Субботний отрывок

Доброго времени суток, дорогие друзья. Хочу поделиться с вами отрывком из книги "Восхождение к власти: день гнева":

- Вот он! – кричит Флорентин, указывая на исполинское сооружение от металлической крыши которого устремились в поднебесье десяток величественных и широких труб. Из их жерла в небо массами валят клубы золистого вещества, поддерживающего атмосферу серости и удрученности над всей столицей. 

- Господин нуккер-хан, - обратился по рации к командиру технолатник. – Мы обнаружили нужный объект.

- Установите маячок. Координаты будут переданы сто восемнадцатой ракетной бригаде и пятьсот первому гаубичному артполку «Когтя Орла». Как только установите, скажите «молоту», что всё готово.

Один из «Нуккеров» со всей силы метнул странное квадратное устройство, похожее на небольшую блестящую коробочку. Механизмы костюма зашипели, вкладывая дополнительную силу для броска. За мановение ока оно долетело до стены завода и вгрызлось в него цепкими лапками, став датчиком, по которому произойдёт наводка удара.

- Изумруд 2-1, - обратился по рации один из нуккеров. – Передайте «молоту», что всё готово для их удара.

- А теперь что? – разразился вопросом Флорентин.

- Теперь нам остаётся только биться, - голос латника в этот раз с тяжестью выдал и пространную бодрость. – Пока произойдёт наводка по цели, подготовка ракет… думаю, системы технической обороны уже заметили, что у завода появился странный сигнал. Без сомнения, они попытаются выяснить, что тут происходит.

Флорентин обратил взгляд уставших глаз на дорогу, которой нет конца, и видит прекраснейшую картину технического совершенства и архитектурной красоты – десятки километров широчайшего пути сжимается лесом из долговязых домов, стремящихся колыхнуть небосвод своим наигранным величием, а в конце пути, укрытый беслосножной дланью туманов и облаков, невообразимо огромный Дворец. Он предстаёт состоящим из комплекса мудрёных построек и возвышающийся над всем городом жестоким повелителем и владыкой всех душ Информократии, утопающий в тысячах огоньков на чёрном материале, словно звёзды на чистом ночном небе. Невообразимо прекрасное зрелище, которое вот-вот перестанет существовать, когда над городом зажжётся солнце идей Рейха и сожжёт всё непотребство, обернёт надежды инфо-философии в пыль на могиле истории. Слова мудреца – Сарагона Мальтийского тут подходят как нельзя кстати: «Бойтесь Солнц нового мира, ибо под ними вы сгорите».

Пройдя сквозь безумный вихрь уличных боёв и жарких споров с одним из «апостолов» Флорентин, осознал простую истину – они тут для того, чтобы зажечь солнце идеологии Рейха, который тут ещё не светил. Они тут для того, чтобы сменить морозную тьму Информократии на жаркое светило устоев Империи. 

«Крестоносцы современности» - поразмыслил Антинори, позволив себе улыбнуться и на уставших, сухих губах показалась натужная усмешка мало похожая на эмоцию радости. Он с одной стороны рад, что участвует в богоугодной миссии по свержению античеловеческого режима, но всё же сомнение терзает душу. Сменяя один режим на другой не станет ли правление Канцлера более деспотическим и жестоким, нежели власть «Апостолис Директорис»? Всё-таки на трон всей Италии метит далеко не демократ, а истинный диктатор, железной рукой готовый раздавить любого, кто встанет у него на пути. Но всё же… с одной стороны семьи и церкви, а с другой одиночество и бордели, с одного ракурса идей кастово-интеллектуальная система, а с другой более человеческая. Перечислять можно долго, но всё же Антинори ещё раз для себя утвердил, что в мире полного хаоса и разрухи, полного морального гнилья и разложение только жаркий и слепящий свет тоталитарной нравственности и вездесущий определённости может быть, чем достойным, ибо он единственный луч в беспросветной тьме.

- Противник! – звучит предупреждение одного из «Нуккеров» чей костюм уже начал поворот и все системы механически застонали, чем вырывает Флорентина из его размышлений. 

- Давайте! – подбодряет другой. – Покажем этим засранцам, чего стоят воины Рейха!

