Эротическое, но не постельное

Поддержу флешмоб "постельных сцен". 

Оговорюсь - эротика составляет неотъемлемую часть жизни моих героев. Они подростки, но пришлось взрослеть... 

При этом я, показывая все - не показываю ничего. Мое мнение, на котором стою - анатомия, даже наикрасивейше поданная, сбивает атмосферу влет. Открыть читателю окно в сокровенное - и дать ему смотреть своими глазами. Такова моя цель. 

Подобных сцен в мире моих героев немало. От пафосных до юморных. Обожаю показывать "диалоги после". 

Для флешмоба выбрал этот фрагмент. Пишущийся роман "Жених и невеста. Страна слепых", текст еще не вычитан и не редактирован. Пусть. 

Юлька и Риф. Как все камерно начиналось, историей двоих... Как же далеко они ушли от того момента... И дорога только началась...

Амазонка взяла Юльку за руку и увела куда-то в глубину пещеры, в темноту. Вход в одну из комнат вскоре осветился мягким желтым светом, в нем появились две тени. Послышался неразличимый отсюда шепот, тихий смех, шорох и шелест. Что они делают? Риф присмотрелся. Во рту внезапно пересохло. Он понял. На миг малодушно захотелось отказаться. В конце концов они ведь простые парень и девушка, куда им... На губах сама собой появилась улыбка. Простые? Серьезно? Делаем! На смену замешательству пришло веселое нетерпение, лицо разгорячилось, сердце заколотилось в предвкушении, все быстрее разгоняя кровь. Ну же, где вы там?

- Риф, зажигай! Всё!

Он замер, держа громко затрещавший факел, не в силах сдвинуться. Широко раскрытыми глазами смотрел на неторопливо вышедших на середину зала...

На обеих короткие белые эксомиды, неведомо как держащиеся на левом плече. Свет пронизывает их насквозь и видно, что на девушках больше ничего нет. Только невесомая ткань и крепиды, охватывающие ноги до середины стройных гладких голеней.

- Сашка, отомри! - весело окликнула его Юлька, - больше света!

Главка молчала, глядя, как Риф один за другим зажигает факелы, закрепленные на стенах. Первый, второй, третий, четвертый... Вот и последний, круг завершен. Юноша глубоко вздохнул, набираясь храбрости, и повернулся лицом к девушкам.

Под ярким переливающимся светом эксомиды не растаяли совсем, как он опасался. Их ткань была не настолько проста. Каждое движение, каждый поворот точеных сильных тел приоткрывал лишь краешек сокровенного, чтобы тут же его спрятать, и показать уже иное. Туманные контуры плыли, менялись и разжигали воображение. Юлька - копна густых темно-каштановых волос, невысокая, смуглая, порывистая и опасная, как полуобнаженный стилет. Рядом с ней Главка, высокая, статная, белокожая, иссиня-черная грива вольно рассыпалась по плечам и спине, глаза все ярче разгораются небесной синевой. Такие разные... И такие похожие. Сестры.

В руках у Юльки отливающая лаком тяжелая краснофигурная чаша-канфар, видно, как плещется в ней вино. Главка несет две. Юлька идет осторожно, почти семенит, опасаясь выронить непривычную ношу или разлить багровый напиток, испортить красивую эксомиду. Ее нужно уметь носить, как и крепиды. А еще она стесняется, старается увидеть, на кого больше смотрит Риф... На нее или на Главку? Амазонка шествует мягкой танцующей походкой, грудь вперед, плечи развернуты, чаши держит с небрежной грацией. Риф неслышно хмыкнул. Ей-то привычно... Отвел от античной красавицы взгляд. Честно признался себе, что сделал это с усилием. Но демонстративно таращиться только на Юльку и не замечать гостеприимную хозяйку ведь тоже невежливо. Нужно как-то делить внимание между обеими. Юноша очень позавидовал Клеаду... Будь здесь он, даже не задумался бы о подобной ерунде. Все видно? Так на то и красота, чтобы ею любоваться. Легко сказать... Остро-пряная смесь противоречивых чувств и мыслей горячей волной поднялась в нем, в Юльке. Она будоражила, манила, пугала и привлекала одновременно. От нее хотелось бежать - и нырнуть в нее с головой.                                                                                                               Поставив чаши на стол, Главка жестом позвала юношу присоединиться, сама снова исчезла в таинственной комнате. Они не успели перемолвиться и парой слов, как амазонка вернулась, в ее руке... Сначала показалось, что большой рубин.

Она вытащила пробку из небольшого флакона, выточенного из цельного куска темно-красного кварца. Испытующе посмотрела на них, медленно занесла руку над первой чашей. Будто намекает - еще можно отказаться. Что она задумала, что во флаконе? Явно не сироп для вкуса... Юлька изо всех сил сжала Рифову руку - не вздумай отказаться! Он ответил тем же - не боимся. Пьем.

