В постели с любимыми героями...

Давно я не участвовал во флешмобах, и вот, в преддверии длинных праздников и наступающей весны, тема показалась мне как никогда актуальной. 

Присоединяюсь и я  к флешмобу Туси Поповой «О постельных сценах в книгах» https://author.today/post/499896

Пару отрывков из моего фантастического романа «Агнец в львиной шкуре» - четвёртого в цикле «Диктатура справедливости». Обычно я стараюсь максимально «заблюрить» подобные сцены в тексте, но в данном романе чувства героев требовали большей откровенности в их проявлении.

Ссылка на роман: https://author.today/work/8429

 - Куда мы летим? - неожиданный вопрос Юли прервал мои раздумья. 

  Я посмотрел на неё.

   - В Линь-Шуй, южную столицу.

   - Линь-Шуй... - задумчиво повторила она. - Ведь в переводе это «храм у воды», правильно? Какое красивое название!

   Юли обняла меня сзади за шею, прижалась щекой к моей щеке. Голос её сделался игривым.

   - А что мы будем там делать?

   - Отдыхать... А вообще-то, мне нужно повидаться там с одним человеком и узнать у него кое-что по работе... Садись рядом! - Я мягко и нежно взял её за локоть, усаживая в штурманское кресло рядом с собой. - И пристегни ремни!

   - Ты боишься за мою жизнь? - спросила она, как будто удивившись этому.

   - Ещё бы! Ты самое дорогое, что когда-нибудь было у такого непутевого парня, как я!

   Выражение её глаз мгновенно изменилось, но я не понял, как именно. Она порывисто бросилась мне на шею, уткнулась носом в мою щёку, и я задохнулся ароматом её волос.

   - Максим!

   - Юли! Ну, будь хотя бы чуточку благоразумнее! Мы же разобьёмся!

   - Не буду, не буду!

   Она подняла ко мне пылающее от волнения лицо. На глазах у неё блестели слёзы. Зажмурившись, она затрясла головой, словно пытаясь стряхнуть их.

   - Когда ты так говоришь, я не могу быть разумной! Ведь я – дура! Правда, Максим. Дура!

   Я на мгновение окунулся в её глаза, чувствуя себя утлым судёнышком в безбрежном просторе янтарного океана.

   - Нет, правда-правда! - доказывала она с каким-то детским упорством. - Ведь подумать только, когда-то я ещё размышляла над твоим предложением жить вместе! А ты вернулся ко мне, несмотря на всё! И как будто ничего не было... Родной мой!

   Она подарила мне такой долгий и крепкий поцелуй, что я едва не задохнулся.

   - Ну, я тоже порядочный осёл! - сказал я, отдышавшись и чувствуя, как бешено колотится сердце в груди, отдаваясь гулкими ударами в висках. - Бросил тебя одну, и ради чего? Самовлюбленный идиот!

  - Нет, не надо! - Её быстрая рука протянулась ко мне, и я почувствовал, как её тёплые пальцы легли на мои губы. - Не говори так! Значит, это было нужно… для нас обоих. Мы оба должны были понять, чего стоят наши чувства, должны были проверить себя…

Я на мгновение окунулся в её глаза, чувствуя себя утлым суденышком в безбрежном просторе океана. Невольно пришедшие на память строки сорвались с моих губ:

Твои  глаза – янтарный омут грёз.

Я утонул в нём, времени не зная.

В них целый мир из радости и слёз.

Я в нём живу, надеясь и мечтая…

- И о чём же ты мечтаешь? - негромко спросила она, после некоторой паузы, склоняясь ко мне. На губах её играла возбуждённая улыбка.

- Я хочу, чтобы мы всегда были вместе.

Она так долго всматривалась в моё лицо расширившимися зрачками, что я снова почувствовал лёгкое головокружение, погружаясь в эти бездонные омуты.

- Теперь ты будешь мой… до самой смерти! Навсегда – хамеша!

Как это было сказано! Душевная сила и твёрдость, прозвучавшая в её голосе, заставили меня внутренне содрогнуться. Словно зачарованный, я снова тонул в её глазах, в её тёмных зрачках, на дне которых всё сильнее разгорался таинственный и обжигающий пламень. 

«Боже мой! Как же она прекрасна!» - единственная сумасшедшая мысль носилась в моей голове необузданным ураганом, и каждая клеточка моего тела тревожно сжималась в сладостной истоме, пытаясь и не в силах объять это безбрежное море красоты и нежности, исходившее от неё... Да, и возможно ли такое?

   Я не понял почему, но небо вдруг оказалось прямо надо мной, а внизу, сквозь прозрачное стекло кабины, бескрайняя равнина расстилала нам своё покрывало из серебристых трав. Я почувствовал себя ангелом, парящим над всем этим миром – таким далёким и чужим. Что он сейчас для меня?.. Завораживающая, бездонная глубина глаз Юли навеки приковала мой взор. Я нашёл губами её рот, влажные и мягкие губы, чувствуя под ними твёрдость её зубов, и снова задохнулся. Её руки, будто лёгкие птицы, скользили по мне, и каждый нерв мой ощущал их тёплые касания. Губы её снова слились с моими губами, волосы бесшумным водопадом упали мне на лицо, и тёплая будоражащая волна затопила мою грудь без остатка.

