Всё было спето...

https://author.today/post/545864 Присоединюсь к флэшмобу, предложенному Некто Нечто. Творцы у меня в произведениях пришли из вселенной Толкина, так как в основном пишу постканон про этот мир. Или фанфики, если привыкли так называть сей вид творчества. 

Итак, главный Творец, создавший всё своей Песней - Эру Иллуватар. Эру Единый. 

Если это порождение Моргота, то чёрный вала достиг небывалых высот в искусстве подражания и обольщения! Но в звучащей мелодии не было ни единой ноты фальши.
— Нет! Этого не может быть! Моргот! Это твоя очередная проделка? — Пламенный Дух в смятении заметался в стылых волнах океана Безвременья. Его движение вперёд прекратилось.
— Я не буду спорить, Мелькор тоже моё порождение, и в нём очень много от меня… — песня оборвалась на полуслове. — Но ты тоже мой сын.
— Мириэль? — искра Негасимого Пламени пыталась понять, откуда доносится голос.
— Нет.
— Эру?
— Да, — тёмное звёздное облако обволокло маленькую искорку. Фэанаро почувствовал себя младенцем, которого завернули в тёплое пушистое покрывало и, нежно укачивая на руках, несут домой. Чарующий голос матери звучал в нём, вокруг него, отовсюду…
— Всё-таки это была твоя fana.
— Ты про Мириэль?
— Да, про телесную оболочку, которую ты оставила за ненадобностью в садах Лориэна.
— Когда ты догадался об этом?
— Когда не стал чувствовать родного тепла. Словно там лежит сброшенное тобой платье. Сначала одежда насквозь пропитана твоим светом, теплом и запахом твоего тела. Таким родным запахом. Но с каждым разом это ощущение становится всё слабее и тоньше, а затем и вовсе исчезает. Старая тряпка, выброшенная за ненужностью…
— Мой милый Огонёчек, я не могу постоянно жить в Арде.
— Но ты смогла забрать жизнь у моего отца! Ты играла на его чувствах к тебе и обрекла на вечное поселение в Небытии!
— Он сам сделал выбор.
— Достойный Эру ответ. Он знал?

Ссылка на первую книгу - https://author.today/work/6222

Следующие творцы в моих произведениях - айнур. Творцы, забывшие, что они могут творить в конце Времён.

Маханаксар. Круг судеб. Опустевшие троны валар.

Стихии сошли в середину Круга, почтительно склонив головы перед сияющим светом Эру Илуватара. Единый обвёл детей долгим взглядом, и каждый из валар почувствовал тепло любви подобно летнему дождю щедро хлынувшее с небес.
— Мои дорогие! У меня для вас приятная весть. Я вручаю вам своё дитя, которое исцелит этот мир… От вас, и только от вас зависит имя, которым вы наградите эту душу… Надеюсь, мои любимые, вы успели повзрослеть и поумнеть со времен Первой Песни… — облик Единого замерцал, потемнел.

Валар застыли неподвижными статуями, боясь лицезреть гнев Эру.

Однако фигура Единого вновь воссияла светом. Шагнув к Владыке Судеб, Илуватар с вселенским вздохом вложил в руки Намо Мандоса крошечный свёрток.
— От того, как вы воспитаете и взрастите моё дитя, зависит не только его судьба, но и судьба Арды. Прошу вас, мои дорогие, навсегда запомнить, что эта душа чувствительна к любой фальши. Не допускайте прошлых ошибок! Если душа моего дитя потемнеет, в этом будете виноваты только вы… — облик Единого замерцал, свет постепенно потух, словно в круг Судеб опустилось звёздное полотно неба. — Имя этой душе вы дадите сами…
— Мель… — ахнула Варда, но Манвэ успел зажать ей рот ладонью.

Исчезая, Эру тихо пропел. — Нет, это не Мелькор. Он давно в Арде.

