Герои женятся
Автор: Сиратори КаоруНе то чтобы с приключениями, но и не без некоторых проблем социального характера.
В поддержку: Хороший тамада и конкурсы интересные / Anevka (author.today)
Что-то такое было уже, так что некоторые отрывки повторяются. Но зато тут вся эпопея собрана в одном месте.
Однажды, в давние времена…
— Слушай! Я понял, чем мы завтра займёмся. — Чем? — День у нас завтра какой? — Двадцать пятое. — А недели? — Суббота. — И мне — восемнадцать! Ещё с полсекунды Катя глядела на него в полном непонимании, но тут выражение её лица изменилось. — Андрюша, — испуганно переспросила она, — ты это серьёзно? Я не могу. — Почему? — ответ немного обескуражил его. Но он попытался свести всё к шутке: — Сама ж говорила, на Руси спокон веку заведено: как только — так сразу. И тут же детей начинать плодить пачками. — Ещё и детей… — Катя, похоже, полностью лишилась на время чувства юмора и жалобно посмотрела на него. — Андрюш, ну ты что, совсем с ума сошёл? — Кать, да что с тобой? Ну ясно же, про детей — это просто тебя повеселить. — Удачно, — кисло улыбнулась она. — Но правда, почему? Ты не хочешь за меня замуж? — Хочу, конечно… Но я же тогда в школу должна буду сообщить — и как ты это себе представляешь? — В школу? Зачем? — В бухгалтерию — чтобы налог за бездетность вычитать начали. Ты, что, не знал об этом? — Вообще понятия не имел. Что такое бывает даже. — С мужчин его сразу берут, а с женщин — только после замужества. Шутка ещё такая есть: «Каждая честная советская девушка обязана родить на следующий день после свадьбы.» — Дурдом… Ну ладно, убедила. Будем продолжать жить во грехе. Катя на минуту задумалась. — Андрюш, а ты правда на мне жениться хочешь? — Кать, а ты правда в ответе сомневаешься? — Нет… — Она помолчала ещё немного. И начала, как будто совсем о другом: — Меня Наташа давно уже в гости зовёт — с тобой. В июле мы к ним могли бы заехать. А у Павла Алексеевича — он деревенский сам, из-под Борисполя откуда-то — брат есть, двоюродный, кажется. Так вот он — поп. Там же, в соседнем районе. Возможно, удастся договориться, чтобы он нас обвенчал — если тебя это устроит. — Устроит?! Да в церкви — это ж ващще класс! |
| * * * |
| Нет, ну не свинство ли? Катя повесила трубку и расстроенно уставилась в окно, за которым уже начинало понемногу темнеть. Сегодня она не ждала звонка от Андрея и по его тону, по тому, как он поздоровался с ней, сразу почувствовала беду. Вот тебе и планы на лето… Сегодня им сообщили, что сразу после сессии весь первый курс силком загоняют в стройотряд. Из-за олимпиады. Ну дурь же полная, чего они там понастроить могут, эти горе-строители, коровников олимпийских для олимпийской деревни? |
| * * * |
Ну а сейчас их встреча отодвигается ещё на месяц. Это будет уже целых полгода… Свадьбу тоже на август придётся переносить… Хотя тут-то как раз и чёрт с ней: всё равно в их день не выходит. Ну вот что попам за разница, когда венчать? Кругом бюрократия… Может, вообще зря они это затеяли? Тайком, в какой-то полузаброшенной часовне, не совсем даже по-настоящему: кто б мог подумать, что по правилам венчаться можно только после загса — но никак не вместо? Отделили, называется, церковь от государства, ничего не скажешь… Хотя Андрюша, наоборот, в полном восторге. Называет теперь отца Николая не иначе, как «наш Лоренцо». Ладно, главное — чтоб он доволен был. А что оно там по чьим-то порядкам значит, не всё ли равно… |
| * * * |
| Старая, покосившаяся слегка деревенская часовня походила на небольшую избушку без окон, утонувшую с трёх сторон в пышных, чуть не в рост человека, зарослях кладбищенской крапивы. Андрей стоял в задумчивости у крайней могилы, оставленный другими членами их небольшой группы. Небо чертили ласточки, со стороны деревни доносился то и дело заливистый перебрёх собак. По истрескавшейся от жары глинистой площадке перед входом вереница утят прошествовала вслед за мамашей в направлении озера, зеркальная гладь которого отражала лубочные завитки плывущих в синеве облаков… |
