Ритуальные услуги

Виктор обернулся к вампиру и светским тоном произнёс: 

– Мортимер увёз всех на новый полигон. Боюсь, сегодня вы его уже не застанете.

– Я так и понял, – Элизобарра сложил руки за спиной и неторопливо обозрел разрытые могилы. – А здесь вы решили разбить новое кладбище? Для практических целей? 

– Нет, виноград сажаем, – отрезал некромант. Убираться вампир явно не собирался. И Виктора это уже нервировало: он начинал тревожиться за попавшуюся Элизобарре на глаза Маленькую Сестру.

– Немного циничная шутка, – холодно заметил Эйзенхиэль.

– А это не шутка, – Лоридейль отбежала чуть в сторону и демонстративно потащила за собой пару саженцев.

Князь подошёл к лежавшему у второй могилы трупу крупного мужчины с перерезанным горлом. Около двух других белели оголённые кости.  Эйзенхиэль указал на тело носком туфли. 

– А это что? Удобрения?

– Кстати! – некромант встал с другой стороны тела и бросил через плечо: – может, скелет из него всё же достать? Для чистоты эксперимента.

– Да ну, возиться! – отмахнулась леди Лейнсборо, уже волокущая вторую пару виноградных лоз. – Органикой какой-нибудь докидаем. Взвесь его только. Биоматериала у вас хоть лопатой греби. 

Магистр потёр друг о друга покрытые свежими мозолями ладони. Те времена, когда под рукой не было исполнительных адептов и приходилось самостоятельно вести раскопки, казалось, давно миновали. Но вот опять пришлось заниматься полевыми работами. Однако Виктор об этом не сожалел. Напротив, простые практические действия переполняли шестидесятилетнего некроманта юношеской энергией. Зафиксировав вес тела, магистр погрузился в вычисление массы костей, которую следовало из него вычесть.

Эйзенхиэль наблюдал за людьми с недоверием, которое даже не позаботился скрыть. Некроманты как никто другой серьёзно относились к смерти. И поверить в происходящее было нелегко. Разве что эта девочка со странной склонностью к растениеводству оказывает на магистра сильное влияние.

– Виноград – очень прихотливое растение, князь, – разглагольствовала леди Лейнсборо в такт его мыслям. – Для того, чтобы наливаться сладостью, ему нужен фосфор. Фосфора много в костях.

– Непременно в человеческих? – риторически осведомился вампир, пристально наблюдающий за манипуляциями Виктора.

– Почему же? – отозвалась девушка. – Вот здесь у нас коровьи…

Эйзенхиэль подошёл к третьей могиле, рядом с которой лежал антропоморфный скелет. Старый и повреждённый: от черепа осталось всего пара затылочных осколков, грудная клетка разворочена. Элизобарра аккуратно поддёрнул брюки и присел рядом. Оглядел желтоватые кости, провёл над останками ладонью, ощутил слабый отклик и тихо спросил:

– Полагаете, кости вампира окажутся более питательными?

– Как раз это мы и собираемся проверить, – заявил некромант. Он уже закончил расчёты и присоединился к собеседникам. – Мортимер, возможно, доставит нам ещё и демона. Если после обезвреживания сооружений нового полигона от него там что-то останется.

– Демонис, возможно, и не станет возражать, чтобы его представителей использовали в качестве подкормки винограда, – процедил Эйзенхиэль. – Но я, пожалуй, для этого слишком старомоден.

– Хотите его забрать? – едва уловимая саркастическая интонация в голосе, едва заметная улыбка. И безупречно безмятежная аура леди Лейнсборо. Будто её здесь и вовсе нет. – Положите в семейном склепе?

Казалось бы, невинный вопрос. Но Маленькая Сестра с её двусмысленными речами Эйзенхиэля уже изрядно раздражала. И настораживала. Виктор изо всех сил скрывал беспокойство пополам со злорадством. И просто фонтанировал любопытством.

– Вампиров не хоронят в склепах, – размеренно произнёс князь, наблюдая за реакцией некроманта. С непроницаемой стеной леди Лейнсборо он разберётся в другой раз. – Вы же не станете держать мертвецов в собственной спальне.

– Вампиров предают земле, – согласно наклонил голову магистр. – Родовой земле. И уже через несколько лет тело полностью разлагается, обогащает наследников жизненной силой и поддерживает стабильный магический фон.

«Так где же вы взяли эти кости, которым не меньше нескольких сотен лет?» – князь не торопился задавать вопросы вслух. Очень часто люди многое выкладывают сами.

– Что будет, если вампира похоронят не в родовой земле, а, скажем… где-нибудь в тролльих горах? Или вовсе не похоронят? – невинно поинтересовалась Лоридейль, аккуратно укладывая в первую яму коровьи рога.