— Какой хорошенький, — всхлипнула Ниэнна, выглядывая из-за плеча Намо. Владыка Судеб нахмурился, гневно сверкнув на неё глазами из-под низко надвинутого на лицо капюшона. Всмотрелся в изысканную вязь тонкого кружева на свёртке и чуть не выронил спелёнутого младенца из рук. Ему улыбался Пламенный Дух.
— Фэанаро…
— Намо, чтоб тебя! — швырнул в него шаровую молнию Манвэ.
— Уронишь, — Вайрэ успела подхватить свёрток. — Не хватало нам ещё больного на всю голову спасителя Арды!
— Хорошее имечко! — хохотнул Тулкас, обнимая Нэссу.
— Если уж имя произнесено, — Манвэ сурово посмотрел на надвинувшего ещё ниже капюшон Мандоса. — То давайте думать, какую hroa* ему вернуть?
— Предлагаю вселить эту душу в какого-нибудь синду. Пусть это будет сын Леголаса! — весело захлопала в ладоши Вана.
— Ну уж нет, нам его потом по всему Лихолесью искать? И там, эти, пауки рядом, — возразил жене Оромэ. — Сказано было, не допустить, чтобы душа потемнела!
— Может быть, он родится у своего сыночка? Который в Эндорэ обрюхатил деву из людей? — задумчиво предложил Ирмо. — Будет пэрэльда…
— А ещё лучше ему родиться гномом! — перебил его Аулэ. — У него руки золотые!
— Предлагаю эльфийкой… — улыбнулась Эстэ.
— Да за это его дети нас самих в Исход отправят! — Варда осторожно забрала свёрток у Вайрэ, унося ребёнка на свой трон.
— Может, вы его с Манвэ у себя на Таникветиль воспитаете? Как раз подальше от тьмы! — забулькал Ульмо. — И нам меньше мороки!
— Хорошая идея! — хлопнул его по плечу Тулкас, обдав всех стоявших рядом фонтаном брызг.
— Тулкас! Прекрати! — Манвэ стряхнул со своей бело-голубой мантии прилипшую водоросль. — Но мысль и правда неплохая.
— А может быть, отдать его на воспитание Финвэ?.. — Йаванна сорвала с подола проросшие от упавших брызг и мгновенно распустившиеся цветы.
— Только не ему! — возмущённо взмахнул руками Владыка Арды. — Снова избалует!
— Дорогой, а давай вернём ему сразу взрослую hroa*? — Варда попыталась отобрать сверкающую нить её звёздного ожерелья из цепких пальчиков звонко рассмеявшегося малыша. — Боюсь, мы с тобой не уследим за таким шустрым ребёнком…
— Может, его ко мне в сады? Пусть спит, — встрепенулся Ирмо, вдруг очнувшись от сладких грёз.
— А ещё лучше обратно к Намо! — Манвэ пристально уставился на молчавшего Владыку Судеб.
— Ни в коем случае! Ко мне нельзя! У меня ремонт! — Намо спрятал руки за спиной. — Ещё лет на двести! Или на триста!
— Может быть, отдадим на воспитание его жене? У неё большой опыт… — предложила Вайрэ.
— И кого она нам вырастит?! — уставился на жену Владыка Судеб. — Восьмого феаноринга? Нет, к семье его нельзя и близко подпускать!
— В Эндорэ нельзя, в Аман нельзя… И куда его? — схватился за голову Манвэ.
— В затонувший Нуменор, — булькнул Ульмо. — Могу поднять.
— Не выдумывай. На Тол-Эрессеа нельзя… — продолжал размышлять вслух Владыка Арды.
— Почему?
— Он там Эльвинг придушит. Как только подрастёт, — махнул рукой Манвэ. — А нам было сказано, нельзя допускать тёмные мысли в его голову!
— И куда тогда его?!
— Всё-таки придётся нам взять его к себе на Таникветиль, — возвёл очи горе Владыка Арды. — Самое светлое место в Арде. А там посмотрим…
— Это было верное решение, наш дорогой Сулимо! — Тулкас обрадовался, что можно покинуть Круг судеб. — Я двумя руками «за»!
— Я тоже за это! — согласился Аулэ.
— Присоединяюсь! — кивнула Йаванна.
— Мы будем помогать... — пробормотал сквозь сон Ирмо. — В меру своих возможностей…
— Нельзя, чтобы он встретил Мелькора — пустила слезу Ниэнна. — Таникветиль лучше всего!
— Только не давай ему летать на орлах, — напомнил Оромэ.
— Лучше пусть скачет на оленях! — запрыгала от радости Вана.
— Не надо моих друзей мучить, — возразила ей Нэсса. — Пусть лучше витает в облаках!
— Точно, постройте ему воздушный замок! — расхохотался Тулкас. — Там он никому не будет мешать!