  Она рывком распахнула свою блузку, стягивая её с плеч, и откинулась назад. Глаза Юли застилал туман. Судорожно сжимая мои плечи, она запрокинула лицо к небу, и мне показалось, что с уст её слетают молитвы. Я снова поймал её – гибкую, как лань – в свои объятья. Её упругая грудь оказалась рядом с моим лицом, и я с упоением прильнул к тёмному, дерзко торчащему соску, нежно терзая его языком, не в силах утолить жажду своей страсти. 

Юли протяжно застонала. Я почувствовал, как дрожь прошла по всему её телу. Она взяла ладонями моё лицо и принялась душить меня протяжными поцелуями. Движения её бёдер стали энергичными и отрывистыми. Помутневший взор молил о пощаде, а губы снова шевелились в беззвучных словах – то ли страстных признаниях, то ли таинственных заклинаниях. Я почувствовал, как с каждым новым толчком плоть её всё сильнее сжимает мою плоть, и безропотно отдался этому наслаждению. Вдруг она резко выпрямилась, изогнувшись всем телом, подобно натянутой тетиве лука. Грудь её, рвущаяся к небу, вздрагивала от порывистого дыхания. Она уперлась горячими ладонями мне в  живот там, где сливались наши тела, и в этот миг я почувствовал, как раскалённая пружина, скручивавшаяся во мне, стремительно вырывается наружу, пронзая её влажную плоть. Протяжный крик упоения и сладострастия пронёсся над равниной, и я не сразу понял, что это кричали мы оба, не в силах сдержать восторга и облегчения...

Теперь она сидела в кресле, подле меня, – присмиревшая, утомлённая и бесконечно счастливая.  А я старался не выпускать из рук штурвала, только дивясь тому, как это мы не разбились во время этого безумства. Хорошо, что автопилот сработал автоматически, как только бортовая ФВМ поняла, что аппарат лишился ручного управления. 

Внизу по-прежнему расстилались бескрайние просторы иссушённой солнцем равнины, уходившей к далёкому синему горизонту. Серебристые травы под нами разбегались широкими волнами, и казалось, что мы плывём по какому-то сказочному морю.

Некоторое время мы лежали молча.

   - Максим! - снова шепнула Юли.

   - Да?

   - Ты только не обижайся... Мы ведь с тобой уже давно вместе?

   - Давно.

   - И я очень люблю тебя... Очень!

   - Я тоже люблю тебя, малышь!

   Юли приподнялась на локте и нежно поцеловала меня в губы.

   - Что-то со мной творится такое... Я никак не могу понять. Я люблю тебя, но мне очень страшно за нас... - на минуту она замолчала, словно не решаясь сказать что-то важное. Наконец, произнесла совсем тихо, опустив глаза: - Может быть, нам с тобой пора подумать о ребёнке?

   - Почему бы и нет? Я был бы только рад этому!

   - В самом деле? - обрадовалась Юли. - Нет, правда, Максим? Представляешь, он был бы похож на тебя! У него были бы твои глаза... твои брови... твой лоб... твои волосы... твои губы... - Её нежные пальцы медленно бродили по моему лицу. - Он был бы весь-весь похож на тебя! И я любила бы его, как тебя.

   Я ласково привлек её к себе, коснулся губами её влажных губ. Дурман, исходивший от её волос, пьянил мне голову.  Я задохнулся им и этим протяжным поцелуем, даже не заметив, как Юли оказалась на мне. Мои руки заскользили по её спине, по гладкой шелковистой коже, спустились ниже, на горячие бедра. Её прерывистое дыхание тонуло в моём дыхании. Наши губы ненасытно искали друг друга. Влекущее тело Юли было таким же опьянительным, как и запах её волос. Она, то замедлялась, то принималась неистовствовать на мне, и мне казалось, что сердце в моей груди вот-вот разорвётся от сладостной истомы. Кровь стучала в моих висках – гулко и тяжело, как удары вечевого колокола. Всё было, как в ночь нашей первой близости, перед моим бездумным и никому не нужным отлётом с Земли, когда нас ждала разлука. Тогда Юли показала мне всё своё искусство, почерпнутое в храмах Кхаджурахо – всё, на что была способна её душа и тело в отчаянном порыве удержать меня рядом с собой. 

И вот сейчас я опять был за гранью блаженства. Лунный свет плыл у меня перед глазами, растворялся в волосах Юли, упавших мне на лицо. Я чувствовал каждый мускул, напрягшийся в её теле титаническими усилиями достичь сладостной вершины, и отдавался ей без остатка. Неистовая буря захлестнула нас обоих, кружа голову и отнимая разум. И как победоносный финал этой божественной симфонии прозвучал её крик, полный истомы безграничного наслаждения. Обессиленная, она упала мне на грудь, и лицо моё снова погрузилось в водопад её волос. Задыхаясь, я крепко прижал её к себе – вздрагивающую и прерывисто дышащую.