Думали, помер? А фигвам.

В общем, прочитала я тут один пост и задумалась... Я бы и поучаствовала, но нет у меня таких героев, кто умер бы и их было при этом жалко. Нет, у меня бывает, упоминается смерть в рассказах, но при этом как-то не жалко, я понимаю, что так надо. И потом, я все это не выкладывала здесь. Хотя надо бы... ладно, как-нибудь принесу и посвящу отдельный пост теме смерти в творчестве, а тогда я ответила, что у меня нет такого, но есть герой, который должен был умереть (в каноне так и случилось - ну да, я про фанфик, ну и что?), но в итоге этого не произошло, история пошла по другому пути. Так что вот, открываем флэшмоб в стиле "мог помереть, но выжил". 

И мне придется проспойлерить почти-концовку моей же истории "Good bye, my funny Valentine", которую я выкладываю здесь (и не только). Причем история началась с конца - приперся, как говорится, и сам рассказал, а ты вот делай теперь с этим что хочешь, то есть пиши и не выделывайся:)

***

В ушах еще стоял собственный крик «Флэш, спаси нас!» — глупость, обернувшаяся... пока неизвестно чем. Где сейчас Барри? Жив ли вообще? Циско поднялся, потер висок – у его двойника неплохой удар... Но что с ним самим? Тихо... подозрительно тихо.
— Эй... с вами все в порядке? – женский голос. Айрис... детектив Уэст, точно...
— Ага, кажется, — Циско постарался выглядеть непринужденно... насколько это было возможно. – А он? – произносить свое собственное имя было странно. Прозвище – тем более. Его двойник не двигался. Циско подошел к нему, тронул за плечо... Видимых повреждений не было, но... Циско помнил свои кошмары. Помнил, что это такое, когда твою грудь пробивает вибрирующая рука злого спидстера. Помнил, пусть этого и не случилось на самом деле — и случилось. Хронология – странная штука... Циско провел рукой по растрепавшимся  волосам своего двойника, подобрал ненужные тому сейчас очки, покрутил в руках, надел. Поразительно, как они все же были похожи... Без всех этих пафосных слов... без попыток переманить друг друга на свою сторону...
...Сознание заволокло синим... где-то в глубине прорезались вспышки видений... Запах анестетика... больничная лампа...
— Он жив, Айрис, он жив! – Циско потрясенно замолчал – все зависело от детектива Уэст. – Айрис... Я видел! Я... не могу объяснить, как... неважно, просто я видел, – Циско сорвал очки, пытался перевести дыхание, как-то сформировать ускользающие мысли в слова.
Детектив поморщилась  — не привыкла слышать такое фамильярное обращение от кого-либо, кроме своей семьи.
— Успокойтесь. Дышите... – она взяла Циско за плечи, стараясь привести того в чувство. Циско не успокаивался...
— Я знаю Айрис со своей Земли, она бы не оставила никого без помощи, — Циско, все смотрел на Айрис щенячьим взглядом, говорящим без всяких слов «избавьте его от такой участи»...  – Если мы с ним и правда похожи, я в такой ситуации не отказался бы от сотрудничества, так что... – воззвал он не только к совести, но и к логике детектива. «Скорее был бы вынужден... но это лучше смерти».
— Уломали, — Айрис улыбнулась, — организуем. – Не курорт, конечно...
— Просто спасите его, — тем временем Циско все крутил очки в руках.
— Почему никто не спросил, в порядке ли я? – тем временем Лоутон, наконец, подал голос. Циско едва удержался от того, чтобы не прыснуть в кулак – как же не был похож этот неудачник на известного им Дэдшота!
— Стрелять учись, Лоутон, — отбрила того Айрис, — возвращайся в участок, у меня здесь еще работа.
Лоутон недовольно окинул взглядом детектива и навязавшегося с ней парня:
— Я помогу вам, я не оставлю вас здесь!
— Иди-иди уже, поможешь в участке, мне все это оформлять, я одна никогда не разгребусь.
Стоило неудачливому стрелку отойти, Айрис тихо пояснила:
— Он неплохой, но язык без костей, – и взяла рацию: — Машину скорой помощи по адресу... организуйте полицейское сопровождение. Я буду с ними,  – передав вызов, внимательно посмотрела на Циско, словно бы оценивая того:
— Вы понимаете, что придется хранить произошедшее в секрете? От всех, даже от лучших друзей? Полная секретность? Для всех он – Айрис кивнула в сторону лежавшего на земле темного двойника – мертв. Это не обсуждается.
— Понял, не вопрос.
— И мне нужны ваши показания. Нужно еще многое объяснить!
— Нет-нет, все, я ушел, мы друг друга больше не видели, никаких секретов я знать не знаю, — Циско изобразил жест рукой, словно использует джедайский прием. – Удачи вам, детектив!
Он свернул в какой-то переулок... Вдалеке послышалась сирена «скорой помощи». Можно выдохнуть, главное сделано. Внезапно образовавшийся секрет мировой – не иначе – важности камнем повис на душе. Когда-нибудь он все же расскажет друзьям... Когда-нибудь... Когда все будет хорошо. Когда они разберутся с Зумом. Когда секрет будет не опасен. Но сейчас... Главное теперь – на пути в СТАР лабс не нарваться ни на местных мета-людей, ни на сигналки, ни на полицию... Поэтому Циско свернул в другой переулок, затем прошел в противоположном нужному направлении пару кварталов... Появился в СТАР лабс изрядно запыхавшийся:
— Он... Зум убил его! Зацените, снял их со своего двойника! – Циско показал очки, сразу переводя внимание на совсем другое, отвлекая всех и отвлекаясь сам – на душе все еще было тревожно и противно...
— Я умею сбрасывать хвост, все в порядке!