Ссылка на книгу - https://author.today/work/28620

Третий из творцов - Фэанаро Пламенный Дух, в котором горело Негасимое пламя творения

Ночь. Яркая вспышка. Тёмные камни ожили. Вверх, как по венам стали подниматься струи схожего с расплавленным золотом огня. Чем выше проникал этот поток, тем быстрее исчезали трещины и проломы в стенах древней цитадели. Давно погасшие светильники сбрасывали с себя оковы вековечного сна и вновь начинали гореть тёплым ровным пламенем.

— Здравствуй, это я, — Фэанаро отнял ладони от крепостной стены, выдохнул и с гордо поднятой головой вошёл во врата Форменоса.
Звуки его шагов по ярко освещенному двору вернулись эхом от стен цитадели, наполнив пространство тихим гулом, похожим на одобрительное бормотание. Хозяин с замиранием сердца осмотрелся по сторонам - камни под его ногами монотонно вибрировали, даря ощущение песни просыпающейся от долгого сна крепости. Всё, как прежде, и всё иное. Вроде бы нолдор только вчера покинули свой родной дом, но это было не так: Пламенный Дух чувствовал всеми частицами своей возрождённой хроа, насколько древней стала его твердыня. Сколько ураганов пронеслось над этими камнями, сколько ливней хлестало по этим стенам, пытаясь до основания разрушить, заставить исчезнуть с лица Арды оплот непокорных эльфов.
Когда они уходили отсюда в Исход, над Аманом висела такая же непроглядная тьма, и хоть полуразрушенная крепость зияла ранами, нанесёнными паучихой и тёмным вала, Форменоссэ продолжал оставаться источником света. Тогда нолдор казалось, что рассвет больше не наступит, и холодно было не только из-за уничтоженных Древ, но и от того, что в душах перворожденных копилась обида и негодование на хозяев Арды. Фэанаро вспомнил, как удивился, что валар потребовали разбить сильмариллы, как будто намеренно выставляя на показ свою беспомощность против Мелькора. Великие и всемогущие владыки мира не смогли сами восстановить уничтоженные Древа? О Эру, зачем Арде такие хозяева? Пламенный в раздумьях присел на край колодца, и как наяву вновь увидел великолепный фонтан, когда-то располагавшийся на этом месте. Воспоминания нахлынули с новой силой, и эльф не заметил, как со стороны Таникветиль подул резкий холодный ветер, заставивший его спутников переглянуться и побыстрее завести уставших лошадей в конюшню. На ночном небе не было видно ладьи Тилиона, да и само звёздное полотно подёрнулось вуалью надвигающейся грозы. Гул крепости перерос в смех и громкие голоса близнецов: перед глазами возникла картина носившихся по двору Амбаруссар, у одного из которых на плечах сидел маленький Тьелпе, а большой пёс с лаем скакал вокруг них. Со стороны кузниц доносились звуки ударов молота, а из левад - фырканье и ржание лошадей.

Внезапный порыв ветра развеял возникшую иллюзию.
— Фэанаро!

Ссылка на книгу - https://author.today/work/48569

Четвёртыми выступают фэанариони, дети Пламенного Духа, каждый из которых творит в силу своих сил. От огненных клинков до возрождения Древ.

