О былой любви и новой встрече

К флэшмобу от С. Степаненко. Отрывок, соответствующий такому сюжету: "влюбленных развели обстоятельства, и много лет они не виделись. А потом вдруг встретились, и... У каждого своя жизнь, новые отношения, но чувства, как оказалось, никуда не делись".

Вот поди иногда со своими персонажами разберись! Вроде у каждого все переживания позади и все гештальты закрыты, и вроде ты уже сам настроился, что это их хэппи-энды -- а потом героиня начинает вести себя странно, и ты как автор сам не можешь понять, почему... Может, все-таки не до конца она переболела? Пока не знаю: впроцессник.

Итак, разговор при встрече

Пару мгновений Эмлин и Владимир, не говоря ни слова, смотрели друг на друга. Затем в коридоре громко хлопнула дверь. И тогда Владимир нарушил молчание.

– Ну вот, – произнес он и загадочно улыбнулся. – Наконец-то можно поговорить с глазу на глаз. Здравствуй, доблестная леди Эмлин!

На миг Эмлин растерялась. Но, как всегда, быстро совладала с собой.

– Здравствуй, великолепный, – спокойно, даже суховато, откликнулась она. – Узнал, выходит?

В ответ Владимир чуть приметно улыбнулся.

– Конечно. Ты ведь почти не изменилась.

Смутившись, Эмлин опустила глаза. Затем, покачав головой, вздохнула:

– Какое там...

– Не изменилась, – настойчиво повторил Владимир.

– Ну в чем-то, может быть, – пробормотала Эмлин задумчиво. – Я вот по-прежнему на службе – теперь, правда, немного на другой, но, в сущности, похожей.

Владимир кивнул в ответ.

– Я слышал об этом. И о твоем подвиге во время мерсийской смуты.

– Вот это уж точно никакой не подвиг! – Эмлин недовольно поморщилась. – Бросить двух беспомощных девочек в далеком незнакомом городе – да за такое...

– Ты тогда поступила совершенно правильно, – решительно перебил ее Владимир. – Да и девчонки оказались не такими уж беспомощными.

Эмлин осторожно кивнула. В правоте Владимира она по-прежнему была не слишком уверена, но волноваться ему явно не следовало.

А тот, похоже, и правда решил, что сумел ее переубедить.

– Ну вот и хорошо, что ты согласна, – произнес он удовлетворенно. – А то мне даже обидно было такое слушать. Я же сам учил Таньку разным полезным вещам.

И тут Эмлин замерла в растерянности. В памяти у нее тотчас же всплыло давно, еще в скрибонской школе, усвоенное правило: «Всегда следи за своими словами!» И хотя Эмлин прекрасно понимала, что Владимир вовсе не обиделся на нее, ей все-таки сделалось неуютно. Она и без того никак не могла решить, как правильнее всего с ним разговаривать: совсем официально или как с другом юности, или... О третьей возможности она не смела даже и думать. Тем более – теперь, после своего знакомства с Гундульфом.

– Не бери в голову, Эмлин, – вдруг прервал молчание Владимир. – Это я совсем в гарнизоне одичал – даже шутить разучился. Теперь меня, наверное, лучше к девушкам и не подпускать – а то им такое брякну... – и он грустно усмехнулся.

Эмлин покачала головой:

– Ты не сказал мне ничего дурного.

Хорошо, если так, – хмуро откликнулся Владимир. – Кстати, о девушках: ты ведь не из-за студенток ко мне пришла, правда же? По крайней мере, не только из-за них?

Что ж, настал самый подходящий момент исполнить просьбу Этайн.

– Да, – кивнула Эмлин. – Я хотела попросить тебя вернуться в Кер-Сиди.

– Это тебе Таня подсказала? – немедленно откликнулся Владимир.

Отпираться Эмлин не стала.

– Да. Но я и сама прошу тебя об этом.

На мгновение Владимир задумался. Затем натужно изобразил подобие улыбки.

– Полно, Эмлин! Видишь, мне не так уж и плохо. Жар почти прошел, теперь вот пропотею немного – и совсем оживу.

Это была явная неправда. И улыбка у Владимира получилась сейчас тоже неискренняя, ненастоящая – уж Эмлин-то в таком разбиралась!

– Наш корабельный врач считает иначе, – твердо заявила она. – Он настаивает на университетской клинике. А я, зная мэтра Кая, полностью ему доверяю.

Владимир снова нахмурился. Некоторое время он молча смотрел в потолок, а затем произнес, отводя глаза:

– Знаешь, не о том мы с тобой говорим. Вот вернется сейчас Здравко – и придется нам обсуждать лишь красоты Карфагена да учебные дела твоих подопечных. Так что расскажи лучше о себе – пока есть время и нет посторонних ушей.

В ответ Эмлин грустно улыбнулась. Понятно было, что Владимир всего лишь пытался избежать неприятного разговора.

– А что мне рассказывать-то? – пожала она плечами. – Живу вот как-то.

– Одна? – неожиданно спросил Владимир.

– Конечно, – снова улыбнувшись, кивнула Эмлин. – Я же на службе.

Владимир посмотрел на нее с явным недоумением.

– Я тоже на службе.

– И нашел себе жену?

Вопрос вырвался у Эмлин внезапно, помимо ее воли. В следующий же миг щеки у нее вспыхнули от смущения.

– Я не о том... – Владимир тоже определенно смутился. – Но... в общем, это тоже правда.

Странная все таки штука давние чувства. Странная и коварная. Ведь понимала Эмлин: прошлое не воротить, а юность – тем более. Да и вообще всё для себя решила – после последнего разговора с Гундульфом. И все-таки сердце у нее сейчас сжалось до боли.

Конечно, она сразу же взяла себя в руки. И сумела продолжить разговор вполне безмятежно.

– Египтянка? Вот как!

Владимир покачал головой.

– Дочь греческого священника. Очень славная. Пока еще не совсем жена – я не знаю, как сказать о ней дома.

– Скажи, – уверенно посоветовала Эмлин. – Ничего плохого не случится. Только не медли, а то твоя гречанка еще раздумает. Поезжай домой.

Владимир снова улыбнулся – теперь уже совсем искренне, той самой улыбкой из времен юности.

– А ты хитрюга!

Снова у Эмлин защемило сердце, снова нахлынули воспоминания. И тогда, отгоняя наваждение, она вдруг призналась:

– Знаешь, а я ведь тоже, кажется, встретила человека... ради которого смогла бы уйти в отставку.

– Вот как? – Владимир посмотрел на нее с неподдельным любопытством. – И кто же он?

В ответ Эмлин загадочно улыбнулась:

– Да так... Один бродяга-чужестранец, – и тут же напористо, не давая Владимиру опомниться, спросила:

– Ну так как, вернешься домой?

Владимир надолго задумался. А затем наконец кивнул:

– Уговорила. Вернусь.