Владимир Владимирович тут ни при чём

Выложила новую главу - и уже было хотела отметиться с ней в рамках движения, посвящённого публикации субботних отрывков - как получила внезапнейший комментарий от любимой читательницы.

- О, - говорит, - небось, Маяковским навеяно.

Пробегаю по тексту глазами в величайшем недоумении.

И тут мне вываливают цитату.

А я
за стенного
за желтого зайца
отдал тогда бы — всё на свете.

Ну блин, вот кому бы ещё в голову пришло?

Если что, то навеяно этим:

 Существование, которое приходилось влачить отцу Бераду, всё меньше напоминало человеческое.

 Он думал порой, что в подобной жизни не больше смысла, чем в прозябании бледных тонконогих грибов в глубинах винного погреба, или бесцветных многоножек, которые непременно найдутся в любом подземелье.

 Он чувствовал, что и сам обесцветился до пределов возможного, стал бессловесным, слабым, и жалким. Все его чувства померкли и стёрлись. Его перестало пугать разрушение гниющей заживо плоти –  застуженные почки, обширные мокнущие язвы ниже колен и отнявшаяся левая рука существовали словно сами по себе, как незначительные штрихи безрадостной общей картины.

 Хуже всего – он начал терять надежду когда-нибудь выбраться из тюрьмы.

 Тогда как ему непременно нужно выбраться – только эта твёрдая, абсолютная уверенность и поддерживала горение жизни в униженном ветхом теле.

 Единственной его отрадой стал луч из светового окна.

 Рассмотреть что-нибудь сквозь дыру, пробитую в толще скалы, бесполезно даже пытаться – можно разве услышать шум ветра и далёкие крики чаек.

 Но на стенке напротив, перемещаясь вслед за движением солнца, сияет ослепительный яркий кружочек.

Такие дела.