Город Гагарин (планета Марс)

Кречет решил идти в нужную ему старую часть города пешком, не ехать на траме или на самокате. Город Гагарин был, по марсианским меркам, большим: 250 тысяч человек населения. Хотя в Заменгофе живёт 360 тысяч, а в мальпроксимийском Армстронге — аж 500. Но в подавляющем числе марсианских городов население — до 30 тысяч.

Построен был город Гагарин, который назывался до революции иначе, около ста земных лет назад. Тогда города и посёлки возводили не на равнинах, как сейчас, а у отрогов гор, используя всякие естественные пещеры и особенности рельефа. В то время как раз появились по-настоящему эффективные лазерные резаки — помещения вырубались в скалах. Но потом стало очевидно, что проще и надёжнее строить города на плато, все помещения устраивая под землёй и накрывая жилую зону куполами. В Гагарине новая часть города тоже была такой, по ней сначала и пошел Кречет.

Улицы были там устроены как и в Заменгофе. С одной стороны улицы — входы в подземные помещения. Это были домики регламентированного размера: четыре на четыре метра и высота — три метра. Внутри — просто лестница или, реже, эскалатор вниз. Но уж внешне владелец мог украшать строение как угодно. Были и домики с колоннами, и домики попугайской расцветки, и дома, покрытые телевизионными панелями, и даже строения со стенами-аквариумами с настоящими рыбками. Вдоль домов шла пешеходная зона, потом, за барьером, две широкие дорожки для кэбов, велосипедов и самокатов. Потом, за высокой прозрачной стеной — линия трама. Он мало чем отличался от современных земных трамваев.

В Гагарине, как и во всех марсиански городах, коммерсанты уже давно развернули свои рекламные кампании к 1 ноября - до праздника оставалось 11 дней. Везде красовались яркие щиты, экраны, плакаты с призывами покупать подарки к началу "четырёх счастливых", торговцы сулили "беспрецедентные скидки".

Марсианский год длится 668 суток. Попытки внедрить 24- месячный календарь с оригинальными названиями месяцев быстро окончились неудачей - колонисты хотели что-то похожее на привычный земной расклад времени. Утвердился 12-месячный календарь с земными названиями месяцев, в которых просто больше дней. Восемь месяцев - по 56 дней, а в ноябре, декабре, январе и феврале - по 55. По непонятным причинам среди марсиан возникло суеверие, что эти четыре "коротких" месяца - "счастливые". В ноябре-феврале жители Марса стремились заключать браки, Лазаро тоже женился в январе. Первое ноября марсиане отмечали примерно так же, как Новый год, и после революции одним из первых законов республиканского парламента стал акт о том, что 1 ноября, "День счастья", становится нерабочим днём как "фольклорный праздник граждан Республики Марс". Последний день среди "счастливых четырёх", 55-е февраля, тоже отмечали как праздник, и популисты в парламенте пару раз вносили законопроекты о том, чтобы сделать нерабочим днём и его.

Лазаро увидел, что у местных торговцев пошла такая же, как в Заменгофе, дурацкая мода на названия кафе и магазинов. Коммерсанты нарекали их именами планеты Марс, которые были у древних земных народов. Кафе "Арис", торговый центр "Хор Джесер", паб "Нергал", "магазин книг всех видов "Варахрам", массажный салон "Касэй", какие-то заведения под названиями "Мангала", "Тиу"...Магазин электровелосипедов и электросамокатов "Уицилопочтли" — ну, этот-то скоро закроется, таксист ведь рассказывал, что в городе теперь разрешен только личный мускульный транспорт.

О, бальзам на душу: "Aelita kaj Losj" — женский и мужской парикмахерский салон. "А ведь надо постричься", - подумал Кречет : хотя он и не оброс, но перед встречей с епископом следует выглядеть идеально. К тому же диакон решил, что перед встречей с церковным начальником следует сбрить "пассажирские" усы и бородку.

Постригли Кречета хорошо и дешевле, чем в Заменгофе. Времени было ещё много, и доцент продолжил путь пешком.

Нужная ему улица Первого Ребенка в старом городе представляла собой вырубленный в скале широкий тоннель, коридор с рядом дверей по одной его стороне.

На улице было много гуляющего народа. Лазаро снова вспомнил, что жена рассказывала о старых земных фантастических фильмах о Марсе: в фильмах все марсиане были одеты в военного вида комбинезоны. Ничего подобного: яркие одежды у женщин и мужчин; женщины в платьях, юбках, никаких комбинезонов. Плащи и куртки многие люди несли, как и Кречет, в руках: днем-то температура снаружи комфортная, но во второй половине дня она снизится минимум до минус 60. Понизится и температура на улицах города — энергию при отоплении улиц все муниципалитеты экономили.

