Скоро открытие Олимпийских игр-2024. А как прошли Олимпийские игры на страницах моей книги? Выпуск10

Нашей сборной не будет на ОИ-2024. Порадуемся за наших на ОИ-1952. Из книги "Нападающий вратарь-7".

17 июля 1952 года. Хельсинки.

Утром читаю спортивные газеты. Отборочные соревнования по многим видам уже начались. Все наши боксёры преодолели первый этап в своих категориях. В моей категории только я, югослав и француз прошли вперёд нокаутировав соперника. Остальные бои длились три раунда и победители определялись решением судей. Фаворитами, по мнению экспертов, в весовой категории до 57 килограмм были прошлогодний чемпион Европы француз Жозеф Вентажа и американец Эдсон Браун.

Спортзал. Мой сегодняшний соперник - румын Георг Илие. Дожидаюсь, когда чех Ян Захара, победно вскинет перчатки после оглашения победителя.

А чех-то - прямо Терминатор в сушёном виде. Если встречусь, то с ним будет нелегко...

Во время выхода на ринг, я занёс ногу через канат, но прыгать не стал, а встал на карачки и заполз на ринг под нижним канатом. Снова, как и перед первым моим боем, взрыв смеха на трибунах. Ищу глазами француженку и посылаю ей воздушный поцелуй. Она посылает в ответ.

Начинаем. Румын ушёл в глухую защиту и ждёт моей ошибки. Осторожно атакую с дальней дистанции, как и мой соперник. Прыгаем как кузнечики, минуту, вторую, третью. Посылая "троечку", я немного запоздал работой ног, совсем немного, буквально на доли секунды. А в этом случае работа ног чертовски важна. Каждый удар быстрый и короткий, обязательно с небольшим синхронным подшагиванием к противнику. Вот здесь я замедлился и завалил всю атаку. Хотя, в целом, комбинация прошла неплохо. Я достал румына в челюсть, он даже не успел уклониться. Если бы не прозвучал гонг, то я бы обязательно добил соперника.

Второй раунд. Я оттеснил румына к канатам и попытался пробить апперкот снизу, но этот живчик ускользнул от меня. Я, по инерции заехал себе снизу в челюсть на потеху зрителей. Шутливо потряс головой и развёл руки в стороны. Мол, с каждым может случиться.

Румын всё в той же глухой защите. Я намеренно открываюсь и качаю маятник, легко уклоняясь от дальних ударов. Но, вот соперник делает шаг навстречу - я тут же удачно выбрасываю "троечку", а затем "крюк" в догонку. Румына слегка повело и он опустил перчатки. Бью "двоечку", вкладываясь во второй удар скручиванием. Соперник грохается на помост. На "автомате" вскакивает, услышав отсчёт. Расставляет руки в стороны, пытаясь опереться на воздух, но "входит в вираж" и, как сбитый самолёт, врезается носом в брезентовое покрытие. Нокаут!

Захожу после боя в зоопарк. Вспоминаю про рассказ Сальникова и решаю проверить сообразительность наших "предков". Но давать хлеб мне не разрешили, мол, купите банан. Денег было жалко и я решил просто посмотреть. В обезьяньем питомнике самец отнял у самки два банана и сел на парапет маленького бассейна полакомиться. Начинает чистить первый банан, тот обламывается под корень и падает на дно бассейна. Самец, медитируя смотрит в воду, очевидно, ожидая, что банан всплывёт, но он не дерьмо - утонул так утонул. В ход пошёл второй банан. Почищен с мерами предосторожности. Первый укус и... что такое?! Второй банан тоже на дне! Шимпанзе плюнул с досады в бассейн, почесал свой бок и, переваливаясь, как утка, пошёл к раздаточному столу ожидать новую порцию подношений...

Это Вы на что намекаете? На бокс и на футбол? Я идти на дно не собираюсь!

В раздел "Истеричка" добавлен один балл.

Мари пришла на свидание в турецкое кафе. Я уже был здесь вчера и оценил качество напитка. Спрашиваю:

- Хотите я угощу Вас кофе с ароматом из которого сделаны мечты!

Мари, после глотка кофе, сделала блаженное лицо и простонала, как во время оргазма. Сидящая рядом женщина наблюдала за нами и, позвав официанта, сказала, кивнув на Мари:

- Подайте мне тоже самое, что ей!

