Субботний отрывок

К перманентному флэшмобу от Марики Вайд.

По своей традиции несу свеженаписанное (вчерашнее и сегодняшнее). Это я так еще и борюсь со время от времени накатывающим на меня чувством собственного сползания как автора. А так убеждаешь себя в шедевральности последней проды и немножечко воспаряешь. :)

В помещении, приспособленном Иосифом под обсерваторию, оказалось тесновато, но неожиданно светло. Первое, что увидела Танька, заглянув в распахнутую Иосифом дверь, было широченное окно без рамы и стекол. Затем, повертев головой, она обнаружила справа у стены большой стол, заваленный желтоватыми свитками то ли бумаги, то ли пергамента. А на столе прямо посреди свитков гордо возвышался самый настоящий телескоп – как раз такой, как она себе представляла: толстая матово-черная труба на блестящей бронзовой треноге.

– Ну вот, – произнес за ее спиной Уфрин. – Тут мы с Йоси звезды изучаем... То есть с мэтром Иосифом, конечно же...

– Уфрин, будь добр, последи за Оппидумом, – внезапно перебил его Иосиф. – А то еще ответ пропустим.

В ответ тот беспечно отмахнулся:

– Брось, успеется. Пока послание дойдет до Карфагена, пока его там расшифруют, пока решат, что ответить...

– А в Оппидуме вообще за этой башней следят? – вдруг вмешался Олаф.

Оба инженера разом повернулись к нему.

– М-м-м... – протянул Уфрин.

Танька встревоженно посмотрела на него, затем перевела взгляд на Иосифа. Неужели все их усилия могли пойти прахом просто потому, что на другой башне не заметили сигнала?!

– Следят, – уверенно произнес Иосиф. – Я там бывал. У рыжего Фестиана не забалуешь!

В ответ Олаф ничего не сказал, лишь задумчиво кивнул. Уфрин внимательно посмотрел на него, вздохнул, а затем хмуро объявил:

– Ладно. Пойду я на балкон. Только бумагу и карандаш возьму, а то там церы поплавились.

А у Таньки вдруг потеплело на сердце от знакомых слов в устах африканского инженера. Слова эти, «карандаш» и «бумага», прозвучали совсем по-гленски, совсем по-домашнему. Ясно было, что они пришли в эти загадочные, далекие от родного Придайна края прямо из Кер-Сиди – вместе с предметами, прежде не здесь неведомыми.

Танька невольно улыбнулась. Оба инженера, и Иосиф, и Уфрин, теперь казались ей старыми добрыми знакомыми, словно она их прежде не раз встречала в стенах родного Университета. А вспыхнувшая было в ее сердце тревога разом отступила, сменившись теплым ощущением уюта, доверием и надеждой.

Проводив взглядом направившегося на балкон Уфрина, Танька повернулась к Олафу. Тот стоял рядом с ней в напряженной позе, и на лице его по-прежнему читались беспокойство и сомнение.

– Всё будет хорошо, Олле, – мягко сказала она и снова улыбнулась: – Вот увидишь!

Олаф в ответ чуть слышно вздохнул и покорно кивнул.