Через тернии - к звездам

На флешмоб Варвары Шульевой о правителях:

Отрывок из "Войны Хьютай": о Едином Правителе Фамайа, прекрасной деве, которая спасает цивилизацию, не меньше.

Хьютай разбудил чей-то невероятно горячий и шершавый язык, бесстыдно прошедшийся по её левому уху. Одновременно чья-то не менее горячая и шершавая ладонь прошлась по её голому животу - от голой груди к не менее голым бедрам.

   - Мр, - сказала она, когда ладонь и язык повторили свой цикл. - Оставь ух в покое, извращенец.

   - Красивый же! - горячо возразил Анмай и Хьютай, наконец, подняла ресницы. Парень смотрел на неё, опираясь на локоть и бесстыдно ухмыляясь. Впрочем, вчера вечером он обошелся с ней куда более бесстыдно, и Хьютай невольно улыбнулась. Где-то глубоко под пупком всё ещё горело мягкое, нежное солнце и её живот непро­извольно поджимался. Вчера она выгибалась и вопила, изо всех сил обхватив любимого руками и ногами. Это было горячо, весело и долго. А потом, засыпая, она провалилась в теплую, бездонную темноту, из которой вынырнула лишь сейчас...

   Хьютай изо всех сил зевнула, одновременно потягиваясь. Потом приподнялась, осматриваясь. Верхний свет в спальне был погашен, горел лишь торшер, где внутри матового стеклянного волнистого цилиндра вращался (восходящим от лампы тёплым воздухом) другой, из ткани, с нарисованными рыбками. Свет через внутренний цилиндр просвечивал, и рыбки "плыли" по внешнему. Плыли и плыли, плыли и плыли... Ей очень нравилось смотреть на это. Бесконечно скользящие тени делали комнату какой-то особенно уютной. Тем не менее, явно пора было вставать. Хьютай каждой клеточкой тела ощущала, что выспалась надолго.

   Она усмехнулась, и, поджав пятки к заду, одним рывком вскочила, поднялась на пальцы ног, вновь изо всех сил потягиваясь. Потом - сверху вниз - посмотрела на лежавшего в её постели обнаженного парня: грациозный, сильный, томный и жестокий. Лучший парень в мире. ЕЁ парень. Несмотря на всё вчерашнее, Анмай по-прежнему смотрел на неё с неким интересом.

   - Может быть, задержимся? - предложил он.

   - А разве тебе этого хочется?

   Резко мотнув головой, Анмай отбросил назад гриву своих густых черных волос, рассыпавшихся по обна­женным плечам.

   - М. А как ты думаешь?..

   Хьютай изо всех сил треснула его самой большой из подушек.

   - Поднимайся, солнышко. Пошли в душ.

   - А горячая вода будет? - Анмай сел, зябко поджав босые ноги.

   Хьютай навесила на лицо самую зловещую из улыбок.

   - Обойдешься. Холод полезен, ты знаешь?..

   .......................................................................................................

   Через полчаса - очень чисто вымытые, сытые, в своей черной официальной одежде - они, держась за руки, подошли к выходу из особого жилого сектора. Дежурный офицер охраны отдал им честь, открыл маленький стальной люк в стене и пробежался по рядкам едва светящихся прозрачных кнопок внутри.

   Мягко зашипев, разъехались створы толстенных бронированных ворот, и Анмай невольно задрал голову. Он оказался словно на дно рукотворного каньона. По обе его стороны поднималось двенадцать этажей террас, соединенных лестницами и пронизанных круглыми колоннами. Множество отходивших от них узких коридорчиков вело к мультиквартирам. Перегородки в них свободно двигались, а проделанные в них двери могли соединять их в одно громадное запутанное жилище для нескольких десятков, сотен или тысяч человек. Здесь был главный жилой сектор плато Хаос, и здесь Хьютай уже поджидало четверо хмурых парней со штурмовыми винтовками - её личная охрана.

   - Пока, солнышко, - меня ждут на Совете, - она взглянула на наручные часы и вздохнула. - Я опоздала. Мне точно надерут зад.

   - Попроси их поручить это мне, - Анмай ухмыльнулся.