Мари увидела это и, отхлебнув, издала второй громкий стон. Все женщины в кафе принялись звать официанта.

18 июля 1952 года. Хельсинки.

С четвертьфинальных поединков перед боем проходит пресс-конференция участвующих боксёров для спортивных журналистов. Мой соперник - канадец Леонард Уолтерс рассказывает, как его семье плохо жилось в СССР:

- Нас из Лемберга(Львова) перед войной отправили в Сибирь. Мой отец был раввином и открыто протестовал против Советской власти. За это нас и сослали. В сорок втором мы сумели переправиться в Канаду, где я и начал заниматься боксом. В Польше у нас был свой дом, а из-за коммунистов нам пришлось всё бросить!

Журналисты строчат в блокноты эту душещипательную историю. Я поднимаю руку и задаю вопрос представителю богом избранного народа:

- Скажите, а местные русские в Сибири жили лучше, чем вы?

- Нет. Не лучше.

- А что стало с вашими родственниками, кого русские не вывезли в Сибирь?

- Через год, когда пришли немецкие войска - их убили украинцы-полицаи.

- Получается, что русские вас спасли?

Уолтерс задумывается:

- Получается так.

- Так чем же вы не довольны?

Канадец настроен решительно и после начла боя прёт, как танк. Я, уходя от града ударов, постоянно натыкаюсь на подушку то в одном углу ринга, то в другом. Внимательный соперник при моих контрударах тут же разрывает дистанцию и уходит в защиту.

В конце раунда перехватываю инициативу и бью канадца в ближнем бою. Он "ложится на крыло" и падает боком на канат. Пытаюсь его добить, но соперник хватает мои руки в тиски и, переваливаясь через канат, увлекает меня с ринга за собой прямо на судейский столик. Вопли восторга и смех в зале.

Второй раунд. Атакую и ухожу, атакую и ухожу. Канадец, доведённый до каления моими "камбэками", решается на атаку. Наносит прямой левой в мою защиту и тут же правой в открывшееся, типа случайно, "окно". Я, ожидая удара, уже начал перемещение. Соперник, пронзив перчаткой пустоту, "проваливается" вперёд и начинает разворот в мою сторону. Тут же бью свой коронный удар снизу - апперкот. Хорошо так попадаю. Голова канадца резко дёргается вверх, посылая ощеренный кадр в глубины Вселенной. Затем соперник складывает "лапки" на животе и, отклоняясь назад, рушится на помост ринга. Глубокий нокаут. Можно не считать. Отхожу в угол ринга, подпрыгивая на мягком покрытии. Подмигиваю Мари.

19 июля 1952 года. Хельсинки.

Утро. Олимпийский стадион. Вместе со сборниками я в белом костюме прошёл в этот ненастный день под трибунами. По сравнению с церемонией Московской Олимпиады 1980 года, нынешнее действо выглядело затянутым и скучным.

Спортсмены из английских колоний хотели пройтись на открытии под белым флагом Международного Олимпийского комитета, но это не было разрешено, так как в правилах МОК точно оговаривалась необходимость использования государственного флага. Пошли под флагами Великобритании.

Сначала председатель Оргкомитета поприветствовал участников Олимпиады на финском, шведском, французском и английском языках. Затем выступил президент Финляндии. Зажгли олимпийский огонь. Вот, собственно, и всё интересное.

После окончания церемонии открытия, идём с Мари погулять в сторону пляжа. Взяли в киоске по бутылке новомодной Кока-колы. Пасмурное небо сменилось солнечным и мне в белом пиджаке стало жарко. На пляже у Олимпийской деревни было немного людей, в основном - спортсмены, переодевшиеся в Олимпийской деревне. Мари увидела группу соотечественников и приветливо помахала им рукой. Знакомимся.

Мари представляет меня как боксёра, футболиста и хоккеиста сборной СССР.

Последним из представленных был мой будущий противник в полуфинале Жозеф Вентажа. Он, не вставая с мостка, кивнул в мою сторону и подарил свирепый взгляд, как бы говоря: "Завтра тебе капец, парень!".

Как оказалось из рассказа Мари, француз тоже, как и я, играет в хоккей на первенство своей страны. На манер канадских профессионалов, он лупит на льду обидчиков лидеров своей команды. Эдакий французский "Тафгай".