...Боль заполонила все сознание... Дикая, жгучая боль. Дышать нечем. Он помнил какие-то обрывки... Темная улица. Его собственное лицо – нет, не его. Двойника. Жаль, что пришлось ему врезать.  Еще остался привкус уверенности – «мы можем быть богами» — смешанный с удивлением.
Вспышка синей молнии. Скрежещущий голос. Боль. Темнота. Снова вспышка – больничная лампа. Голос медсестры. До сознания едва доходит что-то о поражении легкого... что-то о том, что его чудом спасли, и если бы не детектив Уэст... Сознание смутно цепляется за имя. Хочется спать. И снова темнота...
Приходит в себя он позже – и может осознать, что сейчас день. Нормальный солнечный день. Что он в больничной палате, и это был не мираж. В памяти всплывает имя – «детектив Уэст». С чего бы полицейскому возиться с мета, более того, с одним из самых опасных из них? И вообще, что здесь происходит?
Словно в подтверждение его мыслям, за дверью палаты послышались голоса – «мне необходимо»... «не более пяти минут», а затем дверь открылась. В палату вошла женщина, в которой Реверб узнал капитана полиции Айрис Уэст.
— Понимаю, у вас много вопросов, — сказала женщина, пододвигая стул к кровати и усаживаясь, — я готова на них ответить.
— На самом деле вопрос только один – «почему», — голос звучал хрипло и слабо, привычные тягучие нотки исчезли. Сейчас это был просто голос усталого человека, который осторожно подбирает слова.
— Потому что за вас просили. Ваш... друг, — Айрис замялась, — простите, эта тема с мультивселенной для меня в новинку...
— Мой двойник, вы хотите сказать?
— Да. Он сказал, что знает, что вы живы. Что как-то это увидел. Что не может все так оставить.
Реверб выругался про себя. Тот Циско был слишком уж сочувствующим. Даже когда не надо. Вот не сейчас. Хотя... пожалуй, стоит быть благодарным...
— Официально вы мертвы, — продолжила капитан Уэст.
...Или не таким уж благодарным. Вот что теперь делать? Франциско Рамон привык быть главой мета-синдиката. Хорошо, только номинальным. Он еще не забыл о Зуме. Те синие молнии и скрежещущий голос еще долго будут являться в кошмарах...
— ...И у вас один выход – сотрудничать с нами. При вашем согласии вам оформят поддельную личность.
А как вы подделаете мета-силы и сигналки? Стоит выйти на улицу, сигналки прохожих не просто запищат, они буквально заорут «здесь мета, лови его!» Но спросил он другое:
— Как все-таки я выжил?
— Как я уже сказала, мультивселеная для меня новинка... Циско говорил что-то... но я не поняла. Вы знаете, что это значит?
Черное и белое. Все наоборот. Правда... Кажется, Зуму было настолько наплевать на него, что даже убить не позаботился нормально. Это было неожиданно... обидно?
— У людей  с той Земли сердце слева, — фыркнул Реверб, – Та Земля – противоположность нашей. Левши – правши, добрый – злой и все такое.
Он не смотрел на удивленную его словами Айрис Уэст. Думал о своем. О том, что же теперь будет. О том, что он чувствует... почему он не чувствует ничего? Нет привычного контакта с множеством версий его самого. Нет этого царапающего внутри чувства, которое говорит о видениях. Нет фона, который обычно бывает всегда и не отключается... Неужели так чувствуют себя обычные люди? Неужели так он чувствовал себя когда-то? Франциско уже забыл, как это было... За всеми этими наслоениями чувств, измерений и вероятностей, помноженных на постоянно транслирующееся «кино» от его альтернативных версий... и вдруг все исчезло.
— Возле вашей палаты мета-подавитель. Не рекомендую его отключать, взламывать и делать что-то еще, — Айрис улыбнулась, но посерьезнела, — врачи вас едва спасли. Это для вашего блага, чтобы мета-силы не мешали вашему излечению.
Да они бы наоборот, помогли! Хотя... какая теперь разница, главное, чтоб подлатали. А там...
— Я зайду завтра, чтобы узнать о вашем решении, — женщина поднялась и обыденно сказала: — Выздоравливайте!
Вы хотели сказать «о моем согласии», думает Реверб, но вслух говорит:
— Спасибо.
Как выпутываться из всей этой истории – особенно теперь – он решит потом.

***

Вот такая у меня внезапность:) А было ли что-то подобное у вас?

P.S. Не знаю, насколько на самом деле тянет на флэшмоб, но очень хочется.