В первую чашу одна за другой звучно и тяжело упали четыре капли, расплылись опалесцирующими облачками. Во вторую - три. В третью - две. Ясно. Юлька открыла было рот, чтобы... Главка остановила ее поднятой ладонью, покачала пальцем. Нет. Тебе хватит.

Пальцы амазонки медленно сомкнулись на бронзовой ножке канфара, не поднимая его. Подбородком указала - ну! Вместе! Юлька посмотрела на Рифа, взглядом спросив - да? Не боишься?

Очень боюсь. Да!

Главка улыбнулась, глядя, как они поднесли чаши к губам и начали пить, жадно, большими глотками, не отрываясь. Так с обрыва бросаются головой в море. Закрыла глаза, погрузив себя во тьму, медленно осушила свою чашу.

Таинственный эликсир превратил слабенькое виноградное вино, почти сок, в жгучее питье, пронизавшее их жаром сверху донизу. От странного горьковато-сладкого запаха закружилась голова, напиток будто сразу пропитал их тела до самых кончиков пальцев. Всего несколько капель... И это было только начало...

Риф почувствовал, как внезапно обострилось зрение и слух, фигуры Главки и Юльки под туманной тканью эксомид очертились резче, четче, его взгляд проникал насквозь. И он уже не отводил его...

Главка знаком велела Юльке стоять на месте и подошла к Рифу, пахнув драгоценным розовым маслом.

- Запоминай. Раз... Два... Три...

Спящий далеко внизу львиный прайд вдруг как один поднял тяжелые головы вверх, к смутно виднеющемуся в вышине огромному выступу скалы. Его освещало дрожащее огненное зарево. Оттуда донесся гулкий удар барабана, еще один. В ночи рассыпалась быстрая дробь, унесшаяся к невидимому горизонту. Сильный порыв ветра зашелестел ветвями деревьев, с них сорвались проснувшиеся птицы. Львы вскочили, их глаза вспыхнули зеленым огнем, пасти раскрылись, блеснули клыки. По степи боевым кличем разнеслось грозное рычание. Мы здесь! Мы слышим! Мы - с вами!

Риф сбросил куртку и футболку, оставшись обнаженным по пояс. Было невыразимо приятно подставить тело под прохладный ветер высоты.                                                                                       Пусть остужает. Не выйдет! Жара слишком много. Колотушки в его мускулистых руках неутомимо отбивали дикий, первобытный ритм, становившийся все быстрее. Пот заструился по лбу и шее, стекая сверкающими дорожками по груди. Пусть! А перед ним...

Молодое сильное тело, талант и отличная координация. Юльке хватило всего двух проходов, чтобы понять суть прилия, древнего танца амазонок. Нечто подобное они уже видели, когда Главка показывала им свое воинское искусство. Но сейчас... Быстрее, Риф, сильнее! Еще сильнее, любимый! Главка, веди, я за тобой!

Вихрь смертоносных движений сплелся с извечным танцем страсти в нерушимое двуединство. Яркий свет факелов, гулкий грохот барабана, бьющиеся на поднятом ветру эксомиды. Кажется, что они вот-вот упадут, или разгоряченные танцовщицы сорвут их с себя сами, оставшись нагими... Сейчас можно все!

Главка запрокинула голову вверх, отклонилась назад в немыслимом изгибе. Показалось, что ее высоко поднявшаяся грудь прошла сквозь ткань, так четко она обрисовалась... Серебряная арка жизни и рядом с ней такая же цвета благородной бронзы. Юлька...

Еще быстрее, Риф!

Главка запела свадебный гимн Афродиты Пандемос, его слова непонятны. Но смысл ясен, как раскрытая ладонь. Сильный низкий голос амазонки наполнил собой огромный зал, показалось, что завибрировали стены и даже воздух. Звучат, звучат слова древнего языка... Грохочет барабан, неистовый танец все быстрее, его движения все жарче... Риф не чувствует усталости, каждый мускул его тела становится все тверже... На пике этой грозной силы он увидел...

Прямо за фигурами танцовщиц медленно протаяла картина другого зала, тоже ярко и празднично освещенного. Свадебная процессия. Жених и невеста, в белоснежных одеждах, медленно идут под сенью скрещенных мечей. Друзья и подруги приветствуют их, осыпая цветами. Ифинома и Клеад.

Что это? Правда? Видения от волшебного зелья?

Риф завороженно смотрел на открывшуюся картину, чуть не сбился с ритма и не выронил колотушки. Нельзя останавливаться, он и его барабан тоже вплетены в происходящее!

