Героиня

Доброго времени, читатели и коллеги по творческому цеху!  

Всех с весной!   Присоединяюсь к флэшмобу от Миято Кицунэ (https://author.today/post/481018). На тему женских персонажей - отрывок из цикла о Тех, Кто Живут Давно. Даже к финалу третьей книги Елена не прописана полностью, настолько для меня это сложный и неоднозначный персонаж!

Женщина сидела в углу, сжавшись, опустив лицо на колени. На ней не платье: два куска старой рогожи, неровно сшитые между собой, напоминающие грубую рубашку и прикрывающие грешную наготу. На открытых руках видны свежие следы волдырей от ожогов. Опалённая макушка: волосы и одежда всегда сгорают первыми.

Старался держать себя в руках. Неужели, наконец-то, повезло, и он нашёл! Это ли часть его самого? Столько сотен лет ожидания, тоски и одиночества! Но самое сложное ещё впереди…

Он присел рядом и поднял её голову, крепко ухватив за нижнюю челюсть, сжав щёки в пятнах золы. Небрежно повернул лицо, разглядывая. Справа заметны глубокие ссадины, кожа была содрана до кости, но быстро заживала. Глаза закрыты. Ей больно, и она очень устала.

«Проснись!» – велел он, отпуская лицо.

Покрасневшие веки без ресниц широко распахнулись, во взгляде смесь страха и радости.

 – Как давно ты не ела, создание? – ласково спросил он вслух, это был её родной язык, она не сможет не отвечать.

 – Четыре дня, – откашлялась она, низкий голос хрипло звучал из обожжённого горла.

 – Я принёс тебе еды. Но попей сначала, это поддержит тебя. Не бойся, это просто вода, – он подвинул по полу небольшую бутыль без пробки.

Он внимательно рассматривал женщину, пока та жадно пила, вцепившись ободранными дрожащими пальцами в стеклянный сосуд. Вытерла рукой воду с разбитых губ.

«Кто ты?» – в его голове зазвучал более нежный голос. 

Отлично, она не понимает правила игры, но, кажется, готова принять их. Нельзя торопиться, но как сложно сдерживаться. Он поднялся и медленно прошёлся от стены до стены, заложив руки за спину. 

 – Я давно перестал надеяться встретить такое создание, как ты.

 – Кто ты? – сипло повторила она.

 – У меня нет имени, и в то же время, у меня очень много имён. Как зовут тебя, создание? – он говорил негромко.

 – Елена, – смотрела настороженно и подозрительно.

 – Я могу помочь, освободить, прекратить боль.

 – А что взамен?

Не настолько просто, как сначала думал. Но так даже интереснее. Нужно, чтобы она сама согласилась соединить жизнь с ним. Снова присел рядом, и коснулся лица, теперь осторожно приподняв за подбородок.

 – Зачем женщине столько силы? – заглянул в чёрные глаза, в них затягивает, как в колодец или омут.

 – Я не просила о ней, но распорядилась неплохо, – она оттолкнула его руку грязными пальцами. 

 – Знаю, – кивнул он. – На самом деле, мы очень похожи. Я вытащу тебя отсюда, создание, если поклянёшься в верности. Ты окрепнешь, станешь сильнее, и дальше пойдёшь со мной. Через века. Мы будем жить дольше людей, я тебе обещаю.

Не отвечает, не умоляет, хитра. Сколько раз уже умирала? Её взгляд переместился к корзине на полу.

 – Ты сказал, что принёс еды.

 – Да. Ведь ты голодна. Это для тебя.

Женщина встала, пошатнувшись. И в нём отозвалось желание и нежность. Невысокая, не хрупкая, широкие бёдра крестьянки, маленькая грудь, узкие ступни. Огонь изуродовал тело, но это быстро исправится. Сложно сохранить человеческий облик, если с тобой обходятся как со зверем.

Он стоял у неё за спиной, когда она убрала тряпку, и, ахнув, отпрянула. В корзине поверх толстого платка лежал новорожденный, он крепко спал, неслышно дыша. Ребёнку пять или шесть дней, ещё пахнет свежей кровью. Едва заметен пушок на тёмно-розовой тёплой коже.

Елена прижала руки ко рту, сдержав крик, в ужасе оглянулась на него.

 – Нет! – выдохнула она.

 – Это докажет твою преданность, создание. Мир людей не для нас, ты же знаешь. Мы заключим честную сделку.

 – Нет! – она отшатнулась от него и попятилась назад.

 – От свободы тебя отделяет всего одна жертва! Посмотри! Его жизнь будет коротка и бессмысленна, полна мучений! Так не лучше ли ей сейчас оборваться, подпитав и восполнив силы, дав тебе жить! И не десяток лет, а десятки веков!

 – Ты – зло! – прошептала в ответ.

 – И да, и нет, создание. Мы одно целое, Елена, и это навсегда. Ты слишком добра к смертным. Но, посмотри, любовь к ним привела тебя на костёр, и только.

Дальше деться было некуда, и она, всхлипнув, взобралась на высокую каменную скамью, будто спасаясь от наводнения. Прижалась к холодным сырым булыжникам.

Он шагнул к ней вплотную, склонился, опершись о стену. Она оказалась в кольце его рук. Сквозь запах грязного полотна и опалённой кожи пробивался знакомый в далёком прошлом аромат летнего луга, разогретого полуденным солнцем. И он с наслаждением вдохнул этот запах тепла и покоя, красоты и любви. Елена осторожно дотронулась до его висков, зарываясь маленькими пальцами в неровные пряди. Он почувствовал, как она пытается пробраться к его памяти и воле. Нежно провёл рукой по её горячей голове, шершавой от заново отрастающих волос.

 – Нет, создание, – грустно усмехнулся, отстранившись. – Со мной у тебя это не получится.

 – Тогда, может быть, что-нибудь другое получится, Бенуа? – улыбка тронула зажившие полные губы.

Было одновременно так странно и восхитительно приятно слышать, как она произносит одно из его имён, ласково касаясь. Внутри будто бы что-то засветилось, разливая тепло по всему телу. Он на мгновение опустил веки и расслабился, качнувшись к женщине.

Ударила она резко и сильно, лбом в лицо. Оттолкнула, пихнув в грудь. И пока у него перед глазами искрились пятна боли, затмевая свет, ведьма метнулась в сторону, подхватила корзину с ребёнком и бросилась вон по коридору.

«Проклятие! Эта сука сломала мне нос! Удивительное создание! Это безумие!» – он был поражён. И восхищён. Мокрой от крови рукой дотронулся до сдвинувшихся костей. Вспышки забытого страдания. Видел ли он вообще свою кровь когда-нибудь? Не мог вспомнить.

«Ты пожалеешь!» – бросил он ей вслед безмолвный вопль. В голове ещё звенело, когда он вышел из камеры.