Люди и кони

Очень люблю лошадей. Они у меня есть и обыкновенные, и с крыльями, и с рогами)) Покажу два отрывка. 

Первый - трагичный, из романа "Из ее дневника". Герою пришлось сделать страшный выбор между любимцами. 

Мы подошли к конюшне, Ник открыл дверь, и я с любопытством заглянула внутрь. Там обнаружилась комната с окном, по стенам  – какие-то полки с барахлом, в углу ведра, но в целом очень чисто и практически без специфического запаха. Я бы никогда не подумала, что это конюшня, если бы не увидела лошадей. 

– Какие красивые! Это кто, мальчик?  

– Да, а это его подруга. 

– Так у тебя пара! – засмеялась я, разглядывая огромных «питомцев».  

– Еще какая! – Ник уже вовсю обнимался и целовался с ними. – Соскучились? Я тоже… Ну-ну, не кусай… 

Довольное фырканье и тыканье носом в лицо Ника выдавало взаимоотношения с головой.  

– Прокатимся? – обернулся ко мне Ник. Только переодеться надо.  

– Зачем? Я же в брюках. 

– Ты можешь остаться так, а я переодену светлые брюки. У меня тут джинсы где-то валяются.   

– А сбруя?  

– Зачем?  

– Мы что, будем кататься без седла? – заметно струсила я.  

– Более того, даже без уздечки, – подмигнул мне Ник. – Я своим друзьям всякое железное барахло за зубы не цепляю.  

– А как же управлять? 

– Ментально. На крайний случай дернешь стоп-кран.  

– В смысле?  

– Гриву. Но аккуратно, чтобы на дыбы не встала.  

– Боже…  – уже обливалась потом я. – Может, я лучше посмотрю на тебя? Ты покатайся, а я тут посижу, подожду.  

– Хватит трусить! Пошли. Мне нужно остальных проведать.  

Он как раз натянул на себя джинсы, как в конюшню вошел мужчина и остановился со скорбным выражением лица.  

Ник молчал. И злился. А я переводила взгляд с одного человека на другого, ничегошеньки не понимая.  

– Вчера вечером? – то ли спросил, то ли уточнил Ник.  

– Да. Ближе к ночи. Еле успели потушить. Хорошо, что пожар не перекинулся на остальные конюшни. Мне жаль. Там были твои два любимца, та самая пара, да?  

– Да.  

И я впервые увидела – ярко-ярко! – как Ник мастерски лжет. Ведь два любимца стояли тут.  

– Мне сказали, что ты будешь расстроен из-за них. Но тут у тебя еще одни, верно?  

– Да, эти…  – небрежно махнул на них Ник. – Тоже неплохие, конечно. Известно что-нибудь?  

– Молния попала.  

– О… Ладно, спасибо, что спасли остальные конюшни.  

– Да не за что. Это наша работа, ты же платишь.  

И мужчина вышел.  

– Ник, – коснулась я его плеча. – Мне очень жаль. Терять тех, к кому привязан, очень больно.  

Он стоял и смотрел в окно. Безмолвие страшно пугало. Я не понимала, как мне поступить: стоит ли говорить какие-то слова сочувствия или просто обнять. Судя по выражению его лица, он не был расположен ни разговаривать, ни обниматься. Поэтому я просто замерла неподалеку, решив, что провести для него сеанс домашней психотерапии еще успею. 

Прошло немного времени, как он указал на дверь.  

– Пойдем, надо попрощаться.  

– Да, конечно.  

Мы прошли мимо отдельных конюшен. Их было так много, что это вызвало шок. Целая деревня, состоящая из сараев и конюшен!  

– Это все твои?  

– Нет, не все. Сказал же, что моих только пятнадцать. Теперь тринадцать.  

Завернув в «переулок», мы остановились недалеко от поля, где паслись животные. Напротив него некрасивым, черным замком, сотворенным из изуродованных огнем бревен, возвышалась сгоревшая конюшня. Пахло гарью и еще чем-то крайне неприятным, что теперь я определила как боль и агонию, а не так как в самом начале – приняла за шашлык. 

– Тут точно не было твоих любимцев? – шепотом уточнила я.  

– Точно. Я знал, что так будет. Поэтому поменял их местами. 

– Ты знал?! – ужаснулась я. – Не представляю, как ты мог выбрать между теми и этими. Но если ты знал, что так случится, почему же не предотвратил беду, зачем подставил двух других несчастных животных?  

– Тогда я не узнал бы предателя, заказчика и его местонахождение, – коротко пояснил Ник и протянул руку. Коснувшись сгоревших бревен, он точно погрузился в какую-то неведомую даль.  

«Наверное, вспоминает своих лошадей, – подумала я. – Как бы то ни было, это слишком высокая цена за знание. Пусть бы жил себе этот предатель неузнанным! Лишь бы животные не пострадали».  

