О героях, которых жалко убивать

Очередной выпуск субботнего отрывка решила совместить с еще одним мобом от Елены Станиславовой, посвященным героям, которых жалко убивать. Сразу отмечу, что даже в достаточно жестких работах космического цикла в основном убиваю либо третьестепенных персонажей, либо злодеев. А в цикле Хранительницы и злодеев-то толком не убить, поскольку они и так не сильно живые.  

 Вообще герои, которых мне было действительно жалко убивать, даже если это были исторические личности, пока обитают на другом портале, хотя есть повод их сюда перетащить, тем более что первая часть моей исторической эпопеи все равно бесплатная. Но пока предлагаю еще один отрывок из работы "Лана из Змейгорода", посвященный не самым однозначным персонажам работы боярину Змеедару и его сыну Землемыслу. Когда Яромир по в воздушной потехе  дури покалечил мальчика-мажора Землемысла, я еще не думала о том, что позже этот персонаж сыграет свою не самую приглядную роль в работе 

спойлер (показать)

Меж тем привычный гомон недавно пробудившегося к трудам и заботам города сменился возбужденными, встревоженными голосами. Хотя в набат никто не бил и к оружию не призывал. Кощеевы слуги со вчерашнего дня не предпринимали попыток штурма, словно затаились в ожидании ответа. Меж тем, к святилищу шли обеспокоенные ящеры и отчаянно голосил боярин Змеедар, требуя возмездия. 

Русалки-целительницы и раненые, которые могли подняться, потянулись к выходу, возбужденно переговариваясь и спрашивая, что еще стряслось. Лана и Яромир вышли за ними следом. 

К святилищу медленно двигалась скорбная процессия. Впереди несколько ящеров несли на носилках прикрытое холстиной окровавленное тело, следом, разрывая одежды и посыпая голову прахом, земным брел утративший всю свою величавость боярин Змеедар, за которым живой рекой двигался почти весь город, не считая дозорных на стенах. Возле святилища их ожидали жрецы. 

Единственного сына Змеедара, его надежу и опору Землемысла, нашли поутру возле городских стен с перерезанным горлом. Целители бессильно разводили руками. К тому времени, когда они прибыли к месту преступления, тело молодого ящера успело остыть. Оставалось предать его огню, чтобы не восстал отринутой навью.

Боярин Змеедар ревел, точно раненый дракон, запертый в ущелье. Завидев Яромира, он бросился на него с кулаками.

— Убийца!!

— Да при чем тут я? — возмутился ящер. — Я из лечебницы не выходил!

— Это все могут подтвердить! — поспешила вступиться за ящера Веда. — Он провел ночь у нас, охраняя покой невесты, целительниц и раненых. 

— А Велибор? — вспомнил еще одного противника в спорах немного обескураженный, но по-прежнему жаждущий возмездия Змеедар. 

— Нес дозор на стенах, — хором отозвались воины. 

— Опомнись! — положив морщинистую длань на плечо боярина, проговорил Мудрейший. — Огульно обвиняя всех и каждого, сына ты не вернешь. Тебя, кажется, предупреждали, что лиходеи, которые хотели похитить дочерей Водяного, побежали к твоей усадьбе. Похоже, твой сын стал жертвой одного из них.