Субботний отрывок #19

Хотелось побыть наедине с собой. Подумать обо всем и ни о чем. Отчасти у Рихарда это почти получалось. Заняв нагретую за день каменную скамью, мальчик блаженно щурил глаза. Никто не подсаживался к нему. Никто не требовал внимания. Уж слишком высоко ценились юными магами мгновения иллюзорной свободы, подаренные прогулками. Каждый предпочитал проводить их по-своему. У всякого “на воле” находилось свое дело.

Анхельм подружился с местными кошками. Он кормил их всем тем, что только мог принести из обеденного зала. Иногда прилетала и Тереза. Кошек она не любила, и кошки не любили ее, а потому в эти дни Анхельм разрывался между новыми друзьями и старой подругой, силясь угодить каждому. Со стороны это выглядело весьма забавно!

Велтон и Марлен нашли себя в заботах о клумбе, которую с дозволения церковников разбили в углу небольшого дворика. С весны и до самого этого дня прогулку за прогулкой они хлопотали над землей: сажали, поливали, пололи и даже смастерили оградку. И все это ради мелких белых и бледно-желтых цветочков, пробившихся на свет к началу лета. Рихард совсем немногое понимал в садоводстве и даже не запомнил названия того, что насажали Марлен и Велтон, однако приятно удивился успеху друзей. И совсем не удивился, когда парни заявили о своем намерении к следующему году увеличить клумбу.

Без особого дела оставались только Рихард, Марва и Зигмунд. Они просто читали и играли вместе. Куда чаще, впрочем, играли. Носились по дворику, вызывая раздраженные крики со стороны Анхельма, многочисленные просьбы Велтона и Марлена не топтаться у клумбы и строгие окрики воспитателей-жрецов. Иногда играли с мячом. Теперь он лежал под скамьей: забытый и ненужный. С недавних пор Марва и Зигмунд предпочитали играм тихие разговоры в сторонке от остальных. Что-то странное происходило между ними. Рихард догадывался, конечно, что именно, но собственные мысли не радовали его. Не только потому, что он оказался третьим лишним. Просто Марва – друг!

“Она милая, когда немного отрастут волосы, но это же совсем неправильно!” - думал Рихард, хмуро поглядывая на друзей. Заметив украдкой, как Зигмунд бережно накрывает ладонь Марвы своей, отвернулся.

“Это же гадко!” - Рихард едва сдержал ругательства.

“И как остальные этого не замечают?!” - он укоризненно покачал головой и откинулся к стене. Закрыл глаза: уж лучше не смотреть совсем, чем лицезреть такое безобразие!

Рихард был бы не прочь вздремнуть. Впереди еще два урока и уборка в алхимической лаборатории, так что набраться сил стоило. Однако. Не успел он толком расслабиться, как что-то скользнуло по лицу: мягко и легко, почти нежно.

“Мама?!” - вспыхнуло в уме. Сердце радостно забилось. Только мама могла так прикоснуться!

Рихард распахнул глаза в надежде увидеть перед собой знакомое лицо, но...

Ничего.

Только голубое небо, слегка подернутое облаками. Мальчик фыркнул:

“Сколько можно, Рихард? Башня, церковники и вообще все – это не сон! Ты же сам знаешь…” - завел свое внутренний голос. Рихард покривился.

- Уф, дожили... Сам себе читаю нотации! - пробормотал мальчишка, вертя головой.

Опять ничего. И никого. Никого рядом не было! Тогда Рихард глянул себе под ноги. Порыскав взглядом у лавки, он наконец заметил длинное иссиня-черное перо.

“Уж не Терезы ли оно?” - Рихард поднял находку. Покрутил в пальцах, потом улыбнулся и качнул головой:

“Я теперь в каждой птице вижу Терезу! Спасибо Анхельму!”

Рихард хотел было выкинуть перо, однако в самый последний момент передумал. Еще немного покрутив его в руках, мальчик спрятал его под одежду.