Вокруг света на коне: Кыргызстан

Конец 2022 года застал меня в столице Кыргызстана, городе Бишкеке. Ещё до того, как самолёт коснулся посадочной полосы, мой общительный попутчик выдал мне множество явок и паролей от локаций, которые обязательно следует посетить. И напророчил напоследок, что снег в Бишкеке выпадает всегда на Новый год.

Я не знаю, как он договаривался со Вселенной, но в тот раз случилось именно так. До 31 декабря был лёгкий плюс и сухо – ни дать ни взять наша поздняя осень, а на праздник небо аккуратно припорошило город и окрестности небольшой порцией нарядного снега.

И тут в моей голове что-то замкнуло: хочу покататься верхом. Признаться честно, эта кнопка у меня в мозгах залипла давно, и я частенько ищу лошадей везде, куда приезжаю – но обыкновенно всё же в более тёплые сезоны.  Мой супруг, ошалев от внезапного напора, возразил было, что у нас нет подходящей одежды на такой случай, за что его незамедлительно настигла кара в виде трипа до ближайшего магазина а-ля «смешные цены».

Обзаведясь тёплыми шапками, перчатками и штанами, я принялась искать лошадей. Должна заметить, что штаны найти было и то сложнее.

Если кто не бывал в тех краях, краткая справка: лошади там везде. Их едят, на них катаются, участвуют в скачках, национальных играх, пасут скот, дарят детям вместо велосипедов и – честное слово! – даже ездят в магазин за сигаретами.

Это значительно облегчало задачу найти коня, чтобы поездить, но значительно усложняло другую: найти коня, чтобы не убиться.

Обыкновенно я объединяю рассказы о поездках в разных странах (например Вокруг света на коне: лошади и море ), и здесь могла бы сделать так же: мне уже довелось оказаться в седле в Кыргызстане, Казахстане и отбрыкаться от этого дела в Узбекистане; но некоторые истории всё же заслуживают отдельного изложения.

Чисто гипотетически в упомянутых республиках вы можете подойти к любому человеку за городской чертой и спросить: есть тут у кого лошадь покататься? И максимум через полчаса вам найдут искомое. Но а) в тот раз мы были без машины и ехать на такси наудачу не хотелось и б) уже чуть-чуть зная о специфическом отношении к правилам безопасности, я хотела попасть туда, где кто-то был до меня и остался жив достаточно, чтобы написать отзыв.

Договорившись по телефону о визите в конный клуб, мы благополучно прибыли на такси к назначенному часу. Клуб прилегал к гостинице, и первая картинка казалась вполне мирной: чистая территория, облагороженные места для отдыха, детская площадка с кучей радостных ребятишек. И даже резная деревянная табличка, указывающая направление к конюшне.

Дойдя до цели, я всё ещё была преисполнена надежды. Аккуратное здание приветливо распахнуло ворота. Большое помещение денников эдак на сорок выглядело вполне солидно, и единственное, что смущало – внутри были только кони и никаких двуногих.

Попытка дозвониться до администратора ещё раз ни к чему не привела, и, немного поплутав, мы-таки поймали конюха, который на ломаном русском сказал, что сейчас свободных коней нет, надо подождать, и махнул рукой в сторону неприметной дверки.

Расстроившись такой необязательности, мы послушно поплелись в указанном направлении. Дверь вела на улицу, к огромной огороженной леваде. А то, что происходило в ней, мгновенно отвлекло меня от всех остальных мыслей.

На площадке находилось навскидку не меньше тридцати всадников. И вместо того, чтобы двигаться стройными ручейками, соблюдая дистанцию, по часовой стрелке и против, обмениваясь привычными командами вроде «дайте стенку», они столпились кучей у дальней ограды.

Издалека было похоже, что двое зацепились чем-то из амуниции, и никак не могут разъехаться, а все остальные прибежали помочь, но делают только хуже.

Так я впервые узнала, что такое кокпар. Он же кок-бору, а в простонародье – козлодрание.