На дороге появляются разрозненные отряды дронов, и меж ними стали мелькать искажения пространства – плащи киберариев дают помехи. В сторону контратакующих полетели сотни пуль и тяжёлых разрывных снарядов автопушек. В ту же секунду дорожное покрытие центрального узла брызнуло в воздух асфальтом и мелкой крошкой, будто начали стрелять по воде. Рёв и грохот массивных орудий таков, что уши Флорентина заложило едва ли не в тот миг, как продолговатые дула автопушек озарились ярким пламенем, плюнув во врага роем тяжёлых пуль.

Тела дронов и киберариев просто разорвало. Ответный огонь сталкивался о совершенные латы и вяз. Плата за него – десятки разбитых конструкций, растерзанные куски плоти и уничтоженные звенья.

Антинори так же вскинул свой автомат, уставив его на противника, но понял, что его оружие будет не эффективно на расстоянии более семисот метров. Он опустил ствол и решил делать что остаётся – взором уставших глаз наблюдает за тем, как наступающие части врага тонут в беспросветной стене разрывных снарядов, которых ничего не остановит.

- Прям как в тире, - высказался церковник, наблюдая, как дорожное покрытие перепахано действием тяжёлых орудий, усеяно разорванными телами киберариев и разбитыми корпусами роботов. 

Звук сотрясается от адского крещендо и жуткого оружейного тяжёлого ора двух орудий, не перестающих держать на расстоянии контратаку, что вот-вот захлебнётся. Однако на поле боя вышли не только простые дроны, и Флорентин видит, как за ними ковыляют похожие на скелеты существа, сверкающие металликом, отразившие в полированных телах небесную твердь. По всей видимости, это был разведывательный отряд, а за ним вышли соединения посолиднее и уже по нуккерам забренчал дождь пуль.

- Что это?!

- Ликвидаторы! – отвечает Флорентин. – Шестнадцать штук!

Ровными рядами, как воины древности они наступают, ведомые одной целью, одним заданием – уничтожить захватчика, посягнувшего на священные порядки управления. В руках только тяжёлое вооружение, которое ревёт на всю округу, возвещая, что вышли одни из избранных воителей Информократии. Восемь тяжёлых пулемётов бьют в унисон, разрывая пространство громоподобным и непрекращающимся звоном, от которого можно оглохнуть. Ещё четыре шестиствольных орудия по системе Гатлинга визжат отправляя в полёт рой пуль, который должны не дать свободного пространства для врага. Остальные шестеро стреляют из переносных короткоствольных пушек. Тяжёлые снаряды со страшным грохотом вырываются и летят к цели, ложась прямиком рядом с ней. Шестнадцать стальных воителей, словно боги войны пробираются сквозь её хаос, не чувствуя боль и страх, сея только смерть – зрелище было бы величественное, если бы не смерть и ужас, которые они сеют. Ликвидаторов не остановить, и они не успокоиться, пока последний враг не умоется кровью.

Антинори грохнулся, сжался от страха и предчувствия вездесущей смерти. Лежачего Флорентина накрыло волной асфальтовой крошки, когда пушечный снаряд взорвался где-то рядом, а осколки пролетели над головой, задорно посвистывая, едва не срезав макушку. Нуккеры продолжают стрелять, концентрируя огонь на ликвидаторах, но броня врага на порядок крепче и их уничтожение даётся крайне тяжело. Служитель культа даже не пытается отстреливаться, ибо это бесполезная трата боеприпасов. Он лежит в укрытии и ждёт момента.

Один из ликвидаторов вспыхнул и взорвался, разлетевшись по округе кусками металлолома, а в ответ противник дал групповой залп и снаряд угодил прямо по костюму нуккера. Сила взрыва такова, что ему оторвало ногу, но воин Рейха продолжает стрелять даже лёжа, пока его точным выстрелом в голову не прикончили пушечным залпом.

Товарищи Флорентина практически все мертвы – их порвал или серьёзно ранил массивный огонь ликвидаторов и, кажется, что нет им спасения от тех тварей, что почитаются, как элита Информократии. Антинори порадовался, когда ещё два механических «скелета» рассыпались от бешеного напора автопушек.

Рука церковника касается уха, в котором стоит жуткий гул и глушащий звон. Он ощущает шершавую крошку асфальта у себя на волосах и понимает, что от такого перезвона орудий практически потерял связь с реальностью. Весь бронежилет покрыт вмятинами и царапинами, а ряса превратилась в изодранный кусок ткани, который едва прикрывает тело. Досада подступила к горлу от того, что он не увидит больше солнца над этой проклятой землёй и смерть вот-вот придёт к нему, спуститься вместе с шальной пулей.

