Флешмоб лесной

Когда я открыл глаза, то увидел, что мое пробуждение приветствуют  рыжие ветви сосен, а пепельно мрачное небо серой тоской вглядывается в  душу. Так, Ален, началось для меня самое необычное утро.

Я  лежал на земле и силился вспомнить события вчерашнего дня, но в голову  так ничего и не пришло. Я не помнил, что было вчера, не мог понять, как и  почему оказался в этом сосновом лесу.

Перекатившись на  живот, чтобы подняться, я больно наткнулся на что-то правой рукой. Это  была обычная еловая шишка. Пожалуй, теперь, Ален, это мой талисман...  Горько улыбаюсь, когда пишу это сейчас. Я буду писать тебе постоянно,  как выйдет минутка.

Я встал, чтобы оглядеться, может  быть выискать в тайнике разума какие-то зацепки, подсказки, но все было  тщетно... Можно было подумать, что вчера я был крепко пьян; пьян  настолько, что алкоголь сожрал частицу моей памяти. Но эту версию я  отбросил, так как чувствовал себя вполне сносно. Мог ли меня кто-то  чем-то накачать? Допускаю. Но вот зачем? Большая загадка.

Хвойный  лес. Бор. Ржавая хвоя шептала мне, что что-то не так, что-то неладное в  этом месте, и тишина открывала голос тревоги моего сердца. Но что это  было за место?

Оглядевшись вокруг, увидев, как мне  показалось, где редеют деревья, я двинулся туда в надежде выйти на  дорогу или тропинку. Впрочем, понимал, что неудача могла ждать меня.  Сколько раз бывало так, что увидев просвет, натыкался на обрамленный  деревьями луг. Ополье? Не знаю. Возможно, я неверно упомянул это слово.  Тишина не помогала мне с выбором направленья. Эта тишина будет еще моим  другом какое-то время.

Но я брел, что мне оставалось?  Прислушивался, да было бы к чему и, в конце концов, вышел на открытую  местность. Ох, Ален, знала бы ты, какое удивление настигло меня! Я  увидел то, что было до боли знакомо. Гладь воды прямоугольного  водохранилища. Напротив возвышалась ракета Восток и виднелись солнечные  батареи музея. Ты помнишь? Мы были там вместе! Как ты радовалась этому  виду! Покрытому льдом калужскому морю и плотному строю зеленых деревьев в  шапках из белого меха. Теперь у них иной костюм из ржавых мертвых  колец.

Я не сразу понял, что меня смутило, но потом,  постояв около минуты, догадался. На дамбе, защищавшей город от  наводнений, не было видно какого-либо движения, хотя, помнишь, раньше по  ней шло много машин. И я двинулся к ней. Чувствовал, что надо попасть в  город, а иного пути не было.