Две команды всадников борются за лежащую на земле тушу козла. Задача – не слезая с лошади подхватить останки бедной животины и, отбиваясь от остальных желающих, первым прискакать и забросить тушу в бетонный колодец. Безвинно убиенный козёл мало того, что лежит на земле, так ещё и весит двадцать пять килограммов.

Если вам тоже показалось, что подхватить четверть центнера с земли из седла задача нетривиальная, то скажу так: когда вокруг толпится ещё больше двух десятков всадников, не получить попутно по башке копытом – ещё сложнее.

Посмотреть на эти бои гладиаторов собралась небольшая толпа, которую, признаюсь честно, я даже не сразу заметила, настолько обалдев от перфоманса. Понаблюдав немного за тем, как люди падают, топчут друг друга, толкают коней в гущу толпы, я поймала шапку, сдвинутую бровями примерно до затылка, и побрела обратно в конюшню.

И только тогда обратила внимание на один нюанс: все до единой лошади оказались жеребцами.

Маленький ликбез для непосвящённых: кастрированный жеребец называется мерин и считается самой безопасной моделью коня для езды. Дальше идут хитроделанные, но всё же как правило неагрессивные кобылы, а вот встретить жеребца в массовом прокате в России – большая редкость. Исключения, разумеется, бывают – лошади, как и люди, разные, и наличие тестикул ещё не делает кого-то лютым альфой.

Но всё же вероятность в новом месте быть посаженным на жеребца стремится к нулю, из соображений безопасности.

Сейчас я уже знаю, что нам бы не дали кого-то из тех коней, кто только что вылез из того лютого замеса, но тогда кататься в том месте мне как-то совсем перехотелось. И, подключившись к гостиничному вайфаю, я принялась искать другую конюшню.

В новом клубе нас встретила администратор с привычным мне именем Татьяна. Почуяв родственную душу, я незамедлительно нажаловалась ей на недавно увиденное, получила ещё несколько деталей о местном колорите и горячие заверения что «у нас такого нет, мы соблюдаем европейские стандарты безопасности!».

Правда, для прогулки нам вывели тоже жеребцов, не меринов. Со словами «они мирные!» нас закинули в седла, выдали почти не говорящего по-русски провожатого и отправили на маршрут. 

То, что представления о европейских стандартах безопасности у нас расходятся, я поняла довольно быстро. Отшагнув положенные десять минут, провожатый обернулся и спросил: вы опытные?

В очередной раз съёжившись от вопроса, который я так ненавижу (а есть ли у вас опыт?), я робко проблеяла, что в целом как бы да, но наверное не очень, и рысью можно, а быстрее бы не надо.

Сурово кивнув, гид опять отвернулся, смотреть вперёд на дорогу. Я тихонечко начала подбирать повод, готовясь перейти в рысь. Но не успела я обернуться к мужу и сказать, что сейчас меняем аллюр, как наш провожатый перехватил хлыст и хорошенько так двинул своего коня.

Не ожидавший такой подставы, жеребец аж присел на задние лапы, после чего сорвался с места в резвый галоп.

Кажется, я ещё не упоминала, что Бишкек стоит очень близко к горам. И маршрут наш лежал тоже в гору – с подъёмами, поворотами, и камнями, присыпанными снегом. Делать галоп именно в том месте я бы не стала даже летом, но выбора не осталось. Единственное, что я успела – пару раз увернуться от летящих в меня из под копыт ошмётков грязи и снега.

Сколько это продолжалось, сказать не могу – я была очень занята тем, чтобы не упасть. Но когда гонка наконец закончилась, гид обернулся и, увидев, что мы всё ещё в сёдлах, задорно улыбнулся и спросил: ну как, здорово, да?..

Находясь в гостях, местные обычаи надо уважать. Поэтому я как могла спокойно объяснила, что ещё пару таких «здорово» и мы, вероятнее всего, сломаем шею. И да, мы всадники ездящие, но это не повод нас за это убивать.

Провожатый явно расстроился нашей трусости и какое-то время мы ехали в молчании. Но дойдя до какой-то невидимой черты, он повернулся и сказал:

– Здесь опять можно, поедем?

– Только рысью, не галопом! – максимально твёрдо ответила я.

– Ну, тогда я вас наверху подожду, – ответил наш гид и повторил манёвр с хлыстом.