Такое случалось. Тело вампира, особенно высшего, почти полностью состоящее из магии, представляет собой мощнейший артефакт. Эйзенхиэль не понаслышке помнил времена, когда орды охотников загоняли членов его клана в смертельные ловушки. Даже не из ненависти. Тогда за это платили полновесным золотом. А носферату были вынуждены бежать с питающих их силы родовых земель в страхе, не помышляя о мести. И на чужбине гибли ещё быстрее. Князь Элизобарра по прозвищу Белый Волк потратил не одно десятилетие, собирая по миру останки своих подданных. 

«Где вы его нашли?» – рубиновые глаза подцепили некроманта, словно рыбу на крючок. Виктор сопротивлялся, не желая говорить. Но не ему тягаться с заклинателем разума. И даже надежда на гнев Мортимера не поможет: повреждённый скелет подвергался каким-то обрядам, искажавшим и запиравшим энергетическую структуру, но всё же глава клана что-то в нём уловил. А значит, он в своём праве – соглашение с гильдией Некромантов весьма однозначно. И магистр не может об этом не знать. Последним, кто экспериментировал с телом вампира, был Мортимер, тогда ещё только начинавший седеть. И консультировал его сам Эйзенхиэль. По результатам сэр Мортимер получил степень архимага и прозвище Белоголовый. А гильдия постановила подобных опытов больше не проводить.

– Я нашла его на своей земле, – если леди Лейнсборо и заметила заклинательную струну, натянутую между некромантом и вампиром, никак этого не показала. – В болоте. Хотела торфа немножко добыть. Для ваших лилий, кстати. А там он.

«Враньё! – хотел осадить её Эйзенхиэль. – Твои земли ещё четыре сотни лет назад принадлежали лордам-вампирам, и если бы там был зарыт один из нас, он бы…»

Но князь промолчал. Ему помешало воспоминание. Давнее, но по-прежнему яркое. Светлые волосы, сапфирово-синие глаза. Развороченная грудь с извлечённым сердцем – его используют для другого ритуала. И железная клетка. Со временем она проржавеет, распадётся, сделавшись частью окружающей земли, но магия сида к тому времени будет уже прочно вплетена в естественный магический фон. 

– Удовлетворены, Ваше Сиятельство? –  колдун-архимаг поглаживает ярко-алый кристалл, по форме напоминающий сердце. Пока ещё это просто камень. – Уважаю вашу предусмотрительность, но теперь, я полагаю, вы не станете оскорблять нас подозрениями в попытках сношения с фейри за вашей спиной? Видите сами – пленные нам нужны вовсе не для переговоров.

– Вижу, – только и сказал тогда вампир. И по его лицу было невозможно определить, что он по этому поводу думал.

– Это фейри, – тихо констатировал Элизобарра. Даже странно, что за триста лет, которые он возглавлял клан, и в голову ни разу не пришло отыскать родственную ниточку в сидах.

– Не расстраивайтесь, князь, – леди Лейнсборо продолжала бережно укладывать на дно ямы коровьи кости, не обращая внимания на Виктора, судорожно восстанавливающего нормальное дыхание, – когда от долгоживущего остаётся так мало, первоначальную форму определить очень трудно. Разве что косвенные признаки могут помочь. Меня вот очень беспокоил исток силовых линий на энергетической съёмке моего поместья. И, как оказалось, не зря.

– После нарушения целостности ловушки поток ослабеет. Потеряете процентов тридцать напряжённости поля. – Эйзенхиэль присел на край каменной плиты рядом с трупом человека. Скорее всего, безымянная жертва ночного грабежа с захолустной дороги. Гвардейцы часто предпочитают сбывать таких некромантам, а не хоронить на государственный счёт.

– Я заказала детальный расчёт Институту Высокоэнергетической Магии, – сообщила леди Лейнсборо, ловко выбираясь из коровьей могилы. – Всего дюжина кристаллов в узловых точках, и магический фон «Голубых елей» даже усилился. 

– Двенадцать? – вампир слегка щурился, разглядывая её. Всё же без дополнительных подсказок о всплесках эмоций приходится трудно. К хорошему быстро привыкаешь. – Это стоило целого состояния. И всё ради ресурса, который вы даже не используете. 

– Не люблю стирку и протирать пыль. А дому тоже надо что-то кушать. Или он лишит меня маленьких радостей бытовой магии.

Князь Элизобарра сделал короткий пасс, и клетчатая юбка избавилась не только от грязи, но и от мятых складок.

– На эту сумму можно было нанять полный штат слуг до конца ваших дней. 

– Продолжайте в том же духе, князь, и я предложу вам место экономки.

Вампир хмыкнул. Вот и ответ. Вопреки внешней невозмутимости, девчонка тоже раздражена. Стоит ли продолжать? Пока Эйзенхиэль колебался, некромант окончательно избавился от так и не доведённого до конца внушения заклинателя разума. Переглянулся с леди Лейнсборо и, кажется, пришёл с ней к молчаливому соглашению игнорировать присутствие вампира. 

