Финалы - Эпилоги

Блад увидел, как на палубу из адмиральских апартаментов вышла жена. Не замечая его, она подошла к борту фрегата и остановилась, глядя в бегущую воду. У него вырвался тяжкий вздох: их поразило обломками рухнувшего мира куда сильнее, чем он полагал.  

Его семья переселилась в комнаты, которые Арабелла занимала прежде, их было легче привести в порядок.
В первые безумные дни они почти не разговаривали и мало виделись. Он появлялся в их спальне лишь глубокой ночью, чтобы отдохнуть хотя бы пару часов, и проваливался в омут тяжелого сна еще прежде, чем его голова касалась подушки, а Арабелла самоотверженно ухаживала за ранеными, находившимся в доме, вместе с другими служанками. Днем он заходил проведать их и видел жену, без устали склонявшуюся то к одному, то к другому страждущему, с удивлением обнаруживая в ней дар врачевательницы. Отправляясь на совет, он решил взять с собой ее и Эмилию, чтобы дать Арабелле немного передохнуть и не желая больше разлучаться с семьей. 

Прошедшей ночью он попытался привлечь жену к себе,однако натолкнулся на неожиданное сопротивление. В ответ на его недоумение и обиду, она сказала, глядя на него строго и так горестно, что у него заныло в груди:
«Прости, Питер, в моем сердце столько тоски и печали, что я не могу думать об этом...»
Блад не осмелился настаивать. Она изменилась, его драгоценная жена... Он вспомнил ее искаженное, испачканное порохом лицо и остановившийся взгляд, когда она целилась в него. Ей пришлось убивать, чтобы спасти себя и тех, кто был с ней. В первый раз лишить жизни человека непросто подчас и для мужчины, что же должна чувствовать женщина, предназначение которой дарить жизнь, а не отнимать? Она молчала, а он не решался расспрашивать.

Блад знал, что она продолжает казнить себя за свою неосторожность, приведшую к гибели капитана Карринга. Он вдруг ощутил укол ревности и тут же устыдился этого чувства, ведь только благодаря храброму капитану «Ориона»  уцелели  его жена и дочь. Тем более было бы недостойно ревновать к тому, кого уже не было среди живущих. Ему оставалось только уповать на время, которое сможет смягчить горькие воспоминания. Пожалуй, и об этом он не станет расспрашивать.
Возможно, однажды она сама захочет открыть ему свое сердце.
В эту минуту, наблюдая за Арабеллой, опиравшейся на планшир, он почувствовал, что должен вновь завоевывать эту незнакомку, в которую превратилась его жена. Но  разве мыслимо  отказаться от борьбы?
Вздохнув еще раз, он спустился к Арабелле.
Она заметила его, но ничего не сказала. И тогда он зашептал, пристально глядя в ее лицо:
— Дорогая, посмотри на море, оно уже вернуло себе свой цвет и прозрачность. Природа умеет исцелять свои раны и обновляться. Мы справимся, верь мне, ведь мы ее часть...
А наградой ему был ее изменивший взгляд. Нет, печаль не ушла из ее глаз, но теперь в них появилась и надежда.