Ах, эта свадьба, свадьба...

Присоединяюсь к флешмобу https://author.today/post/517297

Как таковых свадеб в моих историях удручающе мало :) Все как-то по простому договариваются, без пышных обрядов. Но уж если гуляют, так с размахом!

Сказка кота Баюна

Дворец содрогался от топота, гомона, рычания и заздравных воплей. На свадьбу собрались все, кто уважал царя Кощея. То есть, все подданные, до последней кикиморы, и ближайшие соседи. Дальние прислали велеречивые поздравления на золочёных свитках и подарки — в основном статуи в греческом стиле. Статуй этих в дворцовом парке и без того скопилось больше, чем деревьев. Баюн тайком распорядился, чтобы новых истуканов поставили поближе к посадочной площадке. Змей Горыныч, пока приземлялся, переколотил половину. Баба Яга тоже помелом парочку приласкала. Глядишь, и остальные не уцелеют, когда хмельные гости улетать будет. А обломками потом можно дорогу вымостить, всё польза.

— О-о, наконец-то я тебя нашла! — послышалось за его спиной.

У Баюна дёрнулась задняя лапа. Специально залез на самую высокую башню дворца, чтобы хоть часок отдохнуть от столпотворения. Так нет же, и здесь достали!

— Ты умеешь прятаться, — рыжеватая, с тёмными пятнышками, кошка грациозно обогнула Баюна и вспрыгнула на перила балкона.

Вот назола! И ведь не прогонишь. Баюн вздохнул. Кошка прибыла вместе с Элен, невестой Кощея. Баюну они не понравились с первого взгляда. Обе тощие, рыжие и в глаза не смотрят, словно натворили чего. Верно говорят: с рыжими поведёшься, хлопот не оберёшься.

Сначала Баюн обрадовался, что миновало их лихо, не привёз царь зеленоглазую колдунью, которую со змеёй сравнить — змею обидеть. Подивился, правда, как это Кощей согласился на такую неравноценную замену. Только когда Элен настроила свою арфу и заиграла, кот понял, чего ради царь променял дивную эльфийскую королеву на эту замухрышку. Баюн и сам любил побренчать на гуслях. Но так играть — чтобы душа крылья распускала и журавлем в небо рвалась — он не умел. А уж когда Элен с Кощеем сели за шахматы, и она в три хода выиграла, кот затосковал пуще прежнего. Ум и талант — сильная смесь, привораживает накрепко и надолго. Стало быть, свадьбы не миновать. А новая царица — новые порядки. Какими они будут — непонятно. Элен ходила по дворцу тихо, глаз не поднимая. Но в тихом омуте… И кошка ещё эта! Уставится в небо и мурчит, мурчит, будто молиться. А кому? Для чего?

— Я не прячусь, — с достоинством сказал Баюн. — Я звёздами любуюсь.

— Я тоже люблю звёзды, — она прищурилась, запрокинув голову. — Ты знаешь, что в Царстве мёртвых пустое небо? Ни звёзд, ни солнца.

— В Царстве мёртвых?! — Баюн вскочил. Шерсть на загривке сама собой вздыбилась. — Ты была там? Да что ты за тварь?!

— Я кошка, — она улыбнулась, по-прежнему не глядя на него. — Кошка по имени Мерит. Давным-давно я жила в стране Та-Кемет. Там было много солнца, а по ночам много звёзд. Наверное, и сейчас так.

— Ты из Египта? А как в Ирландии оказалась?

— Это странная история. Причудливее, чем любая сказка.

Мерит повернулась, первый раз прямо взглянув на него. Баюн ахнул. Глаза у кошки были чёрные, словно кто-то до краёв залил их смолой.

— Ты слепая? Но как же ты видишь?

— Иначе, чем ты. Из Царства мёртвых нельзя вернуться, ничего не оставив там.

— Оттуда вообще не возвращаются! Только если кто-то поможет. Кто тебя вернул?

