один из эпилогов моей книги, придуманный на случай если не будет сил писать дальше
Автор: Farid AkhmerovОдин из Эпилогов к книгам 2016-1939
28 июня 1958 года (альтернативной реальности). Тихий, летний вечер на берегу лазурного моря. Припортовый кабак, скорее кабачок в Марселе. Гомон многонационального общества, где все говорят на своем языке, но все понимают друг друга, вернее все в состоянии антисобаки – собака все понимает, но не может говорить, а тут все всё говорят и ни кто ни кого не хочет да и не должен понимать. Все под впечатлением только что закончившегося матча за третье место чемпионата мира по футболу, проходившего в Швеции. Этот матч проходил в городе Гётеборге. Играли Германия-Франция. Победили французы. Большинство посетителей этого злачного места пришли, собственно говоря, именно, чтобы посмотреть этот футбольный матч. Для этого в середине залы на подвесах установлены четыре цветных телевизора диагональю около одного метра. Если приглядеться к небольшим шильдикам в нижней части экранов можно заметить надпись RUBIN-110, и три цветные полоски синюю, красную и зелёную.
Входят четверо. Аккуратные форменки торгового флота ладно сидят на плечах не старых, но уже и не молодых людей. Подойдя к стойке бара, старший из них на ломаном французском заказывают пива и нехитрую закусь. Получив заказанное, все четверо, тихо переговариваясь на немецком языке, направляются к, кажется не полностью занятому столику, за которым сидит смуглый вихлястый парень в расхристанной матросской форме. Других незанятых мест вроде нет. «Эншульдиген зи мир битте, здесь свободно?» - на общепринятой во всех портах, лингве спросил старший.
- Что? Вы немцы? Для бошей здесь мест нет - ответил на английском вихлястый парень.
- Абер хир ист фрай. Здесь ведь свободно.
- Не для немецких свиней. Бошам здесь мест нет - на повышенных тонах отвечает парень, явно надеясь спровоцировать скандал.
Услышав громкую речь, и сразу поняв, что предстоит развлечение, кабак затих и прислушался. Здоровенный мулат с соседнего столика развернулся и присоединился к вихлястому.
- Да, это место для победителей - ввязался он в разговор, вызвав гул одобрения среди публики кабака. Почти все повернулись в сторону немцев, явно собираясь включиться в драку на стороне вихлястого и мулата. Немцы уже взявшие пиво и закусь стояли с занятыми руками среди враждебного окружения, не зная, что делать.
-Это кто там победители?- Раздалось из глубины кабака, сперва на русском, а потом на ломаном английском.
Мулат, опешивший от неожиданности, что кто-то посмел поднять голос против него, резко развернулся и почти с кошачьей резвостью направился вглубь кабака на голос. В руке у него блеснуло, что-то острое, металлическое.
В самом дальнем от входа углу, один за столом в потертой, но аккуратной форме капитана второго ранга советских ВМС сидел не молодой человек и с некоторой ленцой смотрел на нависшего над ним гигантом – мулатом.
- Повтори. Ты что за бошей? Ах ты - и мулат попытался ударить сидевшего.
И тут, произошло что то невероятное, капдва поднялся в свой двухметровый рост, так и не меняя лениво равнодушного выражения на лице, коротко ударил мулата, не все заметили в какое место, мулат рухнул, раньше говорили, как подкошенный сноп. И остался лежать на не совсем чистом полу рядом со столиком, занимаемым капитаном второго ранга.
- Камраден, ком хир! – крикнул немцам русский.
-Победители…победители? Это вы то, победители? Кого вы победили? Когда? -ворчал Богдан Алексеевич Джамилов (это он капдва, волею судеб заброшенный в Марсель). Махнув рукой вихлястому, чтобы забрал своего незадачливого приятеля, он другим жестом пригласил немцев садиться. Те не решились отказаться.
- Русский, русский - зашуршали в кабаке, и кое-кто поспешил убраться.
Налив немцам по пятьдесят грамм водки и, пригласив молча выпить, капдва сказал:
-Споем, что ли? Памяти Владимира Ивановича и Фарида Алимжановича, - и затянул:
«Венн ди зольдатен дурх ди штадт марширен…»
Обалдевшие немцы подтянули, пятеро голосов слились в один дружный, не совсем стройный, хор.
Потом была «Катюша», «Лили марлен», «День победы», «Голубка» и много других хороших интернациональных песен.