"Шпиён"

- Тихо, дурак! Будешь орать - заткну твою пасть вот этим! - услышал я мальчишеский голос и увидел прямо перед своим носом (вниз из-под надетой на голову кастрюли я видеть мог) какую-то тряпку. Настолько грязную, что меня чуть не стошнило от одной только мысли, что она окажется у меня во рту, и я предпочёл умолкнуть. Державшие меня за руки подняли меня на ноги и куда-то повели, хоть я и пытался упираться.

- Товарищ комиссар, разрешите доложить! Задержали шпиёна - возле дома Фомича прятался! - радостно отрапортовал наконец один из тех, кто тащил спотыкавшегося меня за руки за собой.

- Я - не шпион! Я - наш, советский! - от возмущения я даже забыл об угрозе кляпа в виде грязной тряпки.

- Тебя пока никто ни об чём не спрошал! Витёк, ежели он ещё раз пасть не по делу раскроет - заткни кляпом! - услышал (видеть я мог только множество мальчишеских ног вокруг меня) я голос другого мальчишки и, вспомнив о тряпке, предпочёл замолчать.

- Там кто-нить из нашенских остался? Нет? Санька, Митяй, дуйте туда! Бегом!

- Есть, товарищ комиссар! - две пары ног исчезли.

- А с этим что делать?

- В новый штаб его - там допросим! Отсель надо уматывать, а то, неровён час, кто-нить увидит, всех тады разложат, как Васильну! - и меня снова куда-то повели. Я уже не пытался сопротивляться, поняв, что пацаны играют в войнушку - мы в городе, где я жил раньше, тоже так играли, хотя кастрюль на головы "пленным" не надевали. Удивило меня только то, что "комиссар" почему-то тоже назвал ту девчонку Васильной, и ещё - его слова о том, что если кто-то увидит, то их всех "разложат", как её. За что? Неужели за игру в войнушку? О своей участи я не беспокоился - после окончания "битвы" у нас всегда бывал "обмен пленными". Наконец мы пришли - я понял это, потому что меня, видевшего только то, что творилось у меня под ногами, привязали к какому-то столбу, обхватив его моими руками и связав их куском верёвки. Мы в городе, где я жил раньше, так не поступали, и мне это совсем не понравилось.

- Итак, ты из какой деревни? - услышал я голос "комиссара".

- Из этой, - пробормотал я.

В ответ раздался многоголосый хохот, а "комиссар", когда все отсмеялись, мрачно произнёс:

- Ври, шпиён, ври, но не завирайся! Мы в нашей деревне не только всех пацанов, но даже всех собак и кошек знаем!

- Мы с мамой только вчера приехали! Эвакуированные - мы! - пояснил я, поняв и то, что смеялись над моим первым ответом они в общем-то справедливо, и то, что они приняли меня за "чужака" (в городе тоже случалась вражда между мальчишками из разных районов), и надеясь, что сейчас-то всё прояснится. В ответ вновь послышался смех, но уже не такой единогласный, после которого я услышал голос, которого ещё не слышал:

- А вдруг и правда из новых эвакуированных?

- Вдруг, вдруг... Разберёмся сейчас! - оборвал его "комиссар" и спросил уже у меня:

- Фашистскую каску зачем одел, гад?!

- Да не надевал я никакую каску! - удивился я и сразу же понял, что у меня на голове не кастрюля. От отвращения я дёрнул головой, пытаясь сбросить её, но мне это не удалось. - Это кто-то из ваших мне её на голову напялил, когда они меня схватили!

- Ну, хорошо! С каской - ладно! А вот сабля тебе зачем?

- Какая ещё сабля? - не понял я, не сразу вспомнив как вооружился, выходя из дома.

- Та, что на тебе, дурилка картонная!

- Это не сабля, а гладиус! - до меня дошло наконец, о чём разговор.

Вновь раздался дружный хохот, и несколько голосов сразу спросили:

- Какой ишо гладиолус? Ты думаешь, что мы здесь такие дураки, что не могём саблю от цветка отличить?

