Актриса плакала

Не смог молча пройти мимо флешмоба Елены Станиславовой https://author.today/post/508786 

Написал пока немного, но без смертей обойтись не получается. Каждый раз вспоминается советский фильм, где ггиня, вчерашняя школьница снималась в кино, где она была крестьянкой-партизанкой 1812 года. Когда она с режиссёром просматривала эпизод расстрела её героини Усти Пелагеевой, плакала. Меня тогда сильно удивило. На Запуске написал такой эпизод будущей повести "Все оттенки красного":

— Ты правильно угадал, — молвил Шестиногий, — её сняли перед боем на ремонт. Как бы, для её испытаний, снаряды добыли, но, все доставили на крейсер. Все разрушения на набережных — это тот бой.
Экипаж был из одних пацанов и девчонок — от пятнадцати до восемнадцати. И офицеров не было — пять мичманов на весь корабль. Типа, денег нет. Им всем предлагали перевод на лайнеры, или на учёбу. Хотели сделать из корабля гламурное чудо с радужным флагом. А они остались и после предупредительных выстрелов.

Тогда экипаж поднял красный флаг и флаг ВМФ СССР, прошёл по всей Неве до Вантового моста, уничтожил все средние пролёты мостов, какие были в пределах видимости. Затем развернулся и таким же манером вышел к Лахта-центру, шарахнул по нему.
Армии настоящей у радужников нет. Зато, тяжёлых миномётов для боя навезли вагон. Когда курсанты перебили самых храбрых стрелков, остальные разбежались. Были применены плавучие и летающие дроны с термитными зарядами, их посбивали снайперками. На следующий день, доставили подводные. Выживших добивали акулы. Впрочем, их гибель вовсе не была просто красивым жестом: с первыми выстрелами с Финбана и Ладожского отправились эшелоны беженцев, это уехали на Русский Север их родные и прочие, кого радужники презрительно называли ретры*. 

На следующий день мысленно редактировал, и тут меня пробило на слезу. Еле сдержался, коллеги бы не поняли. Потом, в главе "Битва за прошлое", прикрывая прорыв гг, гибнет целый полк, все его спутники и наставник Шестиногий Волк.

Далее, прорыв через Сказку, где гибнет несколько спутников:

Хотя, сотня ворон сопровождала нас в качестве воздушной разведки, с драконом всё же столкнулись. Нас он нагонял, подобно «мессеру», преследующему «кукурузник». Пришлось развернуться и встретить в лобовую. Такой наглости он не ожидал, решил зажарить нас всех, прямо в воздухе. За что и поплатился: стрела сорвалась с тетивы и, увлекая за собой капельки крови, вошла точно в центр разинутой пасти, пробила изнутри тонкий в районе глотки череп, отчего его мозг взорвался при соприкосновении с пламенем. Две другие головы, видимо рефлекторно, вцепились зубами в среднюю шею. Мы еле увернулись от кувыркающейся туши, чего нельзя было сказать про двух пегасов и десяток ворон. Но, похоронить погибших мы не могли. Ибо, время было дороже, не то что денег — жизней.

Выполнив Миссию, гг не смогла жить спокойно и, возвращаясь на Базу, попала в момент нападения. Где снова все гибнут, чтоб никто не попал в плен. Гг аварийно выбрасывает через полуразрушенный портал:

Помнится, на мне горела одежда. Теперь одежды совсем нет. Я, в позе зародыша, нахожусь в какой-то мягкой тёплой тёмной камере. Плаваю в какой-то жидкости с закрытыми глазами и не дышу. Таки, я зародыш и есть! Точнее, без пяти минут новорождённый. Поправка: новорождённая. Тактильная проверка отмела все сомнения. Еле-еле подавляю истерику, мамочке лишние страдания ни к чему.
Судя по моему состоянию, роды должны начаться очень скоро и пройти успешно. То-есть, опять пелёнки, распашонки, подгузники, режущиеся зубы и прочие прелести младенчества. А главное, жить мне предстоит опять в женском теле. Да, я просто сойду с ума!
Времени на осмысление и поиск выхода совсем мало.
Миссия выполнена, и Светлому Будущему ничего не грозит. Буркинадии придётся обойтись без ангелочков. Думаю, они ошиблись — совсем не похожи на меня, только, цвет волос и глаз совпадает. Ибо, чокнутая женщина потомства оставить не сможет. Никаких временных парадоксов от моей смерти не будет. Мелькнула предательская мысль; «А, может попробовать?».

Тут же вспоминается Кончита Вурст. С трудом сдерживаю дрожь омерзения. Аккуратно, чтоб не потревожить маму, переворачиваюсь головой вверх, обматываю пуповину непослушными руками вокруг шеи. Она коротка, начинает сдавливать шею, подобно лассо, и пережимается сама. Хочется вздохнуть, но нечем и нечего. Осталось дотерпеть до финала. Сознание медленно покидает меня.

Затем, потеряв память, гг возрождается, вновь мужиком, строит в отдельном городке социализм, но рептилоиды обнаружили социальную аномалию и устроили мега налёт на Землю (глава "Три тысячи секунд"). Погибают все, в том числе, целый батальон зверей и птиц, попутно, ещё  миллион землян.

Кроме того, примерно в каждом третьем рассказе, тоже кто-то погибает. Рассказ "Эта ночь непоправима", самый из них коровожадный.