Магистр провёл над покойником очистительный обряд. Как это часто случалось с клиентами некромантов, было неизвестно, какой религии человек придерживался при жизни. Поэтому гильдия давно отработала универсальный ритуал. Виктор проделал всё безукоризненно чётко, произнёс каждое слово раздельно и звучно. Эйзенхиэль представил, как тот же спектакль магистр разыгрывает перед толпой желторотых юнцов. Кого-то тошнит, кто-то торопливо конспектирует…

 Виктор засыпал землёй обе могилы: коровью и человеческую. Леди Лейнсборо держала виноградные лозы, заботливо уплотнила грунт вокруг корней.

И вот тогда они приступили к главному. 

Вопреки ожиданиям Эйзенхиэля, инициативу в свои руки взяла леди Лейнсборо. Всё необходимое было у неё припасено. На дно могилы легли крупные камни. По центру девушка насыпала холмик прошлогодних сосновых игл. Соорудила шалашик из сухих ветвей. Некромант разжёг огонь. Когда маленький костёр прогорел, Лоридейль раскидала пепел над камнями. Засыпала тонким слоем влажной земли, затем – пожухшей травой. Пришла очередь животных останков. Разрозненные кости изувеченного фейри ложились рядом с мёртвыми птицами, осколками пёстрой яичной скорлупы, стрекозиными крыльями и тушками пчёл. Каждое движение леди Лейнсборо было не случайно, каждый этап сопровождался мелодичным напевом, так что князь также имел случай оценить прекрасный фейр-си девушки с эльфийским именем.

Результат напоминал, скорее, мусорную яму, чем место захоронения. Однако никого из присутствующих это не смущало. Некроманта – в силу образования. А вампир и сам был долгоживущим. И не разделял склонность людей рядить смерть в праздничные одежды и сурьмить ей лицо. Разве что…

Эйзенхиэль подошёл к ярко-жёлтому клёну. Резные листы сами падали в руки, стоило их задеть. Гибкие черенки легко сплетались между собой.

Леди Лейнсборо недоумённо воззрились на вампира, бережно увенчавшего остатки древнего черепа кленовой короной. «А личико у неё выразительное, – удовлетворённо отметил Элизобарра. – Не то что аура».

– Ни злато венца, ни железо оков 

   Не оставят на глине следа.

Повторил он фразу, только что произнесённую девушкой. И керамическая чашка, которую держала леди Лейнсборо, стоя на коленях у края могилы, с глухим стуком встала в изножье. 

Кажется, ей не в первый раз проводить похороны фейри. Виктор остановил протянутую руку вампира. Пререкаться не хотелось. Не хотелось отвлекать девушку, забывшую о присутствии их обоих. 

У неё перед глазами был сейчас другой мужчина. Ещё вчера беззаботный мальчишка, наигрывающий на тростниковой дудочке, сегодня он склонился над телом мёртвого царя серых фейри. 

– Они за это заплатят, – пообещал сын тому, кто уже не может ответить: дать совет или выбранить. И пяти раз солнце не совершило оборот, а на высоком челе засиял новый венец, невиданный прежде – из лунного железа. Эту корону, ощерившуюся острыми зубцами, выковал цверг. Или, как их ещё называли – чёрный фейри. Король-под-Горой сделался ярлом и поклялся в верности великому ард ри. Кэролин, сын Оратрона, объединил весь волшебный народ от эльфа до лепрекона. И направил свои армии против людей.

Девушка молчала, только влажные дорожки заблестели на щеках, поэтому Эйзенхиэль произнёс сам:

– Лишь хрусталик слезы и янтарь мудрых слов, 

   Лягут галькой в ручей Навсегда.

Вампир жестом указал некроманту на лопату, предлагая завершить, наконец, церемонию. Пока Виктор возился с виноградной лозой и разбрасывал на могиле побуревшие от дождей листья, князь подошёл к сосне, щедро предоставившей для погребения свои иголки, и отковырнул немного смолы, помял в пальцах. К тому времени, как он вернулся ко всё ещё сидящей на земле девушке, в руке у него уже был кусочек янтаря. В лучших традициях – с крошечным насекомым внутри. 

Из треснувшей глиняной чаши пробивался ручеёк. Элизобарра бросил янтарь в воду и уселся на землю, слева от леди Лейнсборо. Справа уже устроился некромант. Виктор любовался саженцами винограда. Всеми четырьмя.

– Я всё-таки не понял, – тихо, за спиной у девушки, спросил Эйзенхиэль. – А пустая могила-то зачем? Или вы там потом демона планируете прикопать?

– Зачем, демону новую выроем, – ответил некромант. 

Лоридейль вытерла слёзы, снова вернувшись в состояние безмятежности, и добавила:

– Это контрольная посадка. Интересно же, какой будет эффект.

Из "Первого побега"