Пока не запретили. 18+
Автор: Жанна ГирВ поддержку флешмоба https://author.today/post/499896 от Туси Поповой
Если честно, то я не люблю фразы вроде "постельная сцена"(сексом можно заниматься не только в постели) и особенно "спать с кем-то" (вот никак глагол "спать" в моём извращённом мозгу не связывается с сексом). Пишу эротику я нечасто, но пишу. Как неотъемлемую часть человеческой жизни.
Фрагменты из "Исповеди "автоледи":
Вообще-то оно называлось, конечно, "Обломов" - с заглавной буквы, в честь известного литературного персонажа. Небольшое и уютное кафе с летней площадкой. Именно оттуда мы с Олегатором вышли жарким летним воскресным днём и отправились к нему домой, пользуясь тем, что его отец был в отъезде - как я уже говорила, у него была сеть автомастерских по области.
Распалённая долгими и жаркими поцелуями при вполне умеренной температуре воздуха в квартире (сплит-система) я почувствовала, что мне хочется большего, и, оторвавшись своими губами от его, потянула вверх футболку парня. Он не стал сопротивляться, а поднял вверх руки и, когда его вывернутая наизнанку футболка оказалась на полу, взялся руками за нижнюю часть моей. Я сопротивляться не стала тоже, и через несколько мгновений моя футболка валялась рядом с его. Он прижал меня к себе и поцеловал в оголённую ключицу, но я тихо хихикнула, что так нечестно. "Почему?" - удивился он. "Потому что на тебе нет лифчика..." - и я шёпотом спросила о том, справится ли он с застёжкой моего. Олегатор справился достаточно быстро, и мой лифчик оказался на полу, а я в первый раз в жизни прикоснулась голой грудью к его груди, отчего моя голова слегка закружилась, и ответила поцелуем в его ключицу. Мы продолжили изучать тела друг друга, покрывая их нежными поцелуями, и вскоре почувствовали необходимость избавить друг друга от шорт, которые упали рядом друг с другом. Когда Олегатор в первый раз в моей жизни коснулся руками моей попы поверх трусиков и начал гладить, продолжая покрывать поцелуями мою грудь, я почувствовала, что они сейчас излишни. Не поцелуи, конечно. Мои руки начали медленно спускать его плавки, и я в первый раз в жизни увидела то, что в тот момент с трудом помещалось под ними. "Сейчас! Сейчас! Сейчас!" - стучало моё сердце в предвкушении того, как он спустит мои трусики и у нас будет первый в нашей жизни настоящий секс. А кто же должен был стать моим первым мужчиной, если не он? Не тот, кто понравился мне уже давно? Не тот, кто всегда был мне другом? Не тот, кому первому после случая в первом классе смогла признаться в том, что та самая попа, которую он сейчас гладит, знакома с отцовским ремнём? Неужели я не заслужила того, чтобы на пятнадцатом году жизни впервые ощутить в себе именно его, ставшего сейчас большим и твёрдым, "дружка"? Кто же, если не он, доставит мне это счастье? И кто же, если не я, доставит это счастье ему?
Первый страх, страх "вторника и пятницы", всё же пересилил и пересилил быстро – через четыре дня я вновь была у Рудого, хоть и приняла меры безопасности перед вторым страхом: приехала не на приметном "Жуке" и даже не на такси, а на автобусе, и оделась так, чтобы узнать меня было непросто. Кроме того, я пообещала самой себе… не очень громко кричать... Куда ведут "благие намерения" согласно Библии, наверное, все знают? Рудый, увидев меня, просиял, несмотря на то, что о встрече я с ним, конечно же, предварительно договорилась по телефону, и пообещал сюрприз. И сюрприз у него получился действительно…
Первый секс в тот день у нас был сидя, и Рудый устроил мне то, что он называл "дразнилкой". Он неспешно покачивал меня, сидевшую к нему лицом, закинувшую ноги на спинку стула и обнимавшую его за шею, вверх-вниз. Его "дружок" время от времени лишь чуть касался моей "подружки"…
Странно всё-таки, что при всём богатстве русского языка я вынуждена использовать слова "дружок" и "подружка" по отношению к столь прекрасным частям тела, имеющим множество названий, но, увы, все эти названия или неприличные, или детские, или анатомические…
Моя "подружка" чувствовала "дружка", который был рядом, но не спешил с вторжением в неё и, как мне казалось, была готова выпрыгнуть из меня, мои "булки" чувствовали руки Рудого, а моя грудь касалась его лица и покрывалась поцелуями, - всё это заставило меня забыть обо всём и кричать, как я догадываюсь, даже громче, чем в прошлые разы…
"Реванш" я взяла чуть позже, когда проделала с ним то же самое, будучи "наездницей". Тогда я единственный раз заставила кричать Рудого, после чего в изнеможении рухнула ему на грудь…
- Сништ, ты - колоссальная любовница. Ещё ни одна женщина не смогла заставить меня кричать во время секса, - это были его первые слова после того, как он оказался в состоянии говорить.
- Приятно, что ты это ценишь, - игриво ответила я – думать о том, что мог подумать соседский мальчишка, если услышал сегодня не только мои вопли, но ещё и вопли Рудого, мне в тот момент совершенно не хотелось, несмотря на то, что эта мысль пыталась проникнуть в мою голову.