Ночной пейзаж, раскинувшийся вокруг эльфов, представлял собой жуткое и гнетущее зрелище, освещенное неверным светом Итиля. Увядание всегда заметнее тем, кто был свидетелем расцвета — нолдор с тоской ощутили запах тлена от пепла, в изобилии припорошившего ветви древних исполинов. Ночь превратила их лица в бледные маски заговорщиков. Усталую решимость оттеняла угольная чернота теней. И всё же все трое выглядели слишком живыми для этого места, где два великана на тысячелетия застыли немым укором тем, кто не сумел их спасти.

— Ты прав, атар, они похожи на дерево, что удерживает Морьо, — Макалаурэ протянул руку, но так и не решился дотронуться до иссохшей ветви. Ладья Тилиона поднялась ещё выше, но призрачный свет нисколько не посеребрил скрюченные от боли сучья, только заставил сильнее почернеть.
— Нолдор? Зачем вы здесь? — согбенная фигура выступила из тени, словно бы соткавшись из лунного света.
— Тебя забыли спросить, — нахмурился Фэанаро, узнав Великую Плакальщицу.
— Деревья мертвы, им ничем не помочь, — всхлипнула Ниэнна.
— Иди отсюда, не разводи сырость! — Мастер с такой злостью шагнул к валиэ, что та отступила. Фэанариони промолчали, не желая вмешиваться в разговор, только пальцы Нельяфинвэ сильнее стиснули рукоять клинка, и Кано с удивлением заметил всполох убранного в ножны меча старшего.
— Какой был, такой и остался, — прошипела Ниэнна, на глазах которой тут же высохли слёзы, и исчезла в тени Тельпериона так же мгновенно, как и появилась.
— Морок Врага?
— Возможно, — Пламенный Дух вдруг резко разжал кулаки: два больших файербола с треском шаровой молнии взорвались на том месте, где только что стояла Ниэнна. Лордам послышался сдавленный стон, однако там уже никого не было.
— Время не ждёт! — Фэанаро обернулся к сыновьям. — Моя догадка верна, схожесть налицо, но слезами делу не поможешь.
— Чем мы сможем помочь? Ты отдал сильмариллы, — Майтимо вытащил меч из ножен, но свечение исчезло.
— Раскройте душу вместо глаз, — Мастер с нежностью погладил ствол Тельпериона, потом Лаурелина, и вдруг бросился к заброшенному резервуару, куда раньше сливали сок, постоянно капавший с кроны деревьев.

Сыновья смолкли, послушно прикрыв глаза. Так исполины выглядели ещё угрюмее: фэанариони увидели, что их от корней до вершин опутывает чёрное кружево паутины. Мастер зачерпнул рукой прах, веками копившийся на дне водоёма. Тот полетел по ветру, рассыпаясь на мельчайшие чешуйки, жадно впитывавшие в себя лунный свет. Тени Древ стали резче, и Кано не выдержал — запел. Это была древняя колыбельная, известная со времён пробуждения эрухини на берегах Куйвиэнен, и её мелодия осела росой на голых изуродованных ветвях, опутав их сверкавшими миллиардами звёздочек нитями. Паутина силилась поглотить этот неяркий свет, но тщетно. Гирлянды крошечных огоньков серебряными бубенцами стали перекликаться со звоном колоколов Валмара.

Вскоре голос Златокователя окреп: он больше не звенел от напряжения, — и старший невольно прикрыл глаза, наслаждаясь пением брата. Внезапно Нельяфинвэ всей фэа почувствовал, как по стволам Древ прошла дрожь. Они не были мертвы! Великаны услышали брата!

— Нельо, помоги! — отец успел за это время сжечь скопище пыли и паутины на дне хранилища и пытался выбраться наверх.
— Сейчас, атто, — старший сын склонился к краю резервуара.
— Благодарю, — Фэанаро подпрыгнул и, ухватившись за протянутую руку, взобрался наверх. Кивнул на Древа. — Пора.
— Не надо, они живы, но погружены в глубокий сон, — Майтимо понял, что собирается сделать отец. — Атьо, Древа откликнулись Кано!
— Сами валар сказали, что они мертвы… — нахмурился Пламенный, но сын схватил его за руки:
— Не надо их жечь!

