Еда, она на то и есть, чтобы её есть!
Автор: Мари МальхасПринимаю флэшмоб https://author.today/post/505281 от Арсения Козака о теме еды в книгах.
Моё мнение? Уж лучше еде быть, чем не быть) Как например, когда герои неделями идут по лесу, и не поймёшь, то ли они роботы какие, то ли фотосинтезу научились.
А если в книге упомянута неплохая трапеза, то почему бы не попытаться сыграть на чувствах читателя. И автору хорошо, и читателю приятно))
Это как описание природы. Не надо описывать дуб на пару листов, но можно в красивых эпитетах и понятных метафорах поделиться эмоциями героя.
Мои герои едят. Иногда об этом просто упоминается, иногда немного описывается.
Самая длинная сцена с трапезой вполне оправдана, я думаю. Герои сбежали из тюрьмы, замаскировались под монахов и пошли в трактир проповедовать, чтобы им поскорее постарались заткнуть рты едой.
А что делать? Есть охота.
Саму еду под спойлером не прячу. Процесс её добычи спрячу — не все любят лонгриды. Но там с юмором.
Итак...
— Господа мудрые, в чём дело? Я вовремя заплатил пожертвования!
— Ты о чём? — не понял Дарган.
— Зачем вы явились сюда? И ладно бы явились, зачем посетителей распугивать? Они вон протрезвели от вашей речи, к стаканам не притрагиваются!
Дарган обернулся:
— Так уж не притрагиваются?
— Это я вас остановил вовремя! Вы, главное, скажите, что вам надо, неужели нормально нельзя вопрос решить? Прекратите свои проповеди!
Я дёрнула Дарган за рукав и прошептала:
— Выпроси у него ужин и комнату на ночь в качестве взятки.
— Что? Я такому не обучен. Твоя очередь.
— Ладно, повторяй за мной.
— Ага, — Дарган выпрямился и посмотрел на трактирщика.
Я прошептала, надеясь, что сквозь шум трактира он меня услышит:
— Мы согласны, наша комиссия — еда и ночлег у тебя.
— Мы опасны, наша миссия — беда и набег на тебя, — с невозмутимым видом произнёс Дарган.
Глаза трактирщика округлились:
— Что? Подождите, как... Нет, Богом клянусь, я ничего не сделал... настолько скверного.
Я сжала кулаки и поспешила исправиться, проговорила так чётко, как могла:
— Ну ладно. Сам знаешь, что нас учат любить просто каждого, я думаю, мы поможем друг другу.
— Да ладно! Сам знаешь, что нас учат убить продажного. Я думаю, мы подложим подругу, — вновь не расслышал Дарган.
— Чего? — прохрипел трактирщик. — Послушайте, мудрые. Вы что-то перепутали!
Я старалась не смотреть в его сторону, хотелось убить короля, убежать и поспать. Поспать больше. К тому же я вдруг осознала, что в кармане ни медника, поэтому стиснула зубы и продолжила:
— И не удивительно, ведь мы устали и проголодались.
— Это отвратительно! Ведь вы узнали и попались!
— Послушайте, — сглотнул трактирщик. На лбу заблестели капли пота. — Признаю, не безгрешен, как и все люди. Но не понимаю, о чём вы.
Я хлопнула себя по лбу:
— Вот ты дерево! Честно слово! Ты меня вообще, что ли, не слушаешь? — громко проговорила я, и Дарган меня услышал:
— Вот ты дерево, честное слово! Ты меня вообще, что ли, не слушаешь?
Я кинулась к стойке, закашлялась и произнесла так хрипло, как только могла:
— Знаешь, он у нас просто новенький, хочет выслужиться. Не обращай внимания. Думаю, ужин и сон исправят ситуацию, — голос прозвучал как хорошенько пропитый бас.
Трактирщик, оттягивая воротничок рубахи, быстро закивал:
— Сейчас всё будет!
Он отвёл нас в простенькую комнату возле кухни: стол, четыре стула, ящик с посудой, бочонок с водой. Здесь, должно быть, трапезничали работники трактира.
— Присаживайтесь, присаживайтесь, здесь... вас никто не побеспокоит!
Мы недолго ждали. Вскоре появились трое слуг: один нёс поднос с двумя жаренными цыплятами, другой — тарелку печёных бататов, третий — кувшин и два деревянных кубка.
Они поставили эти угощения на стол перед нами, раскланялись и вышли.
Великолепный аромат ободрил меня и одновременно одурманил. Я отломила ножку жареного цыплёнка и впилась зубами в сочное мясо. Рука тянулась дальше за долькой душистого батата, твёрдая хрустящая корочка немного обожгла пальцы, затем губы, когда я сунула его в рот. Батат был пряный и чуть сладковатый, великолепно сочетался со вкусом цыплёнка.
Глаза мои закрылись, я запрокинула голову, наслаждаясь горячим вкусным ужином, даром Божьим — не иначе. Пару секунд спустя, ко мне вернулась способность мыслить, я сморгнула, посмотрела на Даргана. Но ужин занимал его не меньше, чем меня. С довольным видом он жевал цыплёнка, взгляд его отрешённо бегал по комнате, потом сфокусировался:
— Какой же народ сложный, — он помотал головой. — Столько речей ради ужина и кровати!