— Королева, — Мерит опустила голову. — Когда я умерла, из меня сделали мумию, потому что люди в Та-Кемет боготворили кошек. Для нас даже устроили особый могильник. А через много-много веков другие люди раскопали нас. Содрали всё золото и украшения, а потом увезли на север, на далёкий остров. Тысячи кошачьих мумий.

— Зачем?

— Они перемололи нас на удобрения для своих посевов.

Баюн содрогнулся.

— Удобрять землю порошком из мумий?! Да кто же до такого додумался?

— Люди. Королева называет их англичанами, — кошка вздохнула. — Она взяла удобренную землю, принесла в свои владения и вырастила меня.

— И теперь ты служишь ей! — Баюн зашипел. — Ты шпионка!

Мерит подняла переднюю лапу, лизнула её пару раз, потом тихо сказала:

— Я не обязана была всё это рассказывать. Про тебя говорят, что ты умный. Если ты поймёшь, что задумала королева… Если успеешь до утра...

— Успею что? — озадаченно спросил Баюн. — Говори яснее. Я в вашем заморском колдовстве не разбираюсь.

— У нас мало времени, а я... — она наклонила голову, прислушиваясь к чему-то. — О нет! Почему? Ведь ночь ещё не закончилась!

Со двора послышался звонкий смех и серебряный звон подков.

— Это сиды! — Мерит беспокойно забила хвостом. — Они уезжают!

— Ну да, — Баюн глянул вниз. — И скатертью дорога.

— Их нужно задержать! Послушай меня, это важно! Они принесли с собой время холмов и чары королевы. Но как только уедут, чары развеются!

— Какие чары?

— Я не могу… — она вдруг жалобно мяукнула, вздрогнув, как от удара. — Нет! Пожалуйста, я люблю Элен!

Кот заозирался, не понимая, с кем она говорит. Мерит взвыла, спрыгнула с перил и метнулась мимо Баюна к лестнице. Предчувствуя недоброе, он помчался следом.

Во всех покоях, переходах и даже на лестничных ступенях пировали гости. Некоторые уже лежали вповалку под столами. Перепрыгивая через храпящие тела и уворачиваясь от пьяных объятий, Баюн выбежал в коридор, ведущий к царской опочивальне. Мерит крутилась возле запертой двери.

— Открой! Мне надо… надо…

— С ума сошла? Да Кощей голову оторвёт любому, кто ему брачную ночь испортит!

— Ты не понимаешь! Его ночь уже испорчена! Элен... умирает! — последнее слово Мерит прохрипела, словно её душили.

Баюн кинулся к двери. Поднялся на задние лапы, полоснул когтями по дубовым доскам. "Прости, Кощеюшка, но я должен разобраться, что за чертовщина у тебя творится!" Внутри громыхнул засов, вылетая из петель. Дверь распахнулась.

Полураздетый Кощей сидел на краю широкой постели, прижимая к себе жену. Он поднял голову, и Баюн замер. Никогда ещё ему не доводилось видеть у царя такого взгляда — потрясённого, растерянного, испуганного. На Элен была только короткая шелковая сорочка без рукавов, и Баюн увидел, что тело молодой царицы меняется на глазах — сморщивается, покрывается старческими пятнами, усыхает...

https://author.today/work/130138

Художник Юлия Меньшикова

Свадьба господина Ху

«Я самый счастливый лис во всей Поднебесной! Совсем скоро я исполню клич феникса к милой подруге. И пусть все — и родня, и приятель мой — в один голос твердят, что ничем хорошим моё сватовство не закончится, я докажу, что они ошибаются!

