Субботний отрывок #15

Эвелин.

Ее разум был рядом. Только шаг сделай и уже коснешься его! Гаэлтиас шагнул. Коснулся. Бережно и осторожно. Страх навредить не отпускал ни на мгновение. Эвелин ослабила защиту. Обнажила свой разум. Тогда Гаэлтиас лишь самую малость заступил за границу и укрепился там – на кромке чужого сознания. Идти дальше он не решался, да оно и не требовалось. Уже сейчас, прямо отсюда, Гаэлтиас мог сплести тоненький мостик телепатической связи.

Эвелин робела и вместе с тем изнывала от любопытства. Гаэлтиас чувствовал это, и все же не терял сосредоточения. Нить за нитью он сшивал их с Эвелин умы. Сначала ощущения стали общими, потом переплелись и мысли. Поспешные, звонкие, мимолетные – Эвелин. Тягучие, размеренные, степенные – его собственные. Мост поднялся, укрепился. Осталось только пустить по нему поток воспоминаний.

Усилие воли и...

Лес.

Одновременно и юный, и древний. Куда более древний, чем все, что тогда знал Гаэлтиас. Первый лес, Вековечный, Изначальный – так назывался он тогда. Могучие ветви элорнов стремились вверх. Сияли металлическим налетом железностволы. Змеились языки большого костра, и просачивалась сквозь кроны густая черная ночь. Гаэлтиас, а вместе с ним и Эвелин, сидел в стороне от собратьев. Наблюдал. Волновался. Руки дрожали, как и крылья за спиной. Когти длинные. Острые. Таких он не отращивал с тех пор, как ушел в мир людей. Не было надобности. Сегодня... В том “сегодня”, что минуло восемь тысяч лет назад, когти спасли Гаэлтиасу жизнь.

Он впервые убил.

Сородича. Брата-эльфа. Кровь, смешанная с соком священных плодов, украсила тело причудливым узором. Гаэлтиас и Эвелин разглядывали его грязно-багровые переплетения. Иные воспоминания всполохами проносились перед глазами.

Каменный круг – место ритуального поединка. Противник – такой же юнец-ученик. Друиды. Они наблюдали, обступив монолиты плотным кольцом. Среди эльфийских лиц мелькали волчьи морды, пестрая кошачья шерсть и черные вороньи перья. Не все братья-друиды держались изначальных форм. Многие предпочитали иные обличья.

Дыхание с хрипом выходило из груди. Голоса богов шептали. Шептали и обещали силу – благословение в обмен на жизнь. Яростный рев. Собственный и толпы вокруг. Толчки и укусы. Борьба. Гаэлтиас слабее, но ловчее и изворотливее. Ускользнул. Уклонился. Ударил быстро и безжалостно. Следы от чужих когтей уже жгли бока и грудь. Неважно. С диким рыком Гаэлтиас в последний раз бросился на врага. Свалил. Вцепился в шею. Судорожно сжал пальцы, погружая их в разорванную плоть, потом отпустил, но лишь для того, чтобы схватиться зубами.

Другое воспоминание. Острое. Болезненное. Верховный друид коснулся плеча. Сжал с такой силой, что захотелось взвыть. Раны ныли и кровоточили, но Гаэлтиас вытерпел следующий за поединком обряд. Нанесли узоры. Сок плодов жегся. Жегся невыносимо! Хор голосов, выводящий гимны и молитвы. Лай, мяв, карканье. Они не давали впасть в беспамятство. Награда за покорность. В ладонь Гаэлтиаса вложили нож. Вместе с Эвелин – одной рукой – он вырезал сердце из мертвого тела врага. Оно сгорело в огне. Наполнило святилище запахом паленой плоти. Шепоты зазвучали отчетливее. Пришла сила. Кипящая божественная сила.

Магия.

Огонек в святилище сменился большим костром. Снова лес. Гаэлтиас и Эвелин все еще разглядывали узоры на белой коже. Рядом танцевали эльфы. Обнаженные тела трепетали. Зловещие хищные тени расползались по округе. Пел Верховный, перекрывая сильным голосом барабанный бой.

Он звал богов.

Потусторонний свет в чаще. Сияние чистого волшебства. Ощущение силы. Великий олень вышел к костру. Вдвое больше любого другого оленя, этот почти касался рогами ветвей. Бурая шкура искрилась. Из-под копыт стелился колдовской шлейф. Узоры, подобные тем, что нарисовали на теле Гаэлтиаса, сверкали на звериных боках.

Страж Дорог явился на зов.

На поляне воцарилось молчание. Друиды склонились в почтении, а Гаэлтиас... Ему надлежало идти. И эльф шел. Молодой, но уже убивший собрата. Эвелин следовала. Наблюдала молча. Гаэлтиас не мог разобрать ее чувств. Остановившись подле Великого оленя, он упал на колени, поднял руки в мольбе. Мягким прикосновением чудесный зверь запечатлел свое благословение...

Гаэлтиас приостановил поток воспоминаний. Отдалился от Эвелин. Ободряюще тронул ее разум, спрашивая все ли в порядке. Девушка молчала. Гаэлтиас не чуял ее эмоций, однако ощущал быстрое биение человеческих мыслей. Эвелин размышляла.

Мы были диким народом и жили по диким обычаям, - начал было эльф. Оправдываться он не хотел, но считал необходимым объясниться. Зрелище могло оказаться неприятным для столь хрупкого существа, как...

Я понимаю, - отозвалась вдруг Эвелин. Тепло ее души накатило на него.

От сердца отлегло. Гаэлтиас ободрился.

Кто этот Страж Дорог? Бог? - спросила Эвелин. Жгучее любопытство потянулось от нее, скользнуло по изгибу телепатического моста, проникло в Гаэлтиаса.

Дух, - ответил эльф. - Элементаль вроде феникса или дриады. Только очень и очень могущественный. И да, он служил богам.

Таких духов много? - вспыхнул новый вопрос.

Да, их было много, - спокойно ответил Гаэлтиас. Воспоминания о далеких временах среди духов-зверей, друидов и оборотней оживали в нем. Просились наружу...

Я слышал десятки и сотни имен, но видел лишь троих, не считая Великого оленя, - прошелестел эльф. - Барса с севера, Сокола с горных вершин и Волка – бесстрашного охотника. Каждый...

Где они сейчас? - в хоровод его мыслей вклинилась Эвелин.

Гаэлтиас замолчал. Его разум закружился вокруг чужого сознания. Противоречивые чувства бились внутри. Действительно, где великие звери? Где же они – могучие духи? Куда ушли?