Анна

Как-то раз участвовала я в жанровом марафоне. Задача одного из туров была написать небольшой рассказ в жанре подростковой прозы (young adult). 

Увидев одну из предлагаемых к заданию картинок, я написала рассказ "Анна". Он стал первым, который я опубликовала тут. 

Рассказ я нежно люблю, еще и потому, что он непростой. Дело в том, что он напрямую связан с моим романом "Новая Жизнь". Как связан? 

В тридцатой главе романа, "Молитва", есть эпизод, когда Юра рассказывает жене об одном из самых болезенных моментов его юности (который его память блокировала долгое время, а под влиянием стресса, пережитого в предыдущей главе, он снова отчетливо вспомнил). 

В жизни Юры-героя "Новой Жизни", задолго до судьбоносной встречи с женой, была девушка Анна. Вот о ней он и рассказывает жене в этом фрагменте: 

"Я наблюдаю за любимым мужчиной, и сразу замечаю, что он какой-то... тихий, будто напуганный, глаза опущены, губы иногда дрожат. И я спрашиваю напрямую о том, что его беспокоит.

— Я хотел спросить тебя, а до меня у тебя действительно не было серьезных отношений?

Вопрос задан таким тоном, что я не смею рассмеяться, хоть первоначальным импульсом было именно улыбнуться в ответ.

— У меня до тебя вообще никаких отношений не было, ни серьезных, ни несерьезных. А почему ты спрашиваешь?

— Сегодня, пока я писал Толику, вспоминал все, что со мной было те трое суток, потом как будто снова вернули смысл жизни, тебя, и вдруг я еще кое-что вспомнил. И решил сначала спросить тебя о том, было ли у тебя что-то до меня, пускай даже легкий флирт...

— Нет, не было.

— Так вот, значит, я знаю о тебе все?

— Уверена, что ты знаешь обо мне больше, чем я сама знаю о себе.

— Ну так... я хочу, чтобы и ты обо мне все знала. А я просто приказал себе забыть, и не вспоминал, а тут пока писал и вспоминал карцер и как без тебя не дышалось, как будто удалили блок... В общем, мне было тринадцать, когда отец переехал из своей шикарной квартиры на Котельнической Набережной, из высотки, в хрущебу, потому что ту квартиру ему стало не на что содержать, и я пошел в новую школу. Сложно было находить общий язык с новыми одноклассниками, я был колючий, необщительный, тогда еще мимикрировать социально плохо умел, или не умел вовсе, я плохо помню... В нашем классе была девочка Аня, моя ровесница, ясное дело. Прилежная ученица, в очечках, типичный такой ботаник. Мой отец и я жили в одном доме с ее семьей, но мы никогда не общались – она была вся правильная, а я был уже тогда асоциальным и озлобленным, и сколотил себе компанию из трех одноклассников, таких же мудачков, как и я...

Я хочу что-то сказать, но он жестом меня останавливает, и я умолкаю.

— Так вот, я знал, что нравлюсь этой Ане, и в десятом классе, нам было по шестнадцать лет, решил с ней замутить – чисто чтобы доказать себе, что даже такая правильная не устоит перед моими чарами. А она вообще чистая, неопытная, светлая... Первый же поцелуй мне рассказал о ней все, что мне нужно было узнать. Вообще девчонка-девчоночка.

На следующий день сидели мы на уроке литературы – вел его старый очкастый дед, считавший свой предмет важнейшим из всех существующих. А мне хотелось перья распушить перед своей бандой. Ну, я им шепотом про Анечку и рассказал, с пошлым юмором, как у мужиков бывает. Препода это разозлило, что мы на его уроке святотатствуем, он и приказал встать и поведать всем, чего мы ржем. А я кошусь глазами в сторону Анютки, она вся пунцовая, догадалась. Я не хотел ее посмешищем делать, поэтому просто сказал преподу, что дело было личное. Тогда он потребовал мой дневник – написать дисциплинарное предупреждение... и пару слов лично моему отцу.

Тут вдруг Анечка начала упрашивать препода побеседовать с ней с глазу на глаз. Уговорила, они вышли, а я сидел и точно знал, о чем она с ним говорила; упрашивала не писать у меня в дневнике ничего, иначе из меня отец отбивную сделает... нет, он никогда не бил так, чтобы было очевидно, он в основном морально размазывал так, что мог довести до белого каления, а потом, если видел, что я на грани, а я всегда бывал в таком состоянии от бесед с ним, он бил, разок. Или по яйцам, или в солнечное сплетение, выбивая всякие мысли о том, чтобы врезать ему в ответ.

Я знал, что Анечка не раз бывала свидетелем моральных издевок, а бывало, и физических расправ, и понял, что она препода уговаривает.