А началось всё пятнадцатого числа первой луны, когда с наступлением сумерек люди выходят гулять в лучших своих нарядах, с разноцветными фонариками в руках, согласно обычаю. Как сказал поэт: «Девы на прогулке, словно на небе тучи». Вот тогда я и увидел свою будущую невесту — девицу Цуй из семьи Сянжо. Дед её с юности служил при дворе императора и был им всячески обласкан. Девице только-только исполнилось восемнадцать вёсен и красотой лица, мелькнувшего между шёлковых занавесей паланкина, она затмила для меня и земные огни, и небесные.

Разузнал я, где прекрасная Цуй обитает, и начал являться к ней по ночам. С самыми добропорядочными намерениями! Сами посудите, разве мог я допустить, чтобы столь совершенная красота завершилась, не сохранив себя в детях? Да и матушка моя уже не раз намекала, что мои разнообразные таланты следует непременно передать по наследству. И чем скорее, тем лучше. У нас, лисиц, «родня тростника и камыша», в многочисленности наша сила. У брата моего единоутробного двадцать детей, и это только тех, кого он помнит.

Девица Цуй мои ухаживания принимала благосклонно. И когда я прижимался к ней, шепча на ухо нежные стихи, охотно и радостно сливалась со мной крепко-накрепко. Но когда я попытался завести с ней беседу, то с ужасом обнаружил, что избранница моя совершенно необразованна. Такую в семью ввести — позора не оберёшься.

Наши свадьбы — не то, что человеческие. Невеста должна показать себя с наилучшей стороны перед всем лисьем родом — приятной беседой на философские темы, умением слагать стихи, да ещё непременно игрой на цитре.

Девица Цуй мило бренчала на пипе, но дядюшки мои, которым за пятьсот вёсен перевалило, признают исключительно цитру. А тётушки любят вести глубокомысленные разговоры на исторические темы. Говорить же с девицей Цюй — всё равно что дудеть в скалку вместо флейты — ни одна дырка не сквозит.

К тому времени родственники моей избранницы начали подозревать неладное. Талисманные письмена Небесного Учителя раздобыли, по всем стенам расклеили. Ну, хоть Небесный Учитель и великий волшебник, но и я не вчера родился. Пусть он там, на Юге, в своём необыкновенном дворце нечистой силой повелевает, у нас на него управа найдётся. Я уже говорил, что маменька моя при дворе Нефритового Императора служит? Она хоть и утверждает, что от дел земных отрешилась, но за любимого сына всегда словечко замолвит.

В общем, когда я чего-то хочу, я этого непременно добиваюсь. И вот, убедившись, что талисманы ни в малой степени не способны мне помешать, я появился в доме Сянжо открыто — прямо перед дедушкой-придворным. Он мне самым умным показался. Представился я, по традиции, господином Ху, а на встречу надел свой лучший шёлковый халат — зелёный, с золотой вышивкой — и парадную шапку.

Старик и впрямь оказался умён — без труда поддержал учёную беседу и оказал мне всяческое уважение. Стали мы с ним приятно общаться по вечерам за чашей вина. И даже время от времени врывающиеся в комнату колдуны разных мастей, пытающиеся меня изгнать, удовольствия не портили. А когда гостеприимный хозяин окончательно осознал, что наслаждаться моим обществом ему предстоит долго, я завёл разговор об образовании его внучки.

Как заботливый дедушка, он моим пожеланиями внял без споров, в тот же день нанял учителя и засадил Цуй за изучение канонов и исторических сочинений. А когда я заметил, что каллиграфия и философия тоже должны входить в программу, старый Сянжо покряхтел, но и дополнительные уроки оплатил. Вскоре нашёлся и учитель игре на цитре. Представился он старшим господином Ху, после чего стены в комнатах моего будущего тестя полностью скрылись под талисманными письменами. Старший господин Ху только улыбнулся и цену за свои уроки поднял в два раза.

Мог бы и в три. Не знаю никого, кто столь превосходно играет «Ночной крик воронов» и, особенно, сложнейшую пьесу «Гуанлин сань», которую мой дядюшка, по его словам, перенял от великого Цзи Кана, жившего пятьсот лет назад. А по моему мнению, всё наоборот было.