Фэанаро попытался вырваться, но Маэдрос упрямо удерживал отца. Их огненные взгляды встретились. Повисла зловещая тишина, готовая в любой момент взорваться яростным смерчем и испепелить всё вокруг.
— Надеюсь, ты прав — песня Кано пробудит их к жизни, — после долгого молчания вдруг согласился Пламенный Дух, и Белое Пламя перевёл дыхание. Менестрель не видел этого противостояния, всецело поглощенный общением с Древами: его душа пела от счастья, пока с исполинов по мизерным крохам спадала многовековая пелена сна. Сначала от навеянного Морготом кошмара очнулись корневища. Едва они потянулись к подземным водам, как майар Ульмо вдоволь утолили тысячелетнюю жажду, ласково прикасаясь к проснувшимся и с нежностью омывая корни ключевой водой…

Ссылка на книгу - https://author.today/work/48569

Пятая категория творцов в моих книгах - фэйри, ши, создания, которые забыли, для чего было посланы на землю.

Стены старого замка, как крошащиеся зубы, щерятся в небо. Кано останавливается у искореженного чарами заслона из деревьев, и Морьо чудится, что воздух вокруг старшего дрожит, как будто раскаленный. Эта их милая прогулка, проклятие, живые мертвецы — всё походит на дрянно скроенный морок.
— Выходите, — Линдо громко обращается к неясным теням за засекой. Молочно-белый туман сначала клубится в вершинах вековых исполинов, потом призрачные струи, всё больше напоминающие когтистые лапы, тянутся в сторону нежданных гостей.
— Покажитесь, — так же твердо приказывает Канафинвэ. — С вами пришли говорить.
Стая летучих мышей проносится над головами пришельцев. Понемногу из белизны тумана проступают очертания хозяев.
На ладони Морифинвэ нервно пляшет огонёк. Нет, от недобитых мертвецов ничего страшнее проклятия Карнистир получить не может… Но лорд каждой частицей своей души ощущает, насколько… неправильны и искажены создания перед ним. Майар, успокаивая, придерживают «своих» эльфов за плечи. В прозрачных глазах читаются тоска и неприязнь.
— Мы пришли дать вам свободу, как нашим родичам, — продолжает Кано, обращаясь именно к тем, кого окружают лесные духи. — Довольно быть игрушками в руках майар и тешиться обманом, что вы живёте по-настоящему. Вы существуете, а не живёте, с каждым мигом утрачивая всё эльфийское, что дал вам Эру Единый!

Неожиданно из-за спин Амбаруссар выступает Айвэ, и все взгляды устремляются к нему.
— Мой лес тоже был тёмен и мрачен, пока я не узнал, что мир исцелён и вновь прекрасен...
— Замолчи, предатель! Не смей дарить нашим возлюбленным эльдар ложные надежды. Вы, нолдор, горячи, но притом глупы и неблагодарны, — ярится один из майар. — Посмотрите на этих эрухини. Они совсем как живые, и это мы, а не Владыка Судеб, даровали им вечную и спокойную жизнь. В вашей Исцеленной Арде этим бедным душам не будет места…
— Если эти несчастные приглядятся, то увидят, что мы все возрождены, — стоит на своём Канафинвэ. — Мы пришли к вам не злорадствовать над жизнью вашего леса, хотя это и жизнью назвать нельзя. Так, морок один...

Не-мертвые эльфы с сомнением оглядываются на своих «хозяев».

— То, что сотворили с вами, - это ложное милосердие, — вдруг рявкает Морифинвэ. — Вас лишили и памяти, и возможности возродиться, и ваши души, что палая листва, истончены до предела и смердят.

Ссылка на книгу - https://author.today/work/130395