Механический стон выдают костюмы нуккеров, которые из последних сил удерживают сотни выстрелов на себе, но их ресурс не безграничен и кусок за кустом металла они стали сыпаться. 

- Нужна лазерная наводка! – кричит нуккер. – Скоро будет авиаудар. Два наших штурмовика прорвались через заграждение ПВО! Я передал, чтобы закинули пару ракет и на место наведения. Кто может?!

«А ведь можно было бы использовать их для удара по заводу», - подумал священник и тут же отбросил эту мысль, понимая, что самолёты, оказавшиеся за кольцом обороны – чудо; силы противовоздушной обороны Информакратии слишком сильны. 

Флорентин осмотрелся и видит печальную картину – кто-то уже пал, а их кровь разукрасила тёмно-серый асфальт центральной дороги. Кто-то раненный валяется и стонет, тащит обескровленное тело, ища хоть какого-то укрытия. Никто не способен подняться ради важной задачи… кроме одного человека.

- Только я, - мрачно сказал Флорентин и подобрал лазерный прицел, брошенный нуккером.

Осталось около десятка ликвидаторов, которые заняли одну позицию и стали медленно рассредоточиваться, чтобы не быть пристрелянными как шестеро их собратьев. На поле боя пожаловала лёгкая техника – танки и в особенности БТРы, выкинувшие из своих чрев десятки дронов и простых солдат в сверкающей униформе. Впереди в пятистах метрах дорога стала непроглядной из-за количества врагов, которых как тараканов на грязной кухне, а против них только два нуккера с заканчивающимся боеприпасом.

С оружия прямой наводкой Антинори удерживает лазерную указку, прикрепив к столу, проводя свет в то место, где собрались силы контратаки. Алый яркий луч невидимой линией пронзил поле битвы и упал прямо в центр скопления. Флорентин продолжает медленно продвигаться к месту, пока улучшенным зрением луч не заметил один из киберариев. 

Вокруг Антинори заплясал ураган снарядов и плазмы, вперемешку с сухим треском лучей, которые оказались смертельно рядом. Пара лучей угодила в бронежилет и пластины нагрелись до того, что кожа на теле едва не зажарилась. Ещё один выстрел пронёсся у уха и опалил его.

- Господи помилуй! – крикнул священник, уже смирившийся со смертью, как его мучения подошли к концу. 

Два самолёта-штурмовика явились из мрачных небес и с диким гулом пролетев на огромной скорости, скинули бомбы и ракеты, утопив в массивах инфернального пламени скопление врага.

Флорентина ударной волной отбросило, позвонок хрустнул от приземления. В глазах раздалась жуткая боль от увиденной яркой вспышки, которую создали ракеты и бомбы. Весь участок дороги сверкнул и окунулся в ярчайший пламень, а жар взрыва Флорентин ощутил лицом и лёгкими и гортанью, который втянули раскалённый воздух. Не было слышно ни крика, только плач каркасов зданий, что от ударной волны потрескались и едва не рухнули. Свет от разрыва боеприпасов был такой, словно посреди города зажглось второе солнце, а оплавленные остова зданий и асфальт, ставший жижей, только подтверждают такое предположение.

В ногах и по всему телу раздалась болью, но Антинори заставляет себя встать, через колкий дискомфорт в области позвонка, и светоносную пелену в глазах и смог разглядеть, что сталось с силами Информократии – большая воронка вместо участка дороги, наполненная тлеющими останками воителей противника. Немногочисленные живые пехотинцы разбегаются прочь, техника отъезжает, чтобы создать оборонительный заслон. 

Спустя пару секунд на место, где расположился исполинский завод, упал самый настоящий дождь огня и разрушения. Ракеты ослепляющими кометами ударили по крыше, по стенам, поднимая в воздух тучи пыли и осколков. Снаряды гаубиц ливнем обрушились на серые промышленные пейзажи, перепахивая землю, бетон, камень и железо.

Священник отвернулся и зажал уши, чтобы не видеть и не слышать того, что творит артиллерия. Колоссальная огневая мощь всего за пару минут «испарила», подняла ввысь, вырвался «с мясом» целые сегменты завода. Трубы сметались или падали под тяжестью собственного веса.

Вскоре всё закончилось. Флорентин развернулся и увидел, что большая часть завода буквально перестала существовать, вместо него лишь дымящиеся остова или обломки стен.

- Нуккер-хан, - с хрипом заговорил тенхнолатник, - докладываю – завод уничтожен. Теперь остаётся только распылить реагенты в воздухе.