– Не понимаю… Скажи мне, Ник, ты кого-то конкретно подозреваешь? И что ты собираешься делать? Может, стоит обратиться в милицию, написать заявление о поджоге и порче имущества, о жестоком обращении с животными?  

– Какая милиция! – раздраженно поднялся с колена Ник. – Это месть.  

– Если у тебя какой-то враг, то почему…  

– Потому что есть такие моменты, которым суждено произойти. И менять их нельзя. Даже если ты сумеешь сформировать иначе все остальные события, то это самое мгновение – как узел – оно не трансформируется. Единственное, что я мог сделать – это совершить подмену, чтобы в итоге еще и выгоду получить. Теперь я знаю, где они прячутся.  

– И… как ты это узнал? – опешила я, вспоминая, как он касался бревен. – Ты «считывал информацию» прикосновением?

– Для того, чтобы считывать информацию, вовсе не обязательно касаться предмета. Касаясь, я просто прощался, – ответил он и протянул мне руку, избегая смотреть в глаза.  

А это отрывок из "Рыбак Небесных вод". Вымершие животные, сохраненные для размножения... 

Они завернули за угол здания, где взору Киин-Ара предстало изумительное зрелище. Среди каменных строений и унылых, обожженных солнцем кирпичей, зеленел луг. Довольно большое пространство было огорожено невысоким деревянным штакетником и поливалось из расположенных по периметру разбрызгивателей, а на лугу паслись самые красивые когда-либо виденные Киин-Аром животные. Киин-Ар, не веря своим глазам, подбежал ближе и завопил:
– Я думал, что не смог спасти их! Я думал, они все погибли!
– Вот так восторг! – щёлкнув друга по уху, присвистнул Се Акатль, а затем предложил: – Горишь желанием прокатиться?
Тогда иди за мной.
Они обошли ограждение, и Се Акатль, открывая широкие ворота, прошептал Киин-Ару:
– Советую того, рыжего, что с белым рогом. У него нрав спокойнее всех. На нем даже внучка катается. Остальные тебя
пока не знают, могут разнервничаться.
Но Киин-Ар дальше не слушал. Он, чуть дыша, неотрывно смотрел в самый дальний угол луга, где фыркал крупный чёр-
ный самец с огромным рогом посреди лба. Его кожа лоснилась, переливаясь под солнечными лучами; мощные мышцы играли при каждом движении, и он то и дело тряс длиннющей шелковистой чёрной гривой. Киин-Ар, как заворожённый, направился к нему. 

Гигантский единорог дико вращал побагровевшим глазом и, громко фыркая, терял слюни в ожидании действий незнакомца. Как только Киин-Ар подошёл ближе, животное застучало копытами, встало на дыбы и грозно пошло в наступление. Киин-Ар отступил назад, но не более чем на пару шагов.
– Он спесивый, – предупредил Се Акатль, – с ним только я один могу управиться. Говорю же тебе, лучше возьми рыжего!
В тот момент слова вряд ли доходили до Киин-Ара. Он, точно в забытьи, протянул руку и коснулся морды животного. Се
Акатль знал, чего опасаться. Обычно этот чёрный жеребец кусал сразу и без предупреждения, но, к великому удивлению хозяина, питомец дал гостю погладить себя.
Киин-Ар подошёл ещё ближе и, ткнув своим носом в нос единорога, стал тереться о его морду своей щекой. Животное
замлело от удовольствия, и фырканье перешло в тихое похрапывание, а после в попытки легонько прикусить нового знакомого за ухо. Киин-Ар щурился от щекотки, позволяя единорогу обслюнявливать себе шею, и что-то нежно шептал ему, поглаживая его мягкие уши. Лишь когда симпатия переросла в абсолютную взаимность, Киин-Ар уверенно намотал прядь гривы единорога себе на запястье, после чего без промедления запрыгнул к нему на спину. Единорог дёрнулся, рванулся в сторону, затем вскочил, встав на дыбы, но похлопывание по шее и ласковые слова его успокоили, и уже спустя минуту он мирно и гордо поднёс своего седока к Се Акатлю.
– Ну и ну! – поднял брови его хозяин. – Так ты, значит, претворялся таким бешеным, чтоб тебя никто, кроме меня, не экс-
плуатировал. Хитрец! – похлопал его по корпусу Се Акатль и, вскочив на белого единорога, так же, как и Киин-Ар, накрутил гриву вокруг запястий. Сжав бёдрами корпус своего белого скакуна, он указал направление: небольшая недавно насаженная рощица на одном из холмов.
– Сгоняем? – подмигнул он Киин-Ару. – Посмотрим, кто быстрее! Там Шери ягоды собирает…

И авторский рисунок к этой сцене. Боги, единорог и женщина-полукровка: