее важным вопросом: почему все они вечно выбирают между ним и Карьяном? Что этот заносчивый ублюдок планирует делать с целым гаремом сбежавших от Терри обиженных девушек?

Нашпигованная под завязку такими вот ситуациями в стиле английской комедии книга лежит тут: https://author.today/work/118668