В костюме с галстуком среди пешеходов был, кажется, один доцент: суббота, день нерабочий.

На улице стоял музыкант, рядом с ним на полу — стопка дорогих традиционных книг с пластиковыми (а может, и с настоящими бумажными) страницами. Название - "Мальпроксимио — Территория Свободы". Бесплатно. Также лежали какие-то диски, флеш-карты с играми — всё бесплатно, господа! Тут же стоял пластиковый столбик-компьютер: кто хочет, скачивайте на смартфон. Рядом стоял парень, раздававший недешёвые коммуникационные модули. Парень объяснял, что модуль не анонимный — чтобы он заработал, надо зарегистрироваться, указать личные данные.

"Чтобы базу персональных данных для пропагандистской обработки сформировать, а может и для вербовки на более серьёзные антиреспубликанские дела", — подумал доцент.

Ещё вокруг ходили девушки, раздававшие пакеты с надписью "Присоединяйся к Территории Свободы", в которых был весь набор пропагандистских подарков, а ещё майка.

Музыкант пел древнюю песню, российскую, что странно для мальпроксимийца. Аккомпанировал себе на неэлектронной деревянной гитаре - знают они, какая мода в центральных городах.

Dumiljare daŭras milit'

La milit' sen specia kial'

La milito por junular'

As medikament' kontraŭ oldec'

Ruĝa sango post unu hor'

Transformiĝas je grundo normal'

Post du horoj as floroj kaj herb'

Post tri horoj — ĉio as ordinar'

Kaj la floroj as sub de la astr'

Havanta nom' Suno.

Кречет эту песню русского поэта Цоя "Звезда по имени Солнце" знал, и счёл перевод отвратительным. Самый примитивный приём: обрезать окончания слов ради ритма. Плюс этот чёртов мальпроксимийский диалект, когда коверкаются все формы глагола esti — быть. "Обезьяны" говорят не "esti", а "sti"; не "estas", а "as"; не "estis", а "is" и так далее. А ещё в их варианте марсианского языка прорва англицизмов. И звук "r" произносят как американцы.

Потом певец заголосил песню также Цоя с явно с политическим намёком:

Ŝanĝojn! — niaj koroj postulas.

Ŝanĝojn! — niaj okuloj postulas. 

Номер явно был подготовлен. В толпе слушателей люди без знак-паспортов начали подпевать, вскидывать вверх кулаки, заводить публику, побуждать, чтобы подпевали:

Ŝanĝojn! — ni atendas la ŝanĝojn!

Кречет, послушав, с испортившимся настроением двинулся дальше. Вспомнил, что земные историки придумали для таких процессов термин "цветные революции". Почему именно "цветные", Лазаро подзабыл, но речь всегда идёт о поддержке этих революций какой-то зарубежной страной и о "мягкой силе", то есть о действиях без прямого насилия, диверсий, исключительно пропагандой и мирными акциями. Правда, только поначалу мирными. Вот это сейчас в "центральных" городах Марса и разворачивается. Пока лишь первый этап. Но скоро появятся местные сторонники и лидеры. Да нет, не "появятся" - уже появились.

Кафе Fina venko, и магазины косметики, где Кречет хотел купить подарок жене, располагались рядом с площадью Заменгофа. Площадь находилась в огромной естественной пещере, от пола до потолка - метров двадцать. Входы в пещеру снаружи были, разумеется, закрыты многоячеистой мембраной. Через мембрану открывался прекрасный вид на горы и каньоны, хотя землянин бы точно сказал, что вид жуткий.

В центре площади возвышался памятник человеку, имя которого она носила. Около монумента стояла стайка детей-дошкольников с двумя воспитательницами. Среди детишек были и коренные, и "рассада". Около группы останавливались прохожие, смотрели. Марсиане детей любили. Детских домов в Республике не было: любого ребёнка, остававшихся сиротой, сразу кто-то усыновлял.

— Кто знает, ребята, кому поставлен этот памятник? — спросила воспитательница у малышей.

— Al La Majstro! (Маэстро!) — закричали почти все.

— Правильно. Так мы его уважительно называем — Маэстро. Но как его на самом деле звали?

— Лазаро Заменгоф!

— Правильно. А почему ему поставили памятник?

— Он придумал марсианский язык!

Серьёзный мальчик из рассады добавил:

— Он ещё гимн Марса придумал — La Espero. А на Земле марсианский язык называют esperanto.

— Молодцы, всё знаете! Но ведь Маэстро никогда не был на Марсе. А как же его язык стал марсианским?

— А первые марсиане, они были разные, и говорили на разных языках, и друг друга плохо понимали. А Маэстро уже придумал хороший язык для всех, и поэтому марсиане стали на нем говорить.

Ну, вообще-то всё посложнее было, подумал доцент Кречет.