Опасная охота

Погода для оленьей охоты выдалась самая лучшая - холодный, морозный день, чистое, безоблачное небо. Василёк тонкостей охотничьих не знал и своих собак у него не было. Так что приехал всего с двумя слугами. Кинжал, что князь Курбский подарил, с собой взял, да и рогатина в усадьбе нашлась. Многие шляхтичи были разодеты в охотничьи туники с капюшонами, у поясов - длинные кинжалы и костяные охотничьи рожки. Разговор охотники пересыпали словами Васильку не знакомыми. Он даже не знал, что хвосты борзой, легавой и гончей можно по-разному называть. Подумал про себя: «Жизнь у меня теперь другая, панская, надо хоть книг каких по охоте почитать, а то молчу, как дурак». Гончие собаки нашли оленя, потом выпустили медляцев, травильных псов. Началась погоня, и Василька захватил азарт. Он гнал коня, не замечая ничего вокруг, остановился, только когда увидел на опушке окружённого собаками оленя. Василёк вспомнил слова Елизаветы и настороженно огляделся, нет ли засады где. Пока задержался, подскакали другие охотники. Олень достался кому-то другому, кто прикончил его метким ударом рогатины в сердце. Животное упало на землю, судорожно дёрнуло изящными ногами, и затихло. Василёк невольно отвёл глаза.

Вечером, охотники сидели вокруг костра, ели, пили, обсуждали в деталях прошедший день. Пан Точевский тоже был приглашён, но с Васильком не разговаривал, даже в сторону его не смотрел. Васильку стало скучно: «И что я, действительно, поехал, княжну оставил? - думал он. - Не о чем мне с ними разговаривать». Его размышления прервал голос хозяина: «А что, может нам в деревню прокатиться, с девками покуролесить?». Остальные одобрительно зашумели. Василёк поднялся, поклонился хозяину:

- Я домой поеду, жена небось заждалась.

- Ты что, пан Василий, к юбкам жены привязан?

Над ним стали подсмеиваться, сначала это было добродушное подтрунивание, но, постепенно, Василёк почуял угрозу. И вот голос пана Точевского сказал:

- Не зря ты, холопский ублюдок, так за жену держишься. И богатство, и панство своё, под её юбками нашел.

Кровь бросилась Васильку в голову, рука легла на рукоять сабли. Но он вдруг понял, что то была не дуэль, а засада. Что ответь он на оскорбление, все они на него набросятся. Убьют, а потом засвидетельствуют, что он же сам был виноват, в драку полез. И Елизавете позор будет. Он, впервые в жизни, испугался.

Это была западня. Он стоял и лихорадочно соображал, что делать. Спиной, он ощущал темноту леса. Ему надо уйти из кольца света, а там бежать! Василёк вдруг заговорил, как никогда в жизни не разговаривал, лебезя, по-холопски: «Конечно, паны, конечно я с вами поеду, что уж тут не поехать, жена дома подождет, вы уж, паны, помилуйте мне дерзость мою, куда мне с вами спорить…». С каждым словом, он медленно, как мог бесшумно, отступал назад, в темноту. Боялся, что кто-то уже стоит за спиной. Но никто не преградил ему отход. При последних словах, Василёк отпрыгнул назад и пропал. Начались крики: «Где он, куда подевался? Ты где, трус, кровь холопья!».

Василёк крался во мраке к лесу. Присвистнул тихо, вскочил на подскакавшего коня. Он исчез в темноте, под разъярённые крики и проклятия шляхтичей. Василёк скакал домой, низко пригибаясь к конской шее, ожидая каждую минуту услышать выстрел. Но выстрел так и не раздался. Василёк облегченно вздохнул только когда въехал на свой двор.

Охранники у ворот безмятежно спали. Василёк разбудил их, приказал немедленно затворить ворота и дозор по-лучше установить. Когда поднялся по лестнице, Митька спал под дверью, преграждая вход в спальню. Услышав шаги, приподнялся, ища нож за пазухой. Василёк остановил его, вошел в комнату. Елизавета спала и губы её улыбались. Вдруг, она пошарила рукой рядом с собой, ища мужа. Он лег, погладил её уже заметный живот, положил её голову себе на грудь. Она забормотала, не просыпаясь:

- Ты вернулся, любовь моя, мне без тебя тоскливо было.

Василёк погладил её по голове:

- Здесь я, все ладно будет.

Спать не мог, лежал и думал. Василёк был горяч, вспыльчив, но и остывал так же быстро. Он не понимал, как можно ненависть в себе носить, и не по-честному, на людях, биться, а тайком, изменой да предательством, с врагами расправляться. «Теперь, - размышлял он, - надо набрать ребят из деревни, подучить, чтобы свой отряд был. Надо изгородь укрепить. Может, и сторожевую башню поставить. Надо к Кириллу послать, чтобы если что, подмогу привел. Елизавета пусть к родителям едет, хотя бы до родов. В Остроге с ней ничего не случится».

Мысли его вернулись к прошедшей ночи. Он вспомнил ощущение страха и содрогнулся. Может, надо было с ними со всеми биться? Убили бы они его. Княжна открыла глаза, погладила плечо мужа:

- Что кручинишься?

Василёк рассказал ей всё, что произошло.

- Испугался я, никогда в жизни ничего не боялся, а тут испугался. Противен я себе.

Елизавета смотрела на мужа прямо, серьёзно:

- Ты сделал то, что должен был сделать. Ты вернулся домой, ко мне и, - она погладила живот , - дитё нашему. Все остальное не важно.