Вкусное и красивое

Тёть Нина, точнее, та, кто сейчас стояла передо мной, держала в руках пакеты.

– Кирюш, привет! Ну, чего застыл? Помоги, а то у меня уже руки обрываются.

Она протянула мне пакеты с продуктами, я принял их. С вздохом она показала мне ладони, на которых краснели полосы. Однако я успел разглядеть и красивый маникюр на идеально ухоженных ноготках. Тётя Нина впорхнула в квартиру. Я мысленно прикинул, что если Севке сейчас, как мне, то его маме должно быть не меньше пятидесяти. Эта же "тётя Нина" выглядела лет на сорок, ну, может, с маленьким хвостиком.

Мы прошли в кухню, где она тут же по-хозяйски, но со свойственным женщинам её возраста и комплекции шармом начала разгружать содержимое пакетов. Мука, масло, молоко, пакетик дрожжей и несколько маленьких пакетиков со специями, сахар и кулёк с вишней перекочевали на стол.

Тётя Нина ниже меня ростом, с потрясной фигурой. Сейчас на ней был короткий расклешённый к низу сарафанчик. Она подняла практически опустевший пакет и достала из него ободок с кружевными рюшами и фартучек. Тут же перекинула лямку фартучка через шею и надела ободок, подобрав со лба и висков тёмные локоны волос. Повернувшись ко мне спиной, мило попросила:

– Кирюш, помоги, пожалуйста, завязать.

Я взялся за тесёмки фартучка и завязал их сзади, отчего свободный сарафанчик тёти Нины прижался к телу, подчёркивая тонкую талию. Она повернулась ко мне, обдав знакомым уже бананово-клубничным ароматом. Трикотажный сарафан натянулся и в глубокое декольте я смог созерцать пышную холёную грудь очаровательной милфы.

Она деловито продолжила хлопотать на моей кухне.

– Ты же любишь пирожки с вишней?

Я, всё ещё не в силах отвести взгляд от шикарных холмов груди, кивнул.

– Да.

– Вот и замечательно! Где тут у тебя дуршлаг? Давай-ка, помой хорошо ягодки и убери косточки, а я поставлю тесто.

Тётя Нина открыла дверцу навесного шкафчика, потянулась вверх так, что подол сарафана поднялся, едва-едва не оголив попу, и достала глубокую миску. Я закрепил на раковине дуршлаг и высыпал туда вишню. Восхитительная женщина творила на моей кухне истинное волшебство. Её красивые руки порхали, ловко замешивая тесто. Вскоре на усыпанном мукой столе сформировался упругий шар. Тёть Нина переложила его в миску и накрыла сверху пищевой плёнкой.

Вечер стоял жаркий. Моя прекрасная гостья утомлённо провела тыльной стороной руки по лбу, а затем оттянула ткань сарафана вместе с верхом фартучка и подула прямо в декольте. Томно зажмурилась, улыбаясь секундной прохладе. А я увидел белую пудру муки на её полуобнажёной груди. Она взяла со стола опустевший пакетик из-под сухих дрожжей, подошла к шкафу, где стояло мусорное ведро и нагнулась, чтобы выбросить упаковку. Моему жадному взору предстала её прикрытая прозрачной сеточкой ткани трусиков попа и не только. Если до сих пор я как-то ещё мог контролировать себя, то теперь почувствовал мощнейшее напряжение. Тётя Нина тоже всё сразу заметила.

– Бедненький! Нельзя же так пережимать его!

Она подошла и, быстро расстегнув пуговицу и молнию, стянула с меня джинсы вместе с трусами. Каменный член ударился о живот.

– Какой красивый! – жарко выдохнула тётя Нина и посмотрела на меня восхищённо снизу вверх.

В её взгляде и правда читался восторг, отчего я просто поплавился от счастья. Странное ощущение. Приятное и необычное. Я прислонился спиной к стене, а тётя Нина, оглядев мой член, точно изысканный десерт от шеф-повара в мишленовском ресторане, облизнула губки и...

Именно так я себе воображал когда-то Севкину маму. Мечты сбываются, кто бы мог подумать. Тётя Нина умела всё и, похоже что готова была тоже на всё. Но из моей озабоченной головы все те извращенства, что я хотел сотворить с ней, неожиданно испарились. Поэтому действовала тётя Нина сама, а я лишь получал кайф. В какой-то момент мне всё же надоело быть секс-куклой и захотелось взять инициативу на себя. Я подтолкнул озабоченную красотку в сторону стола. Она охнула и закатила глаза от предвкушения. Решительно стащив вниз её влажные прозрачные недотрусики, я облапал выпяченные, как у кошки в период течки, ягодицы, встал и прижался сзади между её ног. Надавил так, что тёть Нина легла на стол. Её груди расплющились об усеянную мукой столешницу. Одну ногу согнул в колене и приподнял, она сразу сообразила сама, как надо встать. А я уже скользил ладонью по её сокровищу, раздвигая лепестки. Пальцы оросились её соками, я поднёс их к лицу, снова ярко запахло ядрёным миксом из банана и клубники. Это заводило просто безумно. Меня желает эта красивая женщина. Вот эта мечта любого зрячего мужика сейчас со мной. Готова на всё, течёт и хочет.

Я двигался, выбивая из тёти Нины дух, стоны и крики. Могучий поршень безостановочно ходил в ней. А она просила – "Ещё, Кирюша, ещё! Давай! Не останавливайся!". Когда она вдруг задрожала и обмякла подо мной, что-то беспомощно проскулив, в голове выстукивало в такт финальным фрикциям – "Да, такой, как она, не просто розу в колбе нужно дарить, а засадить... Всю... Аллею... Цветами!".

В душ мы сходили вместе. Я немного успокоился. Мы уже не так страстно, а более нежно что ли целовались, смывая с себя муку и то, чем ещё успели вымазаться на кухне, а заодно и то, чем я так щедро накачал тётю Нину.

Она привела свою одежду в порядок, только трусики надевать не стала. Взялась за подоспевшее тесто.

Я сидел на табуретке, чистил вишню от косточек. Тётя Нина показала и научила, как это делать легко и быстро. Но больше мне нравилось наблюдать за её действиями. Отмытый и насухо протёртый стол был снова присыпан мукой. Тесто разделено на несколько аккуратных шариков. Тётя Нина ловко раскатывала каждый шарик скалкой. Она пригибалась над столом, напрягая руки и из глубокого декольте, соблазнительно вздымаясь, выпячивалась грудь. На раскатанное тесто выкладывала начинку из вишни, быстро защипывала края и переворачивала, укладывая на противень.

Когда пирожки отправились в духовку, она прибралась на столе. Начинка ещё осталась. Спелая крупная вишня источала бесподобный аромат, пересыпанная ванильным сахаром, дразнила рецепторы. Тёть Нина подхватила ягодку и поднесла к моим губам. Я приоткрыл рот. Она протолкнула вишенку и подождала, пока мои губы сомкнутся, не спеша убирать пальцы.

– Вкусно?

Я закатил глаза, показывая, что да, это офигеть, как вкусно. Тётя Нина скормила мне ещё одну ягодку. Сама же уселась на край стола.

– Жарко...

Она приподняла подол сарафана и принялась им обмахиваться. Меня снова накрыло невидимым фруктовым облаком.

– Хочешь пить?

Милфа так томно и призывно глянула, что у меня подкосились ноги. Я сам не понял, как оказался на коленях возле неё. Приник к освежающему источнику и принялся лакать, точно путник, после долгих скитаний по бесплотной пустыне, нашедший прекрасный оазис. Моя богиня всем видом давала понять, что ей безумно хорошо. Прижимала к себе мою голову, ворошила волосы. Я подключил к языку пальцы. Тётя Нина легла спиной на стол и вцепилась в край, закинув ноги мне на плечи. Когда она стала выгибаться и подрагивать я ускорил движения пальцами и ощутимо сжал губами бугорок, отчего она вскрикнула. Никогда бы не подумал, что мне так понравится наблюдать женский оргазм со столь близкого расстояния.

Позже мы пили чай с вишнёвыми пирожками. Тёть Нина сказала с улыбкой:

– Запомнил, как делать? Ничего сложного. Потом как-нибудь порадуешь жену.

Как-то не сразу я понял, о чём она говорит, что имеет ввиду – пирожки или то, что я вытворял языком.

– Жену? – усмехнулся я.

– Ну, конечно, жену! Жён, знаешь ли, нужно баловать.

– Но у меня...