Уговорила. Когда они вернулись, он просто предупредил меня не шуметь, иначе выгонит из класса.

Аня училась прилежно, много знала, и ей на уроках бывало скучно. Тогда она брала другую тетрадку и сочиняла истории. Я знал об этой ее привычке, и никому не рассказывал. Это было личное, а личное я мог понять и оценить.

В тот раз препод был особо придирчив, и заметил, что обыкновенно внимательная ученица что-то там явно не в тему пишет. Подошел, отнял у нее тетрадку и стал зачитывать вслух один из ее рассказов. А я вижу, что она покраснела, в глазах слезы, стоит униженная. Я должен был что-то сделать и устроил диверсию. Что там было! Препод, звали его Михаил Ильич, взбесился, стал грозить мне отчислением. Тогда бы отец точно мне шею свернул... Аня это знала, и внезапно подскочив к Михаилу Ильичу, выхватила у него из рук свою тетрадку, плюнула ему в лицо, заявила, что он дурак, что подавляет в нас творческие порывы, что он плохой учитель, и что его предмет дурацкий, и школа дурацкая, и она сама учиться тут больше не хочет... и убежала прочь. После чего Михаил Ильич, понятное дело, и думать про меня забыл. А после уроков она меня ждала в подворотне в квартале от нашего дома. Я тогда бормотал что-то про «Как ты его круто отшила», и «Спасибо, прикрыла, только как же ты своим родакам скажешь?», а она мне, «Да мои родаки не заметят, если я вообще из дома исчезну, они пьют с утра до ночи, когда не на смене». Я тогда взял, да и позвал ее к себе домой, отца не было, он на охоту с корешами укатил за день до этого. Она совсем иная и невинная была, мне отдалась без кокетства, сказала, что любит, а моего папку ненавидит за то, что он творит со мной. В общем, мы даже думали, как бы вместе жить начать, но для начала позвал я ее к себе на то время, что бати не будет, на три дня. Она пошла к себе за вещами, сказала, что через полчаса вернется, но не вернулась ни через полчаса, ни через час, ни к вечеру. Я думал, струсила. И потом я почти три недели вообще ее не видел. Клял ее последними словами, поклялся тогда себе, что вообще никому доверять не стану, и привязываться себе к другому человеку не позволю. Только боль от того, что произошло, меньше не становилась. Ну, а когда около месяца прошло, шел домой, смотрю – труповозка, Скорая, милиция. И носилки, а на них тело, белой простыней накрыто. Из-под простыни рука девичья... и колечко на нем блестит, то самое, которое я Ане подарил перед тем, как она за вещами ушла. Так и стоял как вкопанный и смотрел, а потом в толпе людей спрашивать начал, кто знает, что случилось. Мне одна старушка-соседка все и рассказала. Когда Аня домой пришла, мать была в квартире, услышала, что дочь у себя в комнате, взяла и заперла дверь. Почти месяц не выпускали ее из комнаты, почти не кормили, а потом... Аня сбежать попыталась, когда дома был только пьяный отец. Она его попросила в туалет ей дать выйти, сбила его с ног, и пыталась удрать. Да не тут-то было – папашка схватил ее за волосы и об стенку... Она тогда черепно-мозговую травму получила, но была ещё жива. Только тогда никто Скорую не вызвал. Потом пришла мать, увидела дочь на полу, стала орать, отец стал ее бить, вот тогда соседи вызвали ментов, а те уже в свою очередь вызвали Скорую. Только поздно было, Аня умерла. А потом патологоанатом написала, что девушка была беременна, где-то месяц срок был. Один наш тот раз... а я весь месяц предательницей ее считал, и на выручку так и не пришел.

Я тогда на могилку раз пришел, цветочки принес, крест поцеловал и ушел. Таки не хотел вспоминать, что был в моей жизни человечек, который просто меня любил, а я его не сберег... Я тогда ее отцу с матерью устроил поджег в квартире, когда они оба пьяные были... Не мог я за подругу и малыша не отомстить... С тех пор как помешался – так ребенка хотел от женщины, которая бы любила. Ну, а дальше ты уже все знаешь, что было...

Вот смотрю на тебя и думаю – может, тебя мне она послала... стала ангелом на Небесах и вымолила мне счастье, как тогда в школе вымаливала, чтобы перед отцом меня не подставляли..." 

И вот именна эта история и вдохновила меня на то, чтобы в жанре янг эдалт написать рассказ "Анна", который по сути является художественным осмыслением выше приведенного фрагмента. 

Рассказ "Анна" живет здесь https://author.today/work/322009

А первая часть романа "Новая Жизнь" (пролог+15 глав) тут: 

https://author.today/work/372107