Они стояли на расстоянии, позволяемом приличием...

Двадцать Первого мая, в день своих именин, князь давал бал. Пригласил самые знатные роды Волыни, своих дворян, да и Васильку сказал прийти. Василёк ещё ни разу на балу не был. На скоплённые деньги, справил новый кафтан, голубой, с серебряным шитьем. В зелёных шароварах, красных мягких сапожках, стройный, широкоплечий, он привлекал к себе взгляды. Молоденькие панночки, да и замужние пани, смотрели на него с интересом. После обеда, в зале начались танцы. В хрустальных люстрах горели множество свечей. Обворожительно играла музыка, кружились пары. Мелькали обнажённые плечи женщин, воздух благоухал запахами их духов.

Василёк стоял у стены, с нетерпением кого-то высматривал в толпе. Вдруг, услышал под ухом ласковый голос:

- Пан Василий, почему ты не танцуешь?

Он повернулся и оказался с ней лицом к лицу. На ней было голубое платье, проще чем было модно, но ей оно шло. Золотые косы были подняты в искусную прическу. Васильковые глаза смотрели приветливо. Василёк ответил честно.

- Я, княжна, никогда на балу не был, танцы эти не знаю.

- Это не сложно. Я тебя научу, пан Василий.

Василёк прошёл с ней через стеклянные двери на широкий балкон. Она положила его руку себе на талию, свою ему на плечо. Она была очень близко, и он ощущал нежный запах ее духов, смешивавшийся с ароматом майского вечера. Они задвигались под звуки музыки, княжна показывала ему движения танца. Засмеялась серебряным смехом: «Пан Василий, ты подшутил надо мной. Ты очень хорошо танцуешь!» Василек не нашёлся, что сказать. Они вернулись в зал и закружились в танце.

Княгиня Острожская благосклонно беседовала с несколькими дамами. Вдруг она заметила, что ее дочь танцует с незнакомым ей юношей. Что-то в лице дочери насторожило княгиню. Она оставила гостей и подошла к мужу. Легко коснулась его руки. Князь повернулся к жене.

- Что это за красавец, с которым танцует Елизавета? Князь пригляделся.

- А, это Василий, его мне князь Курбский порекомендовал. Смышленый парень, учиться любит.

Жена с нетерпением прервала его.

- Какого он рода?

- Кажется, его отец был холопом князя. По-моему, он незаконнорожденный…

Князь сообразил, к чему клонит жена.

- Я ему задам!

- Сначала Елизавету ко мне пришли.

- Хорошо.

И князь стал пробираться среди танцующих.

Василёк и Елизавета, запыхавшись от танца, вышли на балкон. Они стояли на расстоянии, позволяемом приличием, и смотрели друг другу в глаза. Вокруг них как бы образовалась прозрачная стена, через которую не проникали из окружающего мира ни музыка, ни голоса танцующих. Василёк смотрел на княжну, и его живое воображение рисовало ему, что он увлекает ее по ступенькам в сад, в темноту, целует ее губы, глаза, ласкает плечи, что она отдаётся ему. Елизавете её не менее живое воображение рисовало, как это будет, ощутить его губы на её губах, его руки на её коже, а потом... Их безмолвие нарушил тихий, но не допускающий возражений голос князя.

- Елизавета, иди к матери.

Василёк пришёл в себя. Князь смотрел на него сурово.

- Я не хочу, чтобы ты танцевал с моей дочерью. Да и вообще смотрел в ее сторону, - сказал князь.

Василек, покраснев, молча поклонился.

Елизавета получила от матери такое же предупреждение. Она стояла, кусая от досады капризные губки. Увидела, как Василёк вернулся в зал. К нему подскочила смазливая панночка и увлекла танцевать. Потом они исчезли. Панночка взяла Василька за руку и потащила по ступенькам в сад, в одну из беседок. Она приникла к его губам. Он закрыл глаза, представил перед собой Елизавету, и покрыл лицо и шею панночки горячими поцелуями. Та, обомлев, прошептала ему на ухо: «Пан такой страстный любовник!». Звук ее голоса привёл Василька в чувство. Он отстранился, невежливо пробормотал что-то, убежал прочь из беседки, в зал больше не пошёл. Елизавета видела только, что панночка вернулась в зал сo слегка растрёпанными волосами и блуждающей на губах довольной улыбкой. Княжна почувствовала укол ревности.