Я не знаю, как он себе это представлял. Наверное, в его вселенной если головная лошадь куда-то вдруг поскакала, остальные могут не ломануться за ней. Теоретически это даже возможно. Но на практике всё, что мы смогли с мужем сделать – идти лёгким галопом, с отрывом от первого всадника.

И то – в какой-то момент это дико не понравилось жеребцу мужа, и он всем телом начал давать ему понять, какие мы лохи: хрипел, потел, грыз удила и только что матом нас не посылал, пытаясь обогнать меня и показать головной лошади, кто тут первый парень на деревне и оттого спотыкаясь и поскальзываясь втрижды чаще.

Следующий ликбез с гидом шёл по тонкой грани уважительного общения. Но взаимопонимания мы всё же достигли, потому что, дойдя до относительно ровного плато, он хоть и грустно, но всё же принял наш ответ, что скакать мы тут не будем. И тут же рассказал, что это отличное место, чтобы всадникам посоревноваться – чья лошадь быстрее.

Для тех, кому позиция удалого гида морально близка: в очень большом количестве конных клубов, если вы вдруг на прогулке в смене во время галопа начнёте выходить параллельно другим всадникам, то следующий раз вы сядете там на коня примерно никогда. Вас занесут в чёрный список и ещё все дружественные клубы предупредят, что вы человек ненадежный и небезопасный, ни для себя, ни для других.

А предложения побегать наперегонки в заснеженных горах я не встречала даже на Кавказе.

Но думать о такой колоссальной разнице в менталитетах было некогда: кони, поняв, что побегать им тут не дадут, откровенно перебесились. С трудом справляясь со своим жеребцом, я холодела от мысли: «сейчас мы идём от дома и вверх. Как я буду держать его, когда мы пойдём в сторону конюшни и вниз?..».

Мысль была настолько пугающая, что на конечной точке маршрута насладиться видами у меня не получилось. Бишкек, хоть и подёрнутый пеленой угольного смога, виден был как на ладони. А окружающие горы вызвали желание вернуться и увидеть их летом, зелёными от травы.

Но, кажется, пешком.

Как только мы повернули в сторону дома, я мысленно перекрестилась. Но оказалось, что волновалась я совершенно зря.

Дикие кони, совсем недавно рвущиеся с места в карьер, шли спокойно, глядя под ноги. А расслабились так, что даже через слои зимней одежды чувствовалось – бояться нечего, никуда они не побегут. На мой вопрос о внезапной перемене в поведении гид недоуменно ответил «ну мы же вниз идём».

«Так вниз им бежать-то легче» – хотела ответить я, но решила не подсказывать коням плохого, и наконец начала смотреть по сторонам, не теряя бдительности.

Как оказалось – не зря. На самой последней прямой к конюшне, где во всех из десятков мест, мной посещённых, коней спокойно отшагивают перед возвращением в стойло, гид опять сорвался в галоп. Но тут правила, взращённые во мне всеми моими учителями, взяли верх над кривыми руками, я упёрлась и удержала своего жеребца. Потому что перед завершением работы надо остыть, и точка.

Видимо, возмущение над попранными основами отразилось на моём лице, потому что встретившая нас Татьяна спросила: «вы какие-то грустные. Вам не понравилось?..».

Сдержав все комментарии относительно киргизского прочтения европейских стандартов езды, мы попрощались весьма душевно, взаимно обогатив друг друга информацией о том, где как принято обращаться с лошадьми.

Нам даже вынесли потрогать тренировочное чучело козла, и наглядно продемонстрировали, как можно дотянуться до него из седла. Мы восхитились, но попробовать сами отказались наотрез.

Опуская реакцию на непривычное, я должна отдать азиатским странам должное: лошадей там много. И не только для еды. На них ездят мужчины, женщины, маленькие дети. Там лошадь – это не диковинка, она не считается чем-то опасным. Она просто есть – везде, во всех аспектах жизни.

Поэтому вернуться в Кыргызстан покататься верхом летом я сочла своим долгом. Фотографии – с гор вблизи Иссык-Куля, окрестности невероятного посёлка Жыргалан.