Субботний отрывок

…У амниторы зуб не вырвать – нечего даже мечтать. Грозное чудовище, размером с приличный горный пик и размахом крыльев, способным погрузить в тень целую деревню, навевало ужас и благоговение на всех без исключения обитателей Терики.

И все же Тэя пыталась.

Нет, она не была настолько глупой, чтобы поверить, будто ей по силам то, на что не была способна даже Мать-настоятельница. Встать против ночного охотника, способного одним ударом превратить тебя в кровавое месиво – на подобное не отваживались даже отчаяннейшие из шаддоков. Однако путь познания Межи требовал, чтобы каждая его служительница обзавелась личным клинком и добыла его тем единственным способом, который одобрялся многовековым укладом. Иными словами, зуб следовало украсть. Но не у живой амниторы. А у ее погибшей соперницы, служившей после своей смерти источником пищи для новорожденных детенышей победительницы. Для этого всякой претендентке на звание служительницы требовалось спуститься с горы в ущелье, разыскать среди зарослей некроплюща логово хищницы и, пока хозяйка на охоте, а ее сытый выводок мирно сопит, вырвать зуб из пасти разлагающегося трупа.

Тэя была одной из очень немногих, кто считал подобные ритуалы слегка устаревшими, однако воле настоятельницы перечить не посмела. Когда жребий спускаться на болота выпал ей, она приняла его с той стойкостью, какую в шаддоках воспитывали с пеленок.

«Польза клану – твоя единственная задача, – говорила Мать-настоятельница. – Делай, что велят старейшины, помни советы Матери. Не рассуждай. Твое мнение ничего не значит. Ты призвана служить Меже. Межа служит защите Кланов. Кланы служат сохранению Устоев. А каждый сложившийся Устой – залог благоденствия шаддоков».

И все же, если бы Тэя никогда не задумывалась над тем, что и для чего она делает, в критический момент ей бы попросту не удалось выжить.

Всякая юная претендентка, проходя ритуал, полагалась на Межу. Еще необученная тонкостям, она пользовалась ею инстинктивно, выбирая наиболее безопасную тропу, умело избегая внимания хищников поменьше, острее воспринимая реальность и с куда большей ловкостью перебираясь по толстенным и усыпанным шипами лианам, бесшумно, будто ночнянка, карабкаясь по отвесным скалам.

Тэя исключением не была.

Все изменилось, когда она, подавляя ужас и естественное отвращение, выдрала зуб у растерзанного трупа амниторы, поняла, что больше не слышит шепот Межи. Не было больше подсказок, куда поставить ногу и за что лучше ухватиться. Не осталось намеков, как действовать. Пропало внутреннее знание, что до возвращения хозяйки гнезда еще есть время. Внезапно она как будто оглохла и ослепла. Все исчезло. Растворилось в суровой реальности словно сон.

Осталась только испуганная девочка с клыком амниторы в руке и троица разбуженных детенышей амниторы, изо всех сил звавших мамашу на помощь. Мамашу, которая не заставила себя ждать…