Настоящая ведьма, богиня и сатанесса Зинаида Гиппиус

Настоящая ведьма, богиня и сатанесса Зинаида Гиппиус — кем же она была на самом деле?

https://youtu.be/5LbPNV9G21s
Единый раз вскипает пеной И рассыпается волна.

Зинаида Гиппиус писала не торопясь, со вкусом к тому, что делала, не скупясь на замечания или образы, которые другой приберег бы для печати, и рассылала эти розовые, зелёные и голубые листочки в конвертах разных форматов по всему свету. Почерк у нее был и до конца дней остался удивительный, подлинно каллиграфический. Кстати, почерк этот должен был бы привести в замешательство графологов: если бы на основании его дать характеристику, пришлось бы, вероятно, решить, что человек был прямой и ясный, без всяких сложностей. А на самом деле…
Мир запомнил ее как настоящую Легенду Серебряного века. Но в любой легенде, как мы знаем, есть место странным, неожиданным, а порой и откровенно пугающим сюжетным поворотам. И жизнь Зинаиды Гиппиус определенно была чередой таких «поворотов».

Гиппиус всегда была очень раскрепощенной и чувственной женщиной. Она была эпатажной, наносила на лицо много косметики и умела привлекать внимание окружающих. В ее жизни было много романов, но ни один из них не был продолжительным. Зато с супругом Дмитрием Мережковским она прожила до самой его смерти — более пятидесяти лет. А когда стала вдовой, оборвала все социальные связи и умерла в полном одиночестве.
Она писала свои стихи, словно молитву, и считала это естественным состоянием души любого человека.

Она не погибнет — знайте!
Она не погибнет, Россия.
Они всколосятся, — верьте!
Поля ее золотые.

И мы не погибнем — верьте!
Но что нам наше спасенье:
Россия спасется, — знайте!
И близко ее воскресенье.

1918 г.

Октябрьскую революцию Гиппиус не приняла. В статье для газеты «Общее дело» она писала: «Россия погибла безвозвратно, наступает царство Антихриста, на развалинах рухнувшей культуры бушует озверение». Гиппиус даже разорвала отношения с Валерием Брюсовым, Александром Блоком, Андреем Белым.  В начале 1920 года Мережковские, Дмитрий Философов и секретарь Гиппиус  Владимир Злобин нелегально перешли русско-польскую границу. После  недолгого пребывания в Польше, Мережковские навсегда эмигрировали  во Францию.

https://suno.com/song/b8415e07-6a5a-44bd-8d6b-70c927c067aa

Мне повстречался дьяволенок,
Худой и щуплый — как комар.
Он телом был совсем ребенок,
Лицом же дик: остер и стар. Шел дождь… Дрожит, темнеет тело,
Намокла всклоченная шерсть…
И я подумал: эко дело!
Ведь тоже мерзнет. Тоже персть. Твердят: любовь, любовь! Не знаю.
Не слышно что-то. Не видал.
Вот жалость… Жалость понимаю.
И дьяволенка я поймал. Пойдем, детеныш! Хочешь греться?
Не бойся, шерстку не ерошь.
Что тут на улице тереться?
Дам детке сахару… Пойдешь? А он вдруг эдак сочно, зычно,
Мужским, ласкающим баском
(Признаться — даже неприлично
И жутко было это в нем) — Пророкотал: "Что сахар? Глупо.
Я, сладкий, сахару не ем.
Давай телятинки да супа…
Уж я пойду к тебе — совсем". Он разозлил меня бахвальством…
А я хотел еще помочь!
Да ну тебя с твоим нахальством!
И не спеша пошел я прочь. Но он заморщился и тонко
Захрюкал… Смотрит, как больной…
Опять мне жаль… И дьяволенка
Тащу, трудясь, к себе домой. Смотрю при лампе: дохлый, гадкий,
Не то дитя, не то старик.
И все твердит: "Я сладкий, сладкий…"
Оставил я его. Привык. И даже как-то с дьяволенком
Совсем сжился я наконец.
Он в полдень прыгает козленком,
Под вечер — темен, как мертвец. То ходит гоголем-мужчиной,
То вьется бабой вкруг меня,
А если дождик — пахнет псиной
И шерстку лижет у огня. Я прежде всем себя тревожил:
Хотел того, мечтал о том…
А с ним мой дом… не то, что ожил,
Но затянулся, как пушком. Безрадостно-благополучно,
И нежно-сонно, и темно…
Мне с дьяволенком сладко-скучно…
Дитя, старик, — не все ль равно? Такой смешной он, мягкий, хлипкий,
Как разлагающийся гриб.
Такой он цепкий, сладкий, липкий,
Все липнул, липнул — и прилип. И оба стали мы — едины.
Уж я не с ним — я в нем, я в нем!
Я сам в ненастье пахну псиной
И шерсть лижу перед огнем…