- Не гладиолус, а гладиус - короткий римский меч, - пояснил я, подумав о том, какие же они невежды.

- Римский? Рим же в Италии? А итальяшки заодно с немцами супротив нас воюют! - услышал я чей-то голос и понял, что немного погорячился - не такие уж они и невежды. Я тяжело вздохнул:

- Вы про Спартака когда-нибудь слышали? Не про футбольную команду, а про того, что гладиатором был, а потом восстание против Рима поднял!

- Ну, не знаю, как другие, а я в школе точно проходил. И что? - раздался уже знакомый мне голос - тот, который немного раньше произнёс "А вдруг и правда..."

- А почему их гладиаторами называли? Не из-за цветов же? Потому, что в Риме короткий меч назывался гладиусом.

Пауза оказалась достаточно долгой, после которой "комиссар" спросил:

- Ну, хрен с нём, нехай будет "гладиус"! Только зачем ты с этим гладиусом возле дома Фомича прятался? Надеялся, что Фомич за новой розгой отойдёт, а ты в это время на привязанную к скамейке Васильну покушение устроишь?

Да, "комиссар", кажется, уже действительно плохо различал, где игра, а где - нет, и всерьёз считал, что я могу убить кого-то тупым деревянным мечом. Что я мог ответить?Вместо ответа у меня вырвался вопрос:

- Почему вы все её Васильной называете? Даже тот дедушка, которого вы зовёте Фомичом.

- Вопросы здесь задаю я! И я повторяю: зачем ты прятался возле дома Фомича, когда туда пошла Васильна?! - слова "комиссара" прозвучали очень зло.

Я понял, что отвечать придётся. Но что? То, что я хотел посмотреть, как на самом деле происходит порка? Засмеют и продолжат издеваться - в отличии от меня, для них, судя по сказанному ещё там, на улице, "всех разложат, как Васильну", в этом не было ничего необычного. Мозг заработал лихорадочно быстро.

- Я... я пописать захотел... Не среди улицы же?

В ответ вновь раздался хохот, и кто-то - видимо, из тех, кто схватил меня - спросил:

- Ты всегда ссышь на четвереньках? А ногу на забор задираешь, как кобель? - вновь раздался взрыв хохота. Не будь я привязанным к столбу "пленным" с фашистской каской на голове, я бы тоже наверняка рассмеялся, представив себе такую картину, но сейчас мне было не до смеха.

- Молчишь?! Нечего ответить?! - голос "комиссара" прозвучал ещё злее, чем прежде. - Расстрелять шпиёна!

Мне стало страшно - а вдруг у них и правда настоящее оружие есть? Хотя, если камнями, например, "расстреливать" решат - тоже может всё очень плохо кончиться.

- Товарищ комиссар, я, как начальник штаба отряда, настаиваю на том, чтобы дождаться Васильну, а только потом, всем вместе, решать участь задержанного, - негромко возразил ему тот, кто с самого начала сомневался в том, что я - шпион, и знал о том, кем был Спартак, и я подумал, что хоть в этом мне повезло.

- Да она сегодня могёт и не прийти - сам же знаешь, чем она сейчас занята... - пробурчал "комиссар".

- Давайте всё же подождём! - вновь негромко, но твёрдо ответил ему "начштаба".

- Чёрт с вами - обождём немного, - буркнул "комиссар" и добавил погромче:

- Но приготовиться заранее не помешает. Васёк! Сбегай и принеси того, что надобно будет для расстрела!

"С возвращеньицем"

- Почему опять я? Я же в прошлый раз ходил, - заныл было тот, кого назвали Васьком, но "Комиссар" сразу же оборвал его:

- Хочешь под трибунал за невыполнения приказа?! Тогда кто-то другой заместо тебя пойдёт, а расстреливать тебя будем!

Я успел подумать только о том, какой же он всё-таки злой, но сразу же услышал голос "начальника штаба":

- Васёк, возьми ветошь какую-нибудь, а опять ты, потому что ты самый молодой - не нам же с комиссаром на побегушках друг у дружки быть.

Я подумал о том, что таких, как "начштаба" мама называет "подушками" и считает бесценными людьми, способными сглаживать отношения других. Понравилось мне и сказанное им слово "ветошь" - я знал, что так в авиации, флоте, бронетанковых и других технических войсках называют самую обыкновенную тряпку. Набравшись храбрости, я наконец попросил:

- Если боитесь, что я сбегу, то не развязывайте меня, но хотя бы каску снимите, - предмет фашистской военной формы на голове мне доставлял неудобства даже больше, чем то, что я был привязан к какому-то столбу. Морального, конечно.

- Ещё чего! Незачем тебе видеть, где наш новый штаб! Вот расстреляем тебя, потом выведем в лесок, там и развяжем, и каску с твоей глупой башки сымем! - эти слова "комиссара" при других обстоятельствах, наверное, показались бы мне смешными (сначала расстреляем, а потом выведем в лесок), но не сейчас. Сейчас я почувствовал только облегчение: по крайней мере, я точно останусь жив после "расстрела".

- Может быть, ещё и не придётся его расстреливать, - негромко произнёс "начштаба".

- Да ну вас всех! Поймали шпиёна и сопельки ему вытирают! "Все вместе решим..." Я бы его давно уже расстрелял и он бы уже во всю улепётывал подальше от нашей деревни! - с этими словами он, как я понял по слуху, направился к выходу из их "штаба", но выйти не успел, потому что ворвался кто-то новый и завопил:

- Васильну Фомич ужо отжучил! Они с Санькой меня вперёд послали, а сами тоже скоро будут! - я понял, что это был один из мальчишек, которых послали к дому Фомича вместо тех, которые схватили меня.

- Спасибо, Митяй, - поблагодарил запыхавшегося "начальник штаба" и так же спокойно сказал "комиссару":

- Вот и ладненько. Сейчас все вместе всё и обмозгуем, - тот промолчал в ответ, а мне осталось только ждать прихода девчонки, со случайной встречи с которой началась моя сегодняшняя прогулка.

"Кого она поддержит? "Комиссара" или "начштаба"? После того, как узнает, что "шпиона" поймали за подсматриванием того, как её собирались пороть?" - подумал я и пришёл к неутешительному выводу, что вряд ли она проявит ко мне симпатию. Оставалась только одна радость: после их "расстрела", как я уже знал, не умирают. Сначала вернулся, как я догадался, Васёк - он коротко доложил, что принёс то, что ему велели. Что именно, я видеть из-под надвинутой на глаза каски не мог, и это только добавляло мне страхов.

Наконец я услышал и слегка охрипший девчачий голос коротко спросивший:

- И кто это?

"Комиссар" и "начштаба" объяснили ей.

- Вам больше делать нечего, как к моей жопе охрану приставлять? Неужели кто-нибудь, правда, думает, что меня могут прикончить деревянным мечом?

Оба в ответ промолчали, а она продолжила:

- Или причина в чём-то другом? Не бойтесь - все сорок получила таких, что не улежала бы, если бы не была привязана, - так что, табуретку мне сейчас лучше не предлагать!

- Мы не боимся... Я-то знаю, как мой дед сечёт... - тихо ответил за обоих "начштаба", и я догадался, что он - внук Фомича.

- Ох, горе! Что вы будете без меня делать, когда война закончится и я домой уеду? Не можете даже проверить, наш он из новых эвакуированных или из другой деревни забрёл? - из этих слов я догадался о том, что Васильна тоже из эвакуированных, и тут же услышал её вопрос:

- У кого вас расселили?

- Марья Лукинична - хозяйку дома зовут, - пролепетал я в ответ, а она распорядилась:

- Васёк, сбегай в деревню и узнай!

- Есть, товарищ командир отряда! - на этот раз Васёк не стал капризничать, а Васильна сказала:

- Вернётся, меня позовёте - я пошла на речку "пожар тушить", - и после паузы зло добавила:

- Трусы вместе с платьем на куст повешу, но если кто вздумает подглядывать, собственноручно расстреляю!