Субботний отрывок: выпуск 25

К тому времени, когда Фан Синюнь справился с установкой артефактов, над поместьем Се стоял единый вопль ужаса и боли, от которого шевелились волосы на затылке. Он не видел наставницу, но был уверен — она тоже завершила свою часть работы.

Пора опускать барьер! А затем, как можно скорее уничтожать демонов внутри него. Иначе из живых здесь останется только он да мастер Ин.

Взяв ци из нижнего даньтяня, Фан Синюнь сформировал сгусток энергии, который направил к ближайшему байсюэ. Артефакт незамедлительно отреагировал на касание — лепнина столика в открытом павильоне, причудливо нависающем над пропастью, осветилась мягким светом и погасла.

Но энергия, разбудившая байсюэ, не остановилась на одном месте. Цепь быстро гаснущих огоньков на мгновение осветила весь периметр огромного поместья. А следом за этим над домами, маленькими двориками, подвесными мостами и многоуровневыми террасами развернулся невидимый глазами смертных полупрозрачный купол.

Демоны, запертые внутри, оказались догадливыми — с плаксивыми завываниями бросились врассыпную, оставив людей в покое. Каждый из них стремился вырываться из поместья Се. Такого отчаяния и затаённой обиды Фан Синюнь не ожидал! Барьер напрягся, как тетива лука и обиженно зазвенел хрустальными колокольчиками.

А следом произошло то, чего не могло быть — на куполе появились мельчайшие трещины, которые подобно змеям поползли в разные стороны, становясь заметно длиннее и шире.

Что произойдёт с ближайшим городом, если тьма вырвется из поместья Се? И что будет с лицом всего Небесного клана, изготовившего байсюэ для спутников на тропе совершенствования, которых лучше считать врагами? Не обвинят ли их в преднамеренном уничтожении клана Се?

— Освободившись от желаний, ум и чувства очистились… — произнёс Фан Синюнь, усилием воли восстанавливая духовную гармонию.

Ему нельзя испытывать волнение или иные человеческие эмоции. Нет ничего вокруг! А внутри только покой и тишина. И из этого средоточия гармонии рождается сила, способная удержать барьер.

— Что ты делаешь?! — окрик наставницы Фан Синюнь уловил на пределе слышимости — уши вдруг заложило от немыслимой тяжести, свалившейся на тело.

Боль была резкой, прожигающей до самого сердца. Прижав ладонь к саднящей грудине, он опустился на колено, с надеждой всматриваясь в купол над головой. Мелкие трещины там зарастали у него на глазах.

Всё получилось!

А затем обзор перекрыло встревоженное лицо наставницы. Она рывком распахнула на нём одежды, не думая о приличиях и коснулась больного места. Фан Синюнь прикусил губу, сдерживая стон.

— Посмотри, что ты натворил, глупец!

Почему мастер Ин настолько взволнована? Превозмогая головокружение, Фан Синюнь посмотрел на оголённую кожу — строго по центру груди появилось крошечное изображение лотоса, напоминающее свежее клеймо, оставленное палачом.

— Шифу… прости меня… — смущенно прошептал он, запахивая нижнюю рубашку, а следом и нежно-голубой шэньи. — Я подвёл тебя.

— Хорошо, что понимаешь это! — наставница озабоченно коснулась пальцами его горящего лба. — Знаешь, что будет, если демоны узнают, чем запечатан этот барьер?

— Так давай уничтожим их всех… шифу…

— Глупец… — повторила наставница, призывая духовное оружие.

Хрустальный клинок нежно осветил дождливую ночь, выхватывая из темноты хмурое лицо наставницы — сжатые губы, сведённые на переносице тонкие брови и горящие недовольством глаза. Она рассержена и полна решимости — нежно-изумрудная рукоять Облачного меча надёжно лежит в ладони, а её длинные пальцы, достойные музыканта, побледнели от напряжения.

— Иди со мной, Синюнь. Но больше не рискуй собой. Я запрещаю рисковать. Ты понял меня?

— Да, шифу.

Фан Синюнь поднялся с колена и призвал Клинок света, подаренный наставницей много лет назад, чтобы следовать за ней, прикрывая спину.

Вместе они ворвались в строй низших демонов, сбивая тех с толку внезапным появлением на воображаемом поле боя. Нежно-хрустальный и ослепительно-белый клинки запели в унисон, следуя друг за другом, как луна и солнце. А безликая ночь вдруг озарилась вспышками молний.