Скорее, мольба о помощи, чем самопиар

"Солнце поднялось уже достаточно высоко, доставая на свет то, что было скрыто в тени глухого забора. Она сделала шаг в сторону своей находки, и поняла, что на земле россыпью мелких гранатов блестят темно-красные капли крови.

Кровь была уже свернувшейся, вязкой, будто краска, тягучие капли свисали с единичных травинок, клоня их вниз, к земле.

Зине бы подметить это место, чтобы потом ткнуть в него носом участкового, да пройти мимо. Но она, как завороженная, подошла к каплям, понимая, что там, где солнечный свет пока не достал, видит целую дорожку из этих капель, идущую куда-то за дом, и заканчивающуюся следами волочения. Она живо представила, как кто-то сильный сначала пронес тело Ивана, а потом, возможно, устав, потащил по земле.

Ноги сами понесли Зину по следу.

Она старалась не наступать на капли. То ли из страха поскользнуться, то ли из брезгливости. А возможно, и все вместе.

Сначала Зина почувствовала запах. Подойдя к углу настолько, чтобы осторожно выглянуть, увидела Ивана.

Мужчина, несомненно, был мертв.

Он лежал на спине. Одна рука его была под неестественным углом повернута в плечевом суставе, уходя под тело. Второй, он словно придерживал свои внутренности, вываливающиеся из распоротого живота.

Его поза, выражение лица, говорили о том, что мужчина бы еще жив, когда убийца оставил его в покое. Сколько он так пролежал, не в силах крикнуть хоть кого-нибудь на помощь?

Жирные, зеленые мухи уже начинали виться над телом. С каждым порывом ветра Зина все отчетливее чувствовала тошнотворный запах его внутренностей.

Она отшатнулась обратно, закрывая ладонью нос и рот, и чтобы не упасть, резко села на корточки, опираясь спиной о стену дома. Слезы текли по ее щекам, а перед глазами плясали синие круги.

Зина попыталась сделать судорожный вздох, и завалилась на бок, уходя в спасительный обморок."