Девица Цуй смиренно принимала всех учителей, проявляла достойное похвалы старание, а я всё никак не мог собраться с духом и начать «разговор на льду». К тому же приятель мой, который до сих пор во всех делах поддержку оказывал, вдруг начал меня от женитьбы отговаривать.

К счастью, старый Сянжо сам завёл разговор о свадьбе. В тот вечер он заплатил за очередной урок на цитре, печально покопался в изрядно исхудавшем кошельке и прямо спросил, «не желает ли молодой господин Ху жениться на девице Цуй?» Пока её семья не дошла до полного разорения.

Я так обрадовался, что даже брови поднялись. С восторгом признался, что только и мечтаю соединить чаши с драгоценной Цуй, но по природной скромности не решался высказать своих намерений. Тут же в комнате оказались все Сянжо — и старшие, и младшие, начали меня поздравлять, принесли кувшины вина, вручили мне самую большую чашу и каждый со мной выпил.

«К чему откладывать радость? — говорят. — Завтра и свершим брачную церемонию. Только скажите, уважаемый, где ваш дом? Куда везти невесту?»

Мне скрывать нечего, дом у меня достойный, ещё матушка там жила. «В бамбуковой роще, — отвечаю, — совсем рядом с городом. Ищите дом, возле которого растут два старых бамбука».

С тем мы и расстались, уговорившись, что невесту доставят к следующей ночи. И вот теперь я пишу эти строки, в нетерпеливом предвкушении, как совсем скоро дойдёт до пределов наша с Цуй радостная любовь.

Я уже слышу, как собираются мои родичи на свадьбу, вот и приятель мой явился, улыбается во все зубы и что-то в рукавах прячет. Подарок, навер….»

Из показаний охотников Чжоу и Фу, поставщиков дичи для императорского двора: «В то утро господин Сянжо вызвал нас и приказал разыскать в бамбуковой роще за городом лисью нору. И чтобы непременно рядом с ней росли два старых бамбука. Отыскав указанное место, мы обнаружили высокий могильный курган, весь изрытый, с многочисленными лисьими следами вокруг. Хорошенько запомнив все выходы, мы вернулись во дворец. Вечером господин Сянжо приказал своим родственникам и слугам вооружиться, а свою внучку, девицу Цуй, усадил в закрытый паланкин и отправил всех в рощу, сопроводив наставлениями непременно доставить ему голову и печень «младшего господина Ху». А по возможности, и старшего.

Согласно нашим указаниям, слуги взвалили себе на плечи по винному бочонку с водой, а младшие Сянжо принялись играть на флейтах и типанах. Под весёлые звуки мы окружили курган и принялись лить воду — сразу во все выходы.

Вначале из норы выплыли барсуки, потом пара лисиц, столь быстро шмыгнувших между наших ног, что никто не успел поднять на них оружие. И только когда нора до верху заполнилась, наружу выплыл, едва шевеля лапами, большой лис в насквозь промокшем зелёном шёлковом халате с золотой вышивкой.

«А вот и молодой господин Ху!» — радостно завопили все, и и в одно мгновение лис оказался утыкан стрелами. Мы отрубили ему голову, вырезали печень и сбросили остатки в грязную яму. Когда же вернулись во дворец, оказалось, что вместо головы лиса мы принесли голову старого господина Сянжо и его же печень! Смиренно молим Сына Неба о милосердии, ибо всему виной лисье наваждение!..»

https://author.today/work/257511

Туманный предел

Владыка Лесного края на свадьбу ожидаемо не явился (его ответное письмо чуть не отморозило секретарю руки), зато в числе гостей внезапно обнаружился Джарет.

—Не ожидал тебя увидеть. — Арден едва заметно поморщился, принимая двусмысленные поздравления короля гоблинов.

