Валерий Иванович
Автор: Дед Скрипун
Тяжело жить. Когда, просыпаясь утром, уже совершаешь подвиг. Когда тебе за восемьдесят, то каждый новый день воспринимаешь как чудо, подаренное богом. Еще тяжелее жить, когда устал и не хочется.
Валерий Иванович, которого вся округа звала не иначе как: «Дед». Седой как лунь, изрезанный морщинами с огромными мозолистыми ладонями и выцветшими старостью глазами, сидел на лавочке около крыльца собственного дома и курил, не стряхивая пепел с сигареты. День потихонечку заканчивался, и уже не жаркое солнце скатывалось к горизонту, скоро вечер, а там и ночь. Можно будет уснуть и забыться. Но сначала надо дождаться сыновей они уехали с женами и внуками в город, и скоро должны вернуться. Что-то там им срочно надо было...
Детьми можно гордится. Все встали на ноги, женились и обеспечили семьи. Все успешны и с виду даже любимы. Кто его знает, как там на самом деле. Разве они расскажут...
Дед тяжело поднялся, взял прислоненную к стене, кривую, отполированную ладонями палку, которую использовал как трость (ноги уже не те, колени трещат, периодически пробивая болью, икры сводит, без нее никак нельзя), и скрипнув дверью вошел в избу.
Родной пятистенок. Тут прошла вся жизнь. Вон там, в отделенной занавеской комнате, стоит кровать.Там и родился Валера. Восемьдесят шесть лет назад, он закричал и заплакал в первый раз. Там же и умерла потом, когда подошел срок, его мама, все на той же скрипучей кровати. И с женой дед всю жизнь спал все на том же, древнем как мир ложе любви и смерти, доставшимся в наследство.
Четыре мужика в доме. Бедная Клава. Родила ему троих сыновей. Русоволосых, упрямых крепышей, с голубыми как небо, в нее глазами, да он еще четвертый. Каждого накорми, каждому постирай, дом прибери. Сколько забот, и ведь ни разу не пожаловалась. Хмурилась, бывало, ругалась часто, но вот жаловаться — никогда.
Любил ли он ее? Кто же его знает, что это за любовь такая, да вот только без Клавы своей жить уже не хочется.
Ушла его Клава. Пошла в огород за зеленым лучком к салату, и уж больше не вернулась. Хорошая смерть, быстрая. Тромб там какой-то убил в один миг, не мучилась, а ведь на три года младше. Вот чего вперед мужика сподобилась, не могла обождать...