| * * * |
Из двери часовни появился Павел, забрал у него кольца и опять скрылся внутри — они с «Лоренцо» возились там уже минут двадцать, если не все полчаса. Кольца были старые и какой-то совсем низкой пробы, оставшиеся от Катиных бабки с дедом. На новые у них просто не было денег… Андрей бросил последний взгляд на могилу и отвернулся к озеру. Катя с Наташей хихикали о чём-то в сторонке, поглядывая за резвящейся неподалёку Ксанкой. Судя по суетливым движениям, непоседа пыталась ловить кого-то в высокой траве… Сегодня его невеста казалась ему ещё красивее, чем обычно — в расшитой узорами блузке, по спине веером рассыпались разноцветные ленты… Но так ведь оно, наверно, и должно быть… |
| * * * |
Наконец, всех позвали внутрь… Слабые огоньки лампадок перед иконами, чуть колышущиеся по стенам полутени от двух расписанных серебряной краской свечей… Полузабытый, откуда-то из детства, когда бабушка брала его с собой в церковь, запах ладана… И это новое, странное ощущение холодного металла на безымянном пальце правой руки. К которому он, наверно, привыкнет скоро настолько, что перестанет замечать совсем… Андрей скосил глаза на Катю. Его почти уже жена, казалось, тоже была зачарована этим древним таинством. Взгляд отрешённый, как на ликах православных святых… Умеют же попы обставить всё так, чтобы запомнилось на всю жизнь… С застеленного расшитым рушником стола «Лоренцо» поднял первую из двух изукрашенных самоцветами корон. — Вінчається раб Божий Андрій рабі Божої Катерині в ім’я Отця, і Сина, і Святого Духа. Амінь… |
| * * * |
Под спокойной, лишь изредка вздрагивающей от стремительных прыжков водомерок поверхностью озера лениво шевелили плавниками две рыбы. Катя рассеянно следила за их безмолвным танцем, сидя у самого берега, в редкой тени склонившейся к воде липы. Карпы. Koi. Пусть и не цветные, самые обыкновенные… — Паша, ну тебя только за смертью посылать! Она оглянулась на Наташин голос. Откомандированный за провиантом Павел Алексеевич вернулся из деревни с сеткой овощей, трёхлитровой банкой домашнего кваса и толстенным, в четыре пальца, шматом сала. — Зранку ще бігало, — известил он присутствующих с такой гордостью, будто собственноручно бедную свинку зарезал. — Та й найголовніше… — из кармана брюк была благоговейно извлечена заткнутая скрученной бумажкой поллитровка, в которой плескалась мутная беловатая жидкость. — А вот без этого, Паша, вполне можно было и обойтись. — Наталко, та що ж це за весілля, без справжньої козацької горілки? Весілля… Катя вспомнила, как представляла себе когда-то свою будущую свадьбу — давно ещё, когда бабушка читала ей перед сном «Золушку». И как плакала потом, узнав, что сейчас такого больше не бывает… А позже, в школе, это был шикарный дворец бракосочетаний из какого-то фильма, марш Мендельсона и открытая белая «Чайка» во главе растянувшегося на квартал кортежа… Но в какой-то момент она перестала думать о подобных вещах вообще. Какая, в сущности, разница. Не в пышных же торжествах дело… И не в сегодняшних заунывных песнопениях, если уж на то пошло. Пока отец Николай читал свои молитвы, мысли её витали далеко-далеко… Неяркий, лишь подчёркивающий полумрак номера свет торшера. Вино, фрукты на столе… И рука Андрея, коснувшаяся вдруг её плеча — от чего сердце забилось так, словно собралось выскочить из груди… Она бросила в воду камешек и рыбы уплыли. Пора перебазироваться к «столу»… — Внимание… тост, — Сергей Анатольевич церемониально поднял наполненный самогоном бумажный стаканчик. — За молодых! Господа гусары, локоть на уровне эполета… До дна! Ну и гадость же эта ваша «горілка», Павел Алексеевич! — Горько!!! Вот тут уж не возразишь. «Гусары», называется. Дам бы пожалели… Прежде чем целоваться, Катя кинулась заедать обжигающий глоток чёрной ржаной горбушкой с салом и зелёным луком… |