— Не мог не выразить восхищение твоей оперативностью. — Джарет ехидно улыбнулся. — Извини, что без подарка. Мои мастера просто не успели изготовить для твоей леди венец. Я пришлю его на днях. Кстати, куда присылать? Медовый месяц она проведёт здесь, или ты решил пренебречь традициями?

— Я чтил, чту и буду чтить законы и обычаи своего народа, — процедил Арден, особо выделив слово «своего». И поверх головы короля гоблинов осмотрел зал, выискивая среди танцующих молодую жену. Ага, с ней Кайден. Прекрасно.

— Её зовут Рэйчел, я правильно расслышал? — Джарет тоже следил за худенькой рыжеволосой девушкой в белоснежном платье. — Подходящее имя. Неужели в Ирландии перевелись красавицы, Арден? Или ты так спешил, что поймал первую встречную? Хотя, конечно, по-своему, она мила. И зачарованность ей к лицу.

— Джарет, тебе не кажется, что ты злоупотребляешь моим терпением?

— Успокойся, я не задержусь. Увеселения подобного рода наводят на меня скуку. Вот только преподнесу небольшую безделицу Рэйчел, а то неудобно с пустыми руками приходить. — Между его ладонями завертелась хрустальная сфера.

— Не смей!.. — Арден осёкся. Музыка смолкла, и Кайден подвёл к нему сияющую Рэйчел.

— Ваше величество... — В поклоне начальника стражи ощущался вопрос. Арден отрицательно качнул головой.

— Всегда восхищался верностью твоих слуг, Ден. — Джарет прищурился. — Но что-то многовато охраны в зале. Ты кого-то боишься? В собственном дворце?

— Разумеется, нет, — процедил Арден. — Кай, ты свободен.

— Рад был повидаться, Стрелок. — Джарет ослепительно улыбнулся.

— Взаимно, милорд. — Кайден с холодной вежливостью склонил голову и растворился среди танцующих.

Арден взял жену за руку. Она тут же улыбнулась ему — влюблённо и чуть растерянно.

— Моя леди, позволь тебе представить моего доброго соседа, короля гоблинов Джарета.

Рейчел вздрогнула, улыбка её завяла. Джарет не счел необходимым навести на себя гламур и сильно выделялся на фоне эльфов.

— Счастлив знакомству! — Он взмахнул мантией. Над Рэйчел взметнулся ворох синих искр и осыпался незабудками, украсив инеистые кружева платья.

Она нервно рассмеялась.

— Какое прекрасное волшебство!

— Такой наряд гораздо больше подходит деве с небесно-голубыми глазами. — Джарет лукаво улыбнулся. — Но это ещё не всё. Позволь подарить тебе этот кристалл. В нём можно увидеть свои мечты. А при желании и показать их супругу. Очень удобно в некоторых ситуациях.

Рэйчел смущённо покраснела.

— Благодарю за подарок. — Она осторожно, кончиками пальцев, взяла хрустальную сферу.

—Очень жаль, что ты уже покидаешь нас, Джарет, — сказал Арден, хмуро наблюдая, как кристалл исчезает в складках платья жены. — На следующий бал приходи вместе с Игрейной. Передавай ей, кстати, мои наилучшие пожелания. Надеюсь, в этот раз она не осчастливила нас своим присутствием не по причине нездоровья?

—Она отдыхает в Эринии. А я, пожалуй, задержусь на один танец. — Джарет склонился перед Рэйчел в преувеличенно почтительном поклоне. — Не откажи в радости, леди.

Она беспомощно взглянула на Ардена. Он кивнул. Отказать королю гоблинов было бы грубейшим нарушением этикета. Впрочем, едва ли Джарет решится на какую-то пакость, разве что расскажет пару скандальных сплетен.

Арден взял бокал вина с проплывавшего мимо подноса. Нет, Джарет — не главная проблема этой свадьбы. А главной здесь нет. И сложно решить, хорошо это или плохо...