   Хьютай ловко щелкнула его по носу - и, развернувшись на пятке, пошла прочь.

   .........................................................................................................

   Когда она вернулась домой, прошло уже часов двенадцать - но это можно было считать хорошим результатом. Иногда её рабочий день длился и по пятнадцать часов, и по семнадцать - но сегодня выдался на удивление спокойный день.

   Анмай, к счастью, был уже дома, одетый очень просто - на нем была лишь серая туника с короткими рукавами. Хьютай, впрочем, это очень нравилось - вернее, нравилась возможность пялиться на голые ноги её парня.

   - Устала? - спросил её Анмай. Вид у него, как всегда в таких случаях, был немного виноватый.

   - Как обычно, - Хьютай плюхнулась в кресло, снимая сандалии. - Однако переживала я за своё обиталище разума и здравомыслия зря.

   - Это ты про попу? - Анмай приподнял бровь.

   - Да. Сегодня они были очень добры.

   - А как прошел день?

   - Как обычно, - Хьютай расстегнула пояс и потянула платье через голову. - Дело идет.

   Дело в самом деле шло - злосчастный аннигилятор уже разобрали, но вот что строить на его месте - было ещё не вполне ясно. Важнейшей и самой сложной частью про-Эвергета были генераторы сингулярностей - а как они работали, никто пока не понимал. У ученых плато Хаос были лишь формулы объединенного поля - чистая математика, доставшаяся им ещё от времен Уарка, дающая необычные выводы. Прояснение их физической природы стоило им триллионов часов гиперкомпьютерного времени и неизмеримого количества умственного труда, - и стало, в результате, следствием чистой случайности. Но не понимания. А полагаться на случайности теперь было нельзя.

   - Идет, но куда? - спросил Анмай.

   Хьютай закончила водружать платье в шкаф и обернулась. Сейчас на ней была лишь футболка и трусики.

   - Не знаю. Сегодня я узнала, что один наш гений изобрел ольфрактометрический взрыватель.

   - Что?

   - Бомба, настроенная на запах конкретного человека.

   - Брр! Надеюсь, ты запретишь им её делать.

   Хьютай усмехнулась.

   - Конечно. Но, Анмай...

   - Что?

   - У меня голова пухнет. Я чувствую, что становлюсь дурой. Не могу решить, что надо делать. Это ужасно.

   - Ты устала.

   - Нет. Не физически, по крайней мере, - тут-то со мной всё в порядке. Просто мне вдруг перестало хватать мозгов. Слишком много всего на нас свалилось.

   Анмай нахмурился.

   - Гм. Ты была у Айхолли? - Айт Айхолли была их доверенным врачом.

   Хьютай хмыкнула.

   - Представь себе, была. Только что.

   - И что?

   - Безнадежный случай. Здорова как лошадь. Только - вот беда! - тупенькая. Это бывает.

   - А она хоть что-то посоветовала?

   Хьютай ухмыльнулась.

   - О да. Разнообразить личную жизнь.

   Анмай плюхнулся прямо на пол, на задницу, ошалело глядя на неё снизу вверх. Он вдруг вспомнил, как по утрам эта идеально здоровая бесстыдница расхаживала по дому в од­ной футболке, едва скрывающей её тайные преле­сти, как вечерами она сидела на постели, под­жав босые ноги, и, казалось, не замечая его, перебирала их пальцы, а потом и вовсе поворачивалась спиной, спустив трусики с круглой попы и легко скользя пальцами по чут­ким подошвам - и, глядя на всё это, он уже не мог думать ни о чем, кроме любви...

   - Куда уж больше-то?

   Хьютай вновь ухмыльнулась, глядя на него сверху вниз.

   - Больше не надо. Надо... разнообразнее.

   - Я стараюсь! - это вырвалось у парня из самой глубины души.

   - Мало стараешься, - Хьютай вдруг хихикнула. - А это, между прочим, задача государственной важности. Тупенький правитель - пипец для всей страны.

   - Я подумаю, - сказал Анмай серьёзно. Потом поднялся на ноги. - Есть давай. Ужин давно готов уже...