Вот они. Все. Риф узнает каждого. Главка... Выглядит совсем девчонкой, ее черты еще не приобрели величавость бессмертной богини. Не нужно бояться этого слова. Их сестра - богиня.

Остальные... Высокая широкоплечая девушка с круглым смешливым лицом поднимает чашу и лихо ее осушает под общий смех и соленые шуточки. Сама что-то ответила, все грохнули еще веселее. Это Климена.
                                                                                                       
Рядом с ней две подружки явно "не разлей вода". Хором затягивают песню, ее подхватывает вся компания. Текмесса и Лаомаха.

Небольшого роста пожилая полная тетенька, иначе Дианту и не назовешь. На лице улыбка, руки довольно сложены под грудью. Мирные, такие домашние с виду руки...

Взгляд идет дальше, спешит увидеть все, мгновения коротки, окно в прошлое вот-вот захлопнется. Помогай Главке, Риф. Держись, не останавливайся, бей, бей, бей!

Узкое треугольное лицо, немного впалые щеки, пронзительный взгляд черных глаз. Небесно-голубой пеплос, сверкающий серебряный пояс, тонкая диадема в волосах. Сейчас она улыбается, протягивает руку и благословляет подошедшую пару. Но видно, что царица Арето может быть беспощадна. Рядом с ней высокий воин, весь в алом, блестит начищенная бронза. Тэрон Агиад. Его лицо словно вырублено из камня, лаконец тоже старается улыбаться, но лоб рассекают морщины раздумья, в уголках твердого рта залегли складки. Он здесь - и далеко отсюда. Но нет... Его глаза теплеют, когда к ним подходит Главка, почтительно склонив голову. Могучая рука осторожно касается волос, неловко их гладит. Тэрон отвык быть просто отцом. Арето приходит на помощь, обнимает дочь и целует ее в лоб. Приходит щемящее сердце понимание - это не только праздник, но и прощание. Навсегда.

Картина плывет, туманится, но Риф успевает увидеть и других. Не узнает лиц, но понимает, что все уже собрались здесь. Те, кто станут Отрядом. Те, кто будут им до самого конца. Те, кто стоит в пещере Сестер, запечатленные в вечной бронзе. Аэлла... Диоксиппа... Ксанфа... Митилена... Как же хочется пойти туда, к ним. Хоть на миг... Они все так близко, можно окликнуть, коснуться рукой. Нет. Дело Рифа - помогать Главке и Юльке, он - сила. Они - действие.

Амазонка счастливо рассмеялась, не прекращая неистового танца, Юлька не отставала. И уже непонятно, кто ведет, а кто ведомый. Спасибо, о Афродита! Ты дала ответ! Юлька, иди со мной! Ты видишь? Глаза девушки широко раскрылись, не веря...

Вижу!

Тогда руку!

Они шагнули внутрь картины и вступили в начавшийся там хоровод. Вместе с барабанным боем вдруг громко и чисто зазвучали флейты, прорвавшиеся из незапамятного прошлого, из места, давно рассыпавшегося пылью времени. Нет! Все там, все живы! Юлька, видишь? Вижу и слышу! Танцуем!

Секунды? Часы? Дни и годы? Сколько это продолжалось - никто не считал, не чувствуя усталости. Пусть это пребудет вечно!

Но предел есть даже у вечности.

Волшебная картина медленно погасла, растаяла в воздухе. Риф опустил колотушки, осторожно положил их накрест на барабан, прикрыл глаза, пытаясь успокоить бурное дыхание. Когда открыл - Главка и Юлька стояли перед ним. Сверкающие глаза, белозубые улыбки, темный румянец на разгоряченных щеках. Тишина. Что дальше? Рифу вдруг стало не по себе... Главка... Нет... Нельзя!

Амазонка схватила их за руки и мягко, но неодолимо увлекла к своей широкой лежанке, застланной черной медвежьей шкурой. Не было сил сопротивляться. Риф понял, что сейчас произойдет. Нет! Голос разума слабел, уступая натиску желания. Все, что произошло - было только прелюдией. Главка... Не надо... Юлька, почему ты молчишь? Помоги мне, помоги нам!

Одним движением амазонка сорвала с Юльки эксомиду, взяла ее лицо в ладони, склонилась, всмотрелась. Девушка не спряталась, не опустила стыдливо плечи. Гордо выпрямилась, не скрывая ничего, бестрепетно посмотрела Главке в глаза. Она рассмеялась, взъерошила ей волосы... И опрокинула обоих на лежанку, в объятия друг друга.

- Любите так, как никогда еще не любили! Это и ваша свадьба!

Выпрямилась и пронзительно свистнула, снаружи громким ржанием откликнулся Аластор.

Последнее, что они услышали